[57] Кажется, наемников он привез, а не нанял на месте (см. гл. 6,5).
[58] См. отчет в Плут. Дион 26–27 и Хакфорт, Cambridge Ancient History, 6. 278.
[59] Что Дионисий был в Италии свидетельствует Плут. Дион 26,1 и Непот. Дион 5.4. Если Плутарх прав в размещении его в Кавлонии Плут. Дион 26,4, как Диодор делает в гл. 11.3, то он не мог быть на Адриатике. Кавлония, на восточном побережье Бруттия, была разрушена Дионисием Старшим в 389 г. до н.э., ее жители переселены в Сиракузы, а его территория отдана локрам для заселения (см. Книгу 14.106.3). В этом смысле ее можно назвать вновь основанной.
[60] См. главу. 6.5.
[61] См. главу. 6.4.
[62] См. интерпретацию этого маневра Хакфорт, Cambridge Ancient History, 6,279.
[63] См. Плутарх в Плут. Дион 28–29. Ахрадина (Плутарх, Дион 29,1) является продолжением города, покрывающие восточную часть плато Эпипол.
[64] См. Плут. Дион 27. 3, который говорит пять тысяч, что, несомненно, слишком низкая оценка, тогда как у Диодора является слишком высокой. См. Hackforth, Cambridge Ancient History 6,278.
[65] Двадцати пяти — число указанное Плут. Дион 22.4.
[66] ὥσπερ ἱεράν τινα καὶ θεοπρεπῆ πομπήν (Плутарх, Дион 28.3) и προστρεπομένων ὥσπερ θεὸν κατευχαῖς (Плутарх, Дион 29,1).
[67] Сорок восемь у Плутарха Плут. 28. 3 Дион, 405–357 гг. до н.э.
[68] См. главу. 10.2 и примечание.
[69] См. Плут. Дион 30.1–3.
[70] Это историк (см. Книгу 15.89.3 и 94,4), который помогал Дионисию Старшему добиться тирании (Книга 13.91.4), был изгнан им, и впоследствии возвращен. (Книга 15.7.3–4).
[71] Остров Ортигия, который фактически присоединен к материку, тянется на юг, оставляя узкий проход в тысячу двести метров, как устье Большой Гавани между собой и Племмириумом. Ортигия была сильно укреплена Дионисием Старшим.
[72] Об этой битве см. Плут. Дион 30.4–8.
[73] Диодор упоминает только хитрости Диона. Плутарх (Плутарх, Дион 31–32.1 и Полиэн 5.2.8) отмечают таковые только у Дионисия.
[74] Диодор помещает это событие на один год позже. Оно случилось в 358/7 гг. до н.э., отсчитав одиннадцать лет от книги 15.61.2 (см. Beloch, Griechische Geschichte (2), 3.2.83–84). Об истории см. Xen. Ад. 6.4.35 FF; Плут. Пелопид 35; Цицерон De Officiis 2.7.25; Валерий Максим 9,13, ext. 3. Пефолай, третий брат, здесь опущен, упоминается в главе 37.3.
[75] В главе 76.5 мы узнаем, что труд Эфора состоял из тридцати книг и что он заканчивался захватом Перинфа. Демофил, вероятно, написал 30 книг, так как книги 28 и 29 (фр. 149–150), содержали историю Запада, а книга 27 (фр. 148), содержала первые годы царствования Филиппа. См. Beloch, Griechische Geschichte (2), 3.2.25 и Афиней 6.232d.
[76] Сравните для начала концы глав 23.1 (355/4) и 59.1 (346/5). Священная война длилась десять лет по Эсхину. Aeschin 2,131, Aeschin. 3,148, Paus. 9.6.4; сказано Дурисом, что завершилась на десятом году (фр. 2); Paus. 10.3.1.
[77] Из Оллинфа, племянник и ученик Аристотеля. Он написал историю Священной войны, вероятно, как продолжение своей Hellenica (см. Книгу 14.117.8). См. Beloch, Griechische Geschichte (2), 3.2.25 и 12. Он был военным репортером Александра.
