Макданилд вгляделся в свою двойную трубу, осматривая западную сторону реки, когда последние остатки тумана начали рассеиваться. Через мгновение он опустил трубу и указал.
— Хорошо, тот, что слева, находится примерно под углом двадцать градусов, — сказал он. — Видите, что осталось от того куска когтистой ветви? Это примерно в пятнадцати ярдах с этой стороны. Понятно?
Микин посмотрел на реку. Расстояние было недостаточно велико, чтобы нуждаться в двойной трубе, как только кто-то указал на цель, и он кивнул.
— Понял, — сказал он.
— Хорошо, следующий примерно в тридцати-сорока ярдах справа от этого. Если вы будете следовать по линии траншеи, вы должны быть в состоянии его обнаружить.
— Рядом с той коммуникационной траншеей, идущей вверх по склону?
— Верно. Хорошо, теперь третий — тот, который был такой сукой — труднее увидеть, но если вы посмотрите еще на шестьдесят ярдов или около того вправо и вверх, ближе к линии гребня…
* * *
— Есть какие-нибудь признаки еретиков, корп?
— Пока нет, — ответил Баочжи.
Он стоял, выглядывая в прицельную щель, жалея, что у него нет подзорной трубы… и что солнце не так сильно бьет ему в глаза. Он был немного удивлен, что еретики не попытались воспользоваться этим, рассчитав время их перехода на то время, когда он не мог разглядеть деталей из-за яркого солнца. Но они, вероятно, не понимали, насколько это было плохо отсюда, так что…
Его мысли прервались, и он нахмурился. Что, черт возьми, это было?
* * *
— Хорошо, лейтенант, — сказал капрал Микин. — Готов, когда бы ты ни был.
— Хорошо, — лейтенант Макданилд посмотрел сначала налево, потом направо. Его взвод притаился или лежал ничком за поваленными деревьями или в грязных воронках от снарядов. Дальше позади них, надеясь, что они все еще невидимы с дальнего берега реки, все три других взвода 2-й роты ждали, чтобы последовать за ними через реку.
При условии, конечно, что на этот раз они переправятся через реку.
Он оглянулся на орудия, которые расставил отряд Микина. Они, конечно, выглядели достаточно диковинно. Каждый состоял из штатива — похожего на укороченный геодезический штатив, только намного, намного тяжелее — с длинным куском шестидюймовой трубы на нем. «Труба» была оснащена открытым прицелом с лесенкой делений для регулировки по дальности, и установлена на прочном шарнире с большими барашковыми гайками, чтобы зафиксировать ее по высоте и отклонению, как только она была правильно выровнена. От задней части каждой трубы тянулся длинный фитиль, соединяясь с единственным, более тяжелым фитилем, отходившим от деревянного ящика, который Микин держал на своем колене, присевши рядом с лейтенантом.
Отделение сержанта установило шесть таких, по две нацеленных на каждую из окопанных позиций, на которые указал Макданилд. Теперь лейтенант кивнул.
— В любое время, капрал.
— В таком случае… Огонь в дыре!
Микин дернул за кольцо на деревянной коробке. Фрикционный запал воспламенил отрезки горючего шнура, и вдоль них вспыхнули яркие глаза горения.
* * *
Несмотря на солнечный свет, бивший в глаза, капрал Баочжи отчетливо увидел яркую вспышку взрывателей на фоне затененного полумрака берега реки. Однако он не понимал, что видит. Затем взрыватели достигли места назначения, и Джвэохин Баочжи на мгновение понял, что это были за штативы.
Ракеты, спроектированные майором Сикарелли, вылетели из пусковых труб с хвостами пламени, на которое было страшно смотреть. Удар этого пламени был проблемой, которую Сикарелли не смог преодолеть в своих поисках оружия, запускаемого с плеча. Но это не было проблемой при запуске с удаленной платформы, поэтому он разработал несколько более тяжелую версию своей оригинальной модели.
Шесть ракет с ревом пронеслись над рекой Тейрин, как огненные кометы, и Баочжи упал на пол своего импровизированного бункера.
— Вниз! Вниз! — крикнул он, и люди из его отделения были ветеранами. Они не спрашивали почему; они просто бросились вниз.
Три секунды спустя ракеты достигли своих целей. Одна из них, нацеленная на бункер на южном конце линии, отклонилась от курса и промахнулась по меньшей мере на тридцать ярдов. Остальные пять летели прямо и ровно, ускоряясь на всем пути, рисуя огненные линии поперек реки. Затем они столкнулись с целями, и каждая из них несла двенадцатифунтовый заряд ливизита. Это было эквивалентно тридцати фунтам черного пороха, на двенадцать процентов больше, чем заряд в 8-дюймовом осколочно-фугасном снаряде, а стены бункеров — и импровизированной позиции Баочжи — были намного, намного тоньше, чем их крыши.
Все три опорных пункта рассыпались в раскатистом грохоте грома, и Макданилд поднял ракетницу. Малиновая вспышка казалась бледной в ярком свете, но она была видна отрядам поддержки, ожидавшим сигнала. Мгновение спустя начали кашлять минометы, и дымовые снаряды упали на дальний берег, между кромкой реки и уцелевшими линиями траншей. Тяжелые снаряды из угловых орудий также прогрохотали по небу, поражая подтвержденные — и предполагаемые — артиллерийские и минометные позиции дальше от западного берега, и Макданилд хлопнул капрала инженерных войск по плечу.
— Выдающийся результат! — сказал он с широкой ухмылкой, потянувшись за своим свистком, когда дальний берег реки исчез за клубами дыма. — Заглядывай, как только мы отойдем от линии, капрал! Я знаю сорок или пятьдесят человек, которые купят тебе
