И Арагорн сказал:
– Теперь я знаю, что вы несете. Несите для меня это еще некоторое время.
Повернувшись, он посмотрел на север под большими звездами и всю остальную часть пути был молчалив и задумчив.
Ночь подходила к концу, и восток светлел, когда они миновали долину глубокую и подъехали к Хорнбургу. Здесь они решили немного отдохнуть и посоветоваться.
Мерри спал, пока его не разбудили Леголас и Гимли.
– Солнце высоко, – сказал Леголас. – Все уже встали и занялись делом. Идемте, мастер лентяй, посмотрите на это место, пока есть возможность.
– Три ночи назад здесь была битва, добавил Гимли, – и мы с Леголасом играли тут в игру, в которой я выиграл лишь одного орка. Пойдемте посмотрим, как это было! А какие здесь удивительные пещеры, мой Мерри! Как вы думаете, Леголас, мы сможем в них попасть?
– Нет! Сейчас не время, – сказал эльф. – Не нужно торопиться, когда наслаждаешься. Я дал слово вернуться сюда вместе с вами, если снова наступят дни мира и свободы. Но сейчас скоро полдень, мы поедим и снова поедем, как я думаю и как я слышал.
Мерри встал и звонко зевнул. Несколько часов сна было мало для него: он чувствовал себя усталым и несчастным. Он потерял Пиппина и считал себя багажом, а вокруг все готовились к делам, которых он не понимал.
– Где Арагорн? – спросил он.
– В высоком кабинете Бруга, – сказал Леголас. – Я думаю, он совсем не спал и не отдыхал. Он ушел туда несколько часов назад, сказав, что должен подумать, и только его родич Хальбарад пошел с ним: мне показалось, что Арагорн чем-то обеспокоен.
– Какие необычные эти вновь прибывшие, – сказал Гимли. – Сильные люди и величественные; всадники Рохана кажутся рядом с ними мальчишками; их суровые лица кажутся высеченными из скалы, да и у Арагорна такое же лицо. И они так молчаливы.
– Но когда они нарушают молчание, они вежливы, как и Арагорн, – сказал Леголас. – А вы заметили братьев Элладана и Элрогира. Они прекрасны, как эльфийские принцы. Неудивительно: ведь они сыновья Элронда из Раздола.
– Почему они пришли? Вы не слышали? – спросил Мерри. Он набросил свой серый плащ, и втроем они пошли к разрушенным воротам Бурга.
– Они отвечали на вызов, как мы слышали уже, – сказал Гимли. – Они сказали, что в Раздол пришла весть: Арагорн нуждается в своих родичах. Пусть дунаданцы скачут к нему в Рохан. Но теперь они сомневаются, кто послал этот вызов. Вероятно, Гэндальф.
– Нет, Галадриэль, – сказал Леголас. – И разве она не передала через Гэндальфа о приезде серого отряда с севера?
– Да, вы правы, – сказал Гимли. – Госпожа леса! Она читает много сердец и желаний. А почему бы и нам не подумать о наших родичах, Леголас?
Леголас стоял у ворот, устремив свои глаза на север и на восток, его прекрасное лицо было встревожено.
– Не думаю, чтобы они пришли, – ответил Леголас. – Им не нужно искать войну: война уже движется на их земли.
Некоторое время три товарища шли вместе разговаривая о новостях. Миновав ворота, они прошли мимо могильной насыпи на земляном поле у дороги и оказались у входа в пропасть Хэлма. Отчетливо видны были следы деятельности хуорнов. Люди Дунленда и много жителей Бруга работали в крепости, на полях и на обвалившихся стенах, но все казалось необыкновенно спокойным – усталая долина отдыхала после сильной бури. Скоро они повернули назад и пошли обедать в зал Бруга.
Король тоже был здесь, и как только они вошли, он подозвал Мерри и усадил его рядом с собой.