[78] Большая неопределенность царит как в количестве, так и содержании его исторической книги. Обычное чтении редакторов здесь, 27, противоречит 26 в Книге 21.5. Beloch (op. cit. 3.2.26) считает 27 в этом отрывке правильно, а 26 в Книге 21. 5 ошибкой переписчика. Rühl в Neue Jahrbücher für Philologie, 137 (1888), 123 и след. считает, что Диилл написал историю в трех частях, συντάξεις из 27 книг, девять в каждой части, начиная со Священной войны и заканчивая смертью Кассандра.
[79] Эти имена появляются у Ливия в 7.12.1, как Марк Попилий Лаен и Гней Манлий.
[80] См. глава 2.1.
[81] Город на западном побережье полуострова Бруттий, вероятно, основан Кротоном.
[82] Сибарис на Трейс (Traïs) упоминается в книге 12.22.1.
[83] Возможно язык осков. Тем не менее по другим легендам Brettos (Стефан Византий, Βρέττος), сын Геракла и Валентии, как одноименный герой, а в третьих Brettia (Justin, 23.1.12) – одноименной героини. Но термин Brettios старше, чем дата этого отрывка (см. Аристофан, фр. 629 Кок).
[84] См. Юстин, 23.1.3–14; Страбон, 6.1.4.
[85] См. главу. 6,5.
[86] Ср. Плут. Дион 39,3: «с потерей нескольких человек».
[87] Сравните описательную части главы. 16–17 с Плут. Дион 32–39.
[88] То, что Нипсий был из Неаполя в Кампании доказывает его оскское имя (правильно написанное Νύμψιος как на надписи из Лакко на Искья, И. Г., 14,894). См. Beloch, Griechische Geschichte (2), 3.1.260, примечание 1.
[89] Источник на острове Ортигия на склоне, ведущем к Большой Гавани.
[90] Северный въезд в Тихе, населенную часть города.
[91] Враг в цитадели на острове был обезврежен благодаря стене, идущей от пересечения основной частью города с Ахрадиной.
[92] См. описательную часть главы. 18–20 с Плут. Дион 41–48.
Главы 21-39. Священная война и участие Филиппа в греческих делах.
Переводчик: Agnostik.
21. (1) В Греции надлежащим образом жители Хиоса, Родоса, Коса, а также византийцы продолжали Союзническую войну против афинян, обе стороны делали большие приготовления, они хотели решить исход войны морским сражением. Афиняне предварительно[1] послали Хареса вперед с шестьюдесятью кораблями, но теперь, укомплектовав больше шестидесяти и назначив на командные должности самых известных своих граждан, Ификрата и Тимофея, они направили эту экспедицию вместе с Харесом продолжить войну против своих восставших союзников. (2) Хиосцы, родосцы, и византийцы вместе со своими союзниками снарядили сто кораблей, а затем разграбили Имброз и Лемнос, афинские острова, и, пришли на Самос с большим контингентом, опустошили сельскую местность и осадили город с суши и с моря; и разорили многие другие острова, которые признавали власть Афин, - они собирали деньги на нужды войны. (3) Все афинские стратеги теперь встретились и решили сначала осаждать город Византий, и когда позже хиосцы и их союзники отказались от осады Самоса и пришли, чтобы помочь византийцам, флоты стали друг против друга в Геллеспонте. Но как раз в то время, когда должно было начаться морское сражение, налетел сильный ветер и сорвал их планы. (4) Харес, однако, хотя стихия была против него, хотел драться, но Ификрат и Тимофей были против из-за сильного волнения моря, Харес, созвал своих солдат, чтобы при свидетелях обвинить своих коллег в предательстве и написал в народное собрание о них, заявив, что они намеренно уклонились от морской битвы[2]. Афиняне были настолько разгневаны, что предъявили обвинения Ификрату и Тимофею, оштрафовав их на крупную сумму, и сняв их с должности[3].
