«Стена – моя, – напомнил себе Джон, когда подъемщики разворачивали клетку, – по крайней мере, ещё два дня».
Джон спрыгнул на лёд, поблагодарил рабочих и кивнул стоявшим на страже копейщикам в шерстяных капюшонах, за которыми не было видно лиц, только глаза. Но Джон узнал Тая по спадавшему на спину спутанному жгуту грязных чёрных волос, а Оуэна – по колбаске, засунутой в ножны у бедра. Джон мог бы угадать, кто это, и без этих примет – только по их манере стоять.
«Хороший лорд должен знать своих людей», – сказал однажды в Винтерфелле отец им с Роббом.
Джон подошел к краю Стены и взглянул вниз на поле, где полегло войско Манса Налётчика. Хотел бы он знать, где Манс теперь.
«Нашел ли он тебя, маленькая сестричка? Или ты была лишь уловкой, чтобы я отпустил его?»
Прошло так много времени с тех пор, когда Джон в последний раз видел Арью. Как она выглядит сейчас? Узнал бы он её вообще? «Арья-непоседа. Её лицо всегда было перепачкано». Сохранила ли она тот маленький меч, который по его просьбе выковал для неё Миккен? «Коли их острым концом», сказал он ей. Хороший совет для брачной ночи, если хотя бы половина того, что он слышал о Рамси Сноу, была правдой.
«Привези ее домой, Манс. Я спас твоего сына от Мелисандры, и скоро спасу четыре тысячи людей твоего вольного народа. Ты обязан вернуть этот долг – спасти одну маленькую девочку».
В Зачарованном лесу на севере между деревьев ползли послеполуденные тени. На западе небо горело алым, но на востоке проглядывали первые звёзды. Джон Сноу сжимал и разжимал пальцы правой руки, вспоминая все свои потери. «Сэм, милый толстый дурак, ты жестоко подшутил надо мной, когда сделал меня лордом-командующим. У лорда-командующего нет друзей».
– Лорд Сноу? – позвал Кожаный. – Клетка поднимается.
– Я слышу, – Джон отошел от края.
Первыми поднялись вожди Флинт и Норри, одетые в меха и железо. Норри выглядел, как старый лис – морщинистый, щуплый, но хитроглазый и проворный. Торген Флинт был на полголовы ниже, но весил вдвое больше – тучный неповоротливый мужчина с грубыми и большими, словно окорока, руками и красными на костяшках пальцами. Ковыляя по льду, он тяжело опирался на терновую трость. Следующим показался Боуэн Марш, кутавшийся в медвежью шкуру. За ним – Отелл Ярвик. Потом – полупьяный септон Селладор.
– Следуйте за мной, – сказал Джон.
Они прошли по Стене на запад, по посыпанным гравием дорожкам навстречу заходящему солнцу. Отойдя на пятьдесят ярдов от тёплого навеса, Джон заговорил:
– Вы знаете, почему я позвал вас. Через три дня на рассвете ворота откроют, чтобы Тормунд и его люди прошли за Стену. Нам нужно подготовиться.
Его заявление было встречено молчанием. Потом Отелл Ярвик сказал:
– Лорд-командующий, это тысячи...
– ... тощих, смертельно усталых, голодных, оказавшихся далеко от дома одичалых. – Джон указал на огни их костров: – Вон они. Четыре тысячи, как утверждает Тормунд.
– Я бы сказал три, судя по кострам. – Считать и отмеривать было коньком Боуэна Марша. – В два раза больше, чем тех в Суровом Доле с лесной ведьмой. И сэр Денис пишет о громадных лагерях в горах возле Сумеречной Башни...
Джон не стал этого отрицать.
– Тормунд говорит, что Плакальщик вновь хочет попытать счастья на Мосту Черепов.
Старый Гранат дотронулся до своего шрама. Он получил его, защищая Мост Черепов в прошлый раз, когда Плакальщик пытался пробиться через Теснину.