– Не совсем то, что я хотел, – сказал Теоден, – этот зал похож на мой, но еще не скоро, вероятно, мы с вами сможем посидеть за высоким столом в Медусельде; и когда я вернусь туда, не будет времени для пиров. А сейчас ешьте и пейте, и давайте поговорим, пока есть возможность. А потом вы поедете со мной.
Мерри был удивлен и обрадован.
– Это будет прекрасно! – он никогда не был столь благодарен за добрые слова более этого. – И, боюсь, я не похож на сильных людей, – запинаясь заговорил он, – но я хотел бы сделать все, что могу.
– Я в этом не сомневаюсь, – сказал король. – Я приказал приготовить для вас хорошего горного пони. Он понесет вас так же быстро, как лошадь. Потому что из Бруга мы двинемся горными тропами, а не равниной, и прибудем в Эдорас через Дунхарроу, где меня ждет леди Эовин. Вы будете моим оруженосцем, если хотите. Есть ли здесь доспехи, Эомер, пригодные для оруженосца?
– Здесь нет больших запасов, повелитель, – ответил Эомер. – Может, мы подберем для него легкий шлем, но кольчуги и меча, подходящих ему по размеру, нет.
– У меня есть меч, – сказал Мерри, вставая и извлекая свой маленький яркий меч. Полный любви к этому старику, он преклонил колено, взял руку короля и поцеловал. – Могу я положить меч Мериадока из Удела у ваших ног, король Теоден? – Воскликнул он. – Примите мою службу?
– С радостью принимаю ее, – сказал король и, положив свои длинные старые руки на каштановые волосы хоббита, он благословил его. – Встаньте, Мериадок, роханский оруженосец гвардии Медусельда! – сказал он. – И возьмите свой меч и пусть он верно служит вам.
– Вы для меня как отец, – сказал Мерри.
– К сожалению, ненадолго, – ответил Теоден.
Они поговорили во время еды, потом заговорил Эомер.
– Близок час, когда мы должны выступить, повелитель, – сказал он. – Могу я приказать трубить в рога? Но где же Арагорн? Место его пусто, и он не ел.
– Пусть все будет готово к выходу, – проговорил Теоден, – и пошлите сказать Арагорну, что час пробил.
Король со своей стражей и с Мерри вышел из ворот Бруга туда, где на зеленой траве собирались всадники. Здесь их было уже много. Выступал большой отряд: король оставлял в Хорнбурге лишь маленький гарнизон, и все, кто мог носить оружие, отправлялись с ним в Эдорас. Около тысячи копий готово было двинуться в Эдорас; более пятисот человек человек должно было идти с королем – по большей части люди с полей и долин Вестфолда.
Немного в стороне в строгом порядке стояли следопыты, молчаливые, вооруженные копьями, луками и мечами. Они были одеты в темно-серые плащи, капюшоны которых были накинуты на шлемы и головы. Лошади их были сильны, с гордой повадкой и грубой шерстью. Одна из них стояла без всадника. Это была лошадь самого Арагорна, пришедшая с севера; звали ее Рохарин. В одежде и оружии Следопытов не было драгоценностей или золота, не было красивых вещей, у всадников не было никаких значков или символов, только плащ каждого из них был заколот на левом плече серебряной брошью в виде лучистой звезды.
Король сел на свою лошадь – Снежную Гриву, а Мерри – на пони по кличке Стибба. Вскоре из ворот вышел Эомер; с ним шли Арагорн, Хальбарад, несущий завернутый в черное жезл, и два высоких человека, не старых и не молодых. Сыновья Элронда были так похожи друг на друга, что немногие могли их различать: темноволосые, сероглазые, с прекрасными, как у эльфов, лицами, одинаково одетые в яркие кольчуги под серебряно-серыми плащами. За ними шли Леголас и Гимли. Но Мерри смотрел только на Арагорна, пораженный происшедшей в нем переменой. За одну ночь как будто много лет легло на его голову. Лицо у Арагорна было угрюмое, серое и усталое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