22. (1) Харес, теперь, когда ему подчинялся весь флот, страстно желая уменьшить афинянам бремя расходов, предпринял опасные операции. В тот момент Артабаз восстал против персидского царя и всего лишь с немногими солдатами присоединился к восстанию сатрапов, которые имели армию более семидесяти тысяч. Харес со всеми своими силами принял участие в бою Артабаза с Царем и победил царскую армию. И Артабаз, из благодарности за поддержку, подарил ему большую сумму денег с которой он был в состоянии сам снабжать всю свою армию[4]. (2) Афиняне сначала одобрили действия Хареса, но позже, когда Царь отправил послов и осудил Хареса, они изменили свое мнение; потому широко распространились слова о том, что Царь обещал врагам Афин присоединиться к их войне против афинян с тремя сотнями судов. Народное собрание, соответственно, занимая осторожную позицию, решило закончить войну против своих восставших союзников; обнаружилось, что предлагая очень желанный мир, они легко пришли к взаимному соглашению[5].
Так Союзническая война, как ее называли, пришла к такому завершению, продлившись четыре года.
(3) В Македонии три царя объединились против Филиппа, - цари фракийцев, пеонов и иллирийцев. Эти народы, так как они граничат с Македонией, смотрели с подозрением на возвеличивание Филиппа; в одиночку, однако, они были не в состоянии вести борьбу, все они потерпели поражение в прошлом, но думали, что, если они смогут объединить свои силы в войне, они легко одолеют Филиппа. Так случилось, что пока они еще только собирали свои армии, Филипп предстал перед их позициями, нагнав на них страха, и заставил войти их в состав Македонии[6].
23. (1) Когда Каллистрат был архонтом в Афинах, римляне избрали консулов Марка Фабия и Гая Плавтия. В течение срока их полномочий началась Священная война, как ее называли, и продолжалась девять лет[7]. Филомел Фокеец, человек необычной дерзости и беззакония, захватил храм в Дельфах и разжег Священную войну по примерно следующим причинам. (2) Когда лакедемоняне сражались в Левктрийской войне с беотийцами и были побеждены, фиванцы выдвинули серьезные обвинения против лакедемонян в Совете Амфиктионов[8] из-за захвата Кадмеи и добились большой компенсации по судебному решению в их отношении; (3) и фокейцам, распахавшим большую часть священных земель, называемых Киррхея[9], было предъявлено обвинение в Совете и они были оштрафованы на крупную сумму. Когда они не выплатили штраф, гиеромнемоны[10] Амфиктионов предъявили обвинение фокейцам и потребовали от Совета, что если фокейцы не заплатят деньги богу, на земли тех, кто обманул бога, должно лечь проклятие. Также они заявили, что другие постановления, в отношении которых было принято решение о взыскании штрафа, должны быть исполнены, лакедемоняне находятся в этой категории, и если они не подчинятся, они должны подвергнуться общей ненависти всех греков за их плутовство. (4) Когда греки утвердили все решения Амфиктионов и земли фокейцев должны были быть подвергнуты проклятью, Филомел, который пользовался самым высоким авторитетом среди фокейцев, обратился к своим соотечественникам, объясняя, что они не смогли заплатить деньги из-за величины штрафа, и что допустить проклятие их земель будет только трусостью, но подвергнет их опасности, поскольку будут уничтожены средства, благодаря которым они живут. (5) Он пытался также доказать, что решения Амфиктионов были несправедливыми в высшей степени, так как они присудили огромные штрафы тем, кто выращивал свои плоды на очень малом земельном участке. Поэтому он посоветовал им потребовать отмены штрафа и заявил, что фокейцы имеют веские основания судиться против Амфиктионов: в древние времена они контролировали и опекали Оракула. В качестве свидетеля он предложил самого древнего и величайшего из всех поэтов, Гомера, который сказал:
