Щениор молча кивнул – насколько ему позволяла подушка.
– Я не видел вас под водой, милорд, но через некоторое время веревка в руках благородного д’Айки натянулась, задергалась. Я ненароком подумал, что так задыхающийся дэйлор бьется, пытаясь освободиться – я слишком сомневался в силе Озера.
«Тащите обратно,» – сказал я. Но никто и не думал слушаться. Эти олухи ждали чуда… А потом веревка вдруг замерла, обвисла, и я понял, что сумасшедший король захлебнулся.
«Тащите!» – я оттолкнул д’Айки, начал тянуть – и каков же был мой ужас, когда я вытащил срезанный конец веревки! Нас было четверо в лодке, мы стояли и беспомощно смотрели друг на друга, не понимая, что произошло – и где теперь искать тело короля.
Один из гребцов решил нырнуть, но мне эта затея казалась безнадежной – Поющее Озеро слишком глубокое, чтобы донырнуть до дна… Помня о предупреждении вампира, я сел у борта, не представляя как такое могло случиться. В тот миг я думал, что жизнь моя закончится уже после заката. Но вдруг кто-то крикнул – «смотрите, свет!».
И правда – я бы никогда не поверил, если бы не увидел – озеро светилось, из глубины. Я увидел… это было так странно… белоснежные пещеры глубоко под водой, чистые, как снег на вершинах Драконовых гор. Видение длилось недолго – а потом пропало. И вдруг толпа на берегу взорвалась криками, мы пригляделись – и оторопели: из воды преспокойно выходил король Дэйлорона, то есть вы, милорд. И руки, и ноги были свободны.
«На берег, живо!» – скомандовал я. Но, когда нам оставались считанные шаги, ваше величество вдруг упали на песок.
Когда я выскочил из лодки, вы пребывали в глубоком обмороке. Мне ничего не оставалось, как отнести вас сюда, в вашу будущую спальню – и пообещать толпе, что не пройдет и часа, как вы выйдете на балкон – живой и здоровый.
Он замолчал, буквально сверля Шениора взглядом.
– Как вам это удалось, милорд? Необычайной ловкостью надо обладать, чтобы освободиться! К тому же, вы превосходный ныряльщик, если смогли так долго плыть под водой…
– И ты полагаешь, что я раскрою тебе свои секреты? – Шениор холодно улыбнулся, – я не доверяю тебе, лорд Каннеус.
Министр вздрогнул, но глаз не опустил.
– Как сочтете нужным, милорд. Разрешите мне вас оставить?
– Да, сделай одолжение.
– Что ж… Отдыхайте, Ваше Величество, – дэйлор поклонился, и его недобрый взгляд еще раз на миг прилип к лицу короля, – до восхода двойной звезды вы будете полностью предоставлены самому себе. Обед вам принесут… После восхода двойной начнется церемония коронации, и я настоятельно рекомендую вам на ней поприсутствовать.
Еще раз отвесив глубокий поклон, лорд Каннеус вышел за дверь и аккуратно прикрыл ее за собой.
…Шениор лежал тихо, не шевелясь. Мысленно он тянулся к Поющему Озеру, но оно не пускало его, отталкивая мягко, но решительно. Голос Дэйлорона тоже молчал, будто выжидая.
«Что же со мной случилось?» – думал дэйлор, – «я знаю, это было что-то важное. Но это исчезло, провалилось куда-то во мрак – и я даже не припомню, как выходил из озера!»
Это и в самом деле было так. Все, что запомнилось Шениору – это ощущение леденящего холода, пронзившего легкие… А потом – дэйлор, падающих на колени, протягивающих к нему руки в надежде коснуться – и получить каплю благословения священной земли… По словам же Каннеуса выходило, будто он ухитрился развязаться, обрезать груз, обрезать веревку, которая обвязывала его за пояс, под водой проплыть до берега и с должным эффектом явиться своему народу.
«Чепуха какая-то…» – хмуро подумал Шениор, – «я не мог этого сделать, просто не мог… Даже в мыслях такого не было! Да и почему на этот раз все было иначе, чем тогда, ночью?..»
