Креб определял тотем человека, но его выбор всегда был правильным… Возможно, я могу поделиться с Ридагом моим тотемом. Пещерный Лев – очень могущественный тотем, порой с ним трудно жить, но Ридаг прошел много испытаний, и его, очевидно, должен был охранять очень сильный тотем.
– Я могу как-то помочь тебе? Может быть, его надо подготовить? Обмыть или переодеть? – спросила Неззи.
– Да, я тоже хотела бы помочь, – сказала Лэти. Она вошла в палатку вместе с Тули.
– И я тоже, – добавил Мамут.
Оглянувшись вокруг, Эйла обнаружила, что почти вся Львиная стоянка с готовностью смотрит на нее, ожидая распоряжений. Не хватало только охотников. Ее переполняли самые теплые и сердечные чувства к этим людям, принявшим этого странного осиротевшего ребенка и полюбившим его, как своих детей, но она также испытывала и справедливый гнев по отношению к членам Мамонтового очага, которые не позволяли даже похоронить его по человеческому обряду.
– Хорошо, во-первых, надо растереть красную охру в порошок, как делает Диги для окраски кожи, и потом смешать его с разогретым жиром, чтобы получилась мазь. Этой мазью надо будет натереть его. При этом следует использовать жир пещерного медведя, поскольку мы хотим совершить погребальный обряд по традициям клана. Великий Пещерный Медведь считается священным в клане.
– Но у нас нет жира пещерного медведя, – сказал Торнек.
– В наших местах не так уж много пещерных медведей, – добавил Манув.
– Эйла, может быть, мы можем использовать мамонтовый жир? – предложил Мамут. – Ведь Ридаг принадлежал не только к клану. Он был ребенком смешанных духов. Отчасти мы можем считать его мамутои, мамонт у нас считается священным.
– Да, я думаю, мы можем использовать этот жир. Ридаг также принадлежал и к племени мамутои. Нам не следует забывать об этом.
– А как мы должны одеть его, Эйла? – спросила Неззи. – Он даже не успел поносить те новые наряды, что я сшила для него в этом году.
Эйла задумчиво нахмурилась, а потом согласно кивнула:
– Почему бы и нет? После того как мы натрем его священной мазью, как это принято в клане, можем нарядить его в лучшие одежды по традициям мамутои. Да, мне кажется, это хорошая идея, Неззи.
– Никогда бы не подумал, что они также считают красную охру священной и используют ее во время похорон, – заметил Фребек.
– А я вообще не думала, что они хоронят своих мертвецов, – добавила Крози.
– Очевидно, Мамонтовый очаг тоже не догадывается об этом, – заметила Тули. – Похоже, их ждет большой сюрприз.
Эйла попросила у Диги одну из деревянных чашек, сделанных в стиле клана, чтобы смешать в ней порошок охры с мамонтовым жиром для получения мази. Но натирать тело мальчика и наряжать его было поручено трем старейшим женщинам Львиной стоянки – Неззи, Крози и Тули. Эйла запасла для будущей церемонии небольшое количество этой маслянистой красной пасты и положила кусочек красной железной руды в приготовленный ею мешочек.
– А на что мы положим его? – спросила Неззи. – Эйла, его надо завернуть в покрывало?
– Зачем, что-то я не пойму, какой в этом смысл? – сказала Эйла.
– Мы обычно используем для выноса тела какие-то шкуры или мех, в общем, что-то типа покрывала, в которое его закутывают, перед тем как положить в могилу.
Эйла поняла, что это – часть Погребального ритуала мамутои, но традиции клана уже и так были во многом нарушены, учитывая нарядную одежду и многочисленные украшения Ридага. Три женщины ожидали ее решения. Она оглянулась на Тули и вновь посмотрела на Неззи. Что ж, возможно, Неззи права. Его ведь надо будет на чем-то вынести, нужно приготовить какую-то подстилку или покрывало. Затем она взглянула на Крози.
Вдруг она вспомнила об одной давно не используемой ею вещи – накидке Дарка. В эту накидку она укладывала своего сына, когда носила его с собой в младенческом возрасте, и за нее он держался, когда подрос и начал учиться ходить. Это была единственная вещь, которую она взяла из клана просто на память, а не в связи с насущной необходимостью. Однако как часто накидка спасала Эйлу от тоски и одиночества, напоминая холодными и жуткими ночами о том единственном домашнем очаге, который помнила, и о тех людях, которых любила. Как часто по ночам она прижимала к себе эту накидку. Плакала, уткнувшись в нее, или укачивала ее, вспоминая Дарка. Это была единственная вещь, связывавшая ее с сыном, и Эйла с трудом могла представить, что сможет отказаться от нее. Но неужели она собирается носить ее с собой всю оставшуюся жизнь?
Вновь перехватив взгляд Крози, Эйла вспомнила белый плащ, тот плащ, что Крози когда-то сделала для своего сына. Она тоже носила его с собой долгие годы как самую дорогую вещь. Но в итоге она отказалась от него ради доброго дела, чтобы этот плащ помог защитить Удальца. Конечно, Эйле было жаль расставаться с накидкой Дарка, но, возможно, она гораздо нужнее Ридагу, возможно, эта сделанная в клане вещь защитит его на пути в мир духов? Крози в конце концов рассталась с этим напоминанием об умершем сыне. Может, и ей пришло время перестать печалиться о Дарке и вспоминать о нем с радостью, сознавая, что он живет среди родных и близких ему людей.
– Я знаю, во что мы завернем его, – сказала наконец Эйла.
Подойдя к своему спальному месту, она вытащила из стопки вещей сложенный кусок кожи и встряхнула его. Она закрыла глаза и ненадолго погрузилась в воспоминания, последний раз прижимая к щеке эту мягкую и эластичную старую кожу, служившую накидкой ее сыну. Затем Эйла вернулась к женщинам и протянула ее Неззи.
– Вы можете использовать это в качестве покрывала, – сказала она. – Это накидка клана. Когда-то она принадлежала моему сыну. А теперь будет защищать Ридага в мире духов. А еще я хочу сказать, что благодарна тебе, Крози, – добавила Эйла.
– За что это ты благодаришь меня?
– За все, что ты сделала для меня, и за то, что благодаря тебе я поняла, что все матери должны в свое время чем-то жертвовать.
Старуха пробормотала что-то невнятное, пытаясь выглядеть суровой, но ее заблестевшие от слез глаза говорили, что она очень тронута. Неззи взяла у Эйлы накидку и накрыла ею Ридага.
Приготовления были закончены уже в сумерках. Эйла хотела провести несложную предварительную церемонию внутри палатки, но Неззи попросила ее подождать до утра и провести ритуалы по всем правилам, чтобы весь Летний сход видел, что Ридага хоронят как человека. Кроме того, возможно, к утру вернутся остальные охотники. Будет жаль, если