– Конечно же, лорд-командующий не собирается позволить пройти и этому... этому демону?
– Без особой радости. – Джон не забыл посланных ему Плакальщиком голов, с кровавыми дырами вместо глаз. «Чёрный Джек Бульвер, Волосатый Хэл, Гарт Серое Перо. Я не могу за них отомстить, но не забуду их имен». – Но да, мой лорд, и ему тоже. Нельзя выбирать, кто из вольного народа пройдёт, а кто нет. Мир – значит, мир для всех.
Норри откашлялся и плюнул:
– Можно также заключить мир с волками и воронами.
– Мои подземелья – вот где мирно, – пророкотал Старый Флинт. – Отдайте Плакальщика мне.
– Сколько разведчиков убил Плакальщик? – возмутился Отелл Ярвик. – Сколько женщин он изнасиловал, убил или украл?
– Трёх из моего родного селения, – добавил Старый Флинт. – А тех девушек, кого не берет, он ослепляет.
– Когда мужчина надевает чёрное, его преступления прощаются, – напомнил им Джон. – Если мы хотим, чтобы люди вольного народа сражались вместе с нами, мы должны простить их старые грехи, как мы простили нашим людям.
– Плакальщик не примет клятву, – настаивал Ярвик. – Он не наденет плащ. Даже другие налётчики не доверяют ему.
– Не обязательно доверять человеку, чтобы использовать его. – «Иначе как бы я мог использовать вас». – Нам нужен Плакальщик и такие, как он. Кто знает лес, лучше, чем одичалые? Кто лучше знает наших врагов, чем люди, которые сражались с ними.
– Всё, что знает Плакальщик – это насилие и убийство, – настаивал Ярвик.
– Когда одичалые перейдут через Стену, у них будет втрое больше людей, чем у нас, – произнес Боуэн Марш. – И это только отряд Тормунда. Добавим бойцов Плакальщика и тех в Суровом Доле – и получим силу, способную покончить с Ночным Дозором за одну ночь.
– Одной численностью войны не выигрываются. Вы их не видели. Половина из них – ходячие мертвецы.
– Я бы предпочел, чтобы они были лежачими мертвецами, – сказал Ярвик, – с вашего позволения.
– Я этого не позволю, – голос Джона был также холоден, как ветер, рвущий их плащи. – В этом лагере есть дети, сотни детей, тысячи. И женщины.
– Копьеносицы.
– Некоторые. А также матери, старухи, вдовы и девицы... неужели бы вы обрекли их на смерть, мой лорд?
– Братья не должны ссориться, – сказал септон Селладор. – Преклоним колени и помолимся Старице, чтобы осветила нам путь к мудрости.
– Лорд Сноу, – спросил Норри, – где вы собираетесь держать этих ваших одичалых? Не на моих землях, надеюсь.
– Ага, – согласился Старый Флинт. – Хотите селить их в Даре – ваше дело, но смотрите, чтоб они не разбрелись, а не то я отошлю вам их головы. Зима близко, мне не нужны лишние рты.
– Одичалые останутся на Стене, – заверил их Джон. – Большинство поселится в наших заброшенных замках. – У Дозора были гарнизоны в Ледовом Пороге, Долгом Кургане, Тёмном Чертоге, Сером Дозоре и Глубоком Озере, все сильно недоукомплектованные, но десять замков все ещё стояли совершенно пустые и заброшенные. – Мужчины с жёнами и детьми, девочки-сироты и осиротевшие мальчики до десяти лет, старухи, вдовые матери, женщины, не желающие сражаться. Копьеносиц мы пошлем в Долгий Курган присоединиться к их сёстрам, а одиноких мужчин – в другие восстановленные твердыни. Те, кто наденет чёрное, останутся здесь, отправятся в Восточный Дозор или в Сумеречную Башню. Тормунд займет Дубовый Щит, чтобы оставаться неподалёку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