Вконец измучив себя догадками и попытками вспомнить, Шениор наконец плюнул на свои потерянные воспоминания. Конечно, не насовсем – он еще вернется к этому вопросу, но чуть позже, когда уляжется суета, и когда у него будет возможность просто побродить по берегу, прикоснуться ладонями к черной глади, а мыслями – к тому, что составляло непознанную еще никем сущность Озера…
Он прислушался к своему телу: силы быстро возвращались, слабость таяла, как туман на солнце. А это значило, что, предоставленный до коронации сам себе, он сможет спокойно побродить по дворцу, а заодно и посмотреть, что к чему…
Ведь не зря же —
Ухоженные, изящные пальцы короля аккуратно сворачивают исписанный пергамент. Одно нажатие на неприметный завиток – и деревянная панелька резного бюро легко сдвигается.
– Теперь лежи тихо, мой друг. Пусть голос Дэйлорона укажет на тебя истинному королю.
«Чует мое сердце, что я найду здесь немало интересного», – подумал Шениор, натягивая свежую сорочку – не сорочку, а пену кружев, и шелковые шаровары, к великой радости дэйлор, не стесняющие движений.
Сунув босые ноги в нечто, похожее на башмаки, только без задников, с загнутыми вверх носами, Шениор огляделся в поисках оружия – но, естественно, ничего подобного в спальне не было. Приняв решение изменить этот глупый порядок – держать короля абсолютно беззащитным и беспомощным, дэйлор прошлепал к двери и осторожно выглянул в коридор.
Как и следовало предположить, у его спальни были выставлены часовые, которые вытянулись в струнку при виде будущего короля.
Шениор приветливо улыбнулся гвардейцам, и, проскользнув между ними, пошел по коридору, делая вид, что любуется красотами д’Элома’н’Аинь.
А полюбоваться и вправду было чем.
В отличие от живого замка, жилище королей было сложено из глыб белоснежного мрамора, добытого в штольнях Драконовых гор. Внутри к ослепительному сверканию чистого белого света примешивался нежный розовый и голубоватый оттенки, пронизанные тонкими, как торопливые штрихи кистью, золотистыми прожилками.
И всюду была резьба – настолько искусная, что Шениор усомнился в том, что все это было сделано без волшбы. Мраморные гирлянды цветов обвивали арки и дверные проемы; казалось, подует ветер – и они затрепещут, как живые. В воздухе витал слабый аромат – сладкий и чуть горьковатый одновременно, навевающий легкую грусть.
Теперь… все это принадлежало ему, Шениору д’Амес. Мог ли он помыслить об этом каких-нибудь пару лунных циклов назад, когда остервенело рубился на тренировке с самим Старшим?
Дэйлор покачал головой. Конечно же, старый вампир сделал все, чтобы направить мысли Шениора в другое русло, и почти преуспел. Но очень редко, разбуженный первыми лучами восходящего солнца, молодой дэйлор мечтал о том, что когда-нибудь он вернет себе то, что принадлежало ему по праву. Мечтал, невзирая ни на что – и мечты осуществились. При содействии колодца Памяти или без…
Переходя из одного зала в другой, приветливо улыбаясь всем дэйлор, что встречались на пути – и спешили раскланяться, Шениор добрел до закрытой двери, перед которой навытяжку стояли на часах два дэйлор в парадных мундирах. Они отсалютовали ему и снова замерли, как каменные изваяния.
– Что за этой дверью? – поинтересовался Шениор.
– Рабочий кабинет Селлинора, – прошептала память предков.
– Рабочий кабинет покойного короля, – отчеканил часовой, – желаете осмотреть, Ваше Величество?
Он кивнул. И через считанные мгновения, отмерянные поворотами ключа в замке, вошел в святая святых дворца, помещение, где вершилась судьба королевства.
Здесь все оставили так, словно Селлинор вышел на минутку.
«Но он ведь и правда оставался здесь до своего последнего мгновения в этом мире», – подумал дэйлор, медленно обводя взглядом кабинет, стараясь разглядеть все до мелочей.
Мягкое, уютное кресло, придвинутое к потухшему камину. Бюро из черного дерева, изящное, покрытое резными орнаментами. Жесткий табурет, придвинутый к огромному письменному столу. А еще – свитки, листы пергамента, испещренные четким, властным почерком, раскиданные повсюду, даже на полу.
Шениор осторожно сел в кресло, положил руки на мягкие подлокотники – ему стало на редкость уютно, будто кресло это всегда принадлежало только ему, и он привык сиживать в нем длинными вечерами, когда солнце уже село, но ночь еще не укрыла Дэйлорон своим покрывалом, и выползает туман, стелясь у земли в сизых сумерках…
