Обожженный двумя солнцами Ада юноша метнул изнуренный взор на Лизу, чей малыш наконец-то схватился губами за притягательную сиську, отчего-то еще не обосравшись, но с его выдающимися способностями — это недолго. Однажды в каком-то фильме с довольно тупым юмором, Дима слышал шутку, что новая пища выталкивает старую и прожорливый сынишка Лизы являлся подтверждением данной фразы, однако отчего-то не торопился «хулиганить».
«Ну не хочет, как хочет… Это дело такое… Как накатит, так выдавит мамке «подарочек»… Блин… Как же хочется пить… И устал еще жутко… И вонь эта повсеместная…», — мысли разогретого, как казан с пловом мальчишки бросались в разные стороны, сами не зная, чего хотят, а он понимал это, поэтому отвернувшись, продолжил осмотр Рынка, дабы отвлечься от собственного внутреннего мира.
Топорно-исполненные здания, стоящие по бокам гладкой, как каток мостовой, разошлись далеко в стороны, уменьшившись в видимых размерах, а вокруг принадлежащей Джумоуку колонны грешников шевелилась беспорядочная живая масса, замешанная из чертей и людей. На слепящем, наполовину красном небе летали футуристические воздушные суда и, конечно же, сходили с ума два таких разных солнца, порождающих безумную жару, много жары, с ненавистью грызущей обнаженные тела измочаленных рабов, кожа которых становилась толще и толще.
Дмитрий буквально чувствовал насколько загрубел его темно-коричневый эпидермис, ибо по сравнению с первым разом выхода в здешний свет, как бы это двояко не звучала эта фраза, сейчас было просто очень жарко, будто он находился в июльском Крыму.
Четыре длинных вереницы рабов тяжело, но целеустремленно двигалась за величавым «Анубисом» и звучание их босых ног терялось в миллионе таких же. Навстречу попадалось все больше обнаженных людей на поводках, понуро бредущих в обратную сторону, все больше тоски и отчаяния бросалось в глаза и это понятно, ведь новые хозяева не собирались заботиться о купленных животных, дабы сохранить их товарный вид. Довольные покупкой живых игрушек черти показывали, кто главный еще по пути в новый «дом», где скотину с Земли ожидает настоящий АД, а не райский отдых в нечеловеческих лапах собакоголового продавца.
Рогатые садисты жестоко избивали купленных людей прямо на разгоряченной дороге, то один, то другой. Они сладострастно били крепкими звериными кулаками и топтали широкими копытами воющих от ужаса и боли грешников, не пытающихся даже закрыться, ибо не было сил, да и зачем, ежели тело быстро заживает, а мучения вечны? Пора приобретать привычку жить по-новому! По-настоящему! Так, как не рассказывал ни один лоснящийся от жира поп, размахивающий кадилом!
Худой, как жердь, бараноподобный черт тащил на тонкой цепи двух разновозрастных ребятишек, где одному было лет пятнадцать, а другому семь-восемь, но оба одинаково захлебывались слезами, будто отсутствовала разница в годах и бесконечно спотыкались, чем мешали идти новому «папочке». Тот не выдержал и развернулся, схватив младшего за горло, а второго с размаху ударил копытом во впалую грудь, отчего упавший наземь мальчишка мигом заткнулся, принявшись жадно хватать воздух, а затем… Поднятому за сжатое горло, выпучившему глаза ребенку черт выдавил их, чтобы жалобный взгляд не успевшего пожить человечка не раздражал его и тот в ответ пронзительно завыл… Завыл, как маленький, попавший в капкан зверек, прорываясь умоляющим криком сквозь жилистые лапы рогатого хозяина и гомон бесчисленной толпы, а тощий козлоногий блаженно наслаждался болью человеческого детеныша. Он, словно в экстазе наблюдал, как заново вырастают раздавленные глаза маленького человечка, и когда боль затихла, а ребенок умолк, дабы с надеждой открыть их, бараноподобный мучитель повторил процедуру мучительного входа в «спасительную» темноту.
Валяющийся под тощими, вогнутыми внутрь ногами мальчишка, тот, что постарше, с ужасом вглядывался в происходящее, а парнокопытный садист, словно почувствовав испуганный детский взгляд, перевел вожделенный оранжевый взор на него, и под кожаной юбкой вздыбилось нечто крупное и жаждущее детской плоти. То, что не будет давать несчастным ребятишкам покоя не один жаркий день в Геенне Огненной…
Другой козлоподобный житель Ада вел за собой уродливого, варгхоподобного монстра и нескольких взрослых мужчин, среди которых каким-то образом затесался старый дед, однако смысл данной покупки стал понятен, когда пенсионера с Земли отдали на съедение кровожадному монстру, а сам черт ласково улыбался своему гигантскому зверю, поглаживая того по покрытой металлом ноге. Было видно, что рогатый искренне любит тупоголового питомца и не жалеет средств на вкусняшку, коей полон земной мир, а огромное чудовище с удовольствием обгрызало старика, начав с тощих, загорелых рук, но никак не с головы, ибо пожилой человек все чувствовал, воя, как умирающее животное…
Геенна Огненная подарила ему тело, очищенное от болезней и даже регенеративный орган, хотя в живой товар, предназначенный для подобных целей, такие вещи можно и не встраивать, лучше просто беречь от солнца. Как бы то ни было, смерть в любом случае задержится к хрипло-воющему деду, ибо умеющему растягивать удовольствие монстру еще много чего обгладывать.
Глава 6
Взрослые, юные, старые, девочки, мальчики, дети… Представителей всех полов и возрастных категорий человечества били, тащили, резали, кололи и отрывали конечности, заполняя необъятную улицу-площадь невыносимыми воплями, переполненными кошмарной болью и буквально материальным ужасом, текущим от еще не проданных пленников. В надежно скованной колонне скота собакоголового произошла уже не одна попытка закатить истерику, но перевитые крепкими мышцами черти охраняли рабов не только от внешних посягательств, но и от самих себя, быстро выбивая дурь из итак пустых голов. Крупные, узловатые кулаки били по загорелым лицам и те хрустели, быстро возвращая в норму несчастных рабов, вот только кости срастались не идеально, поэтому множественное стадо людского скота разбавилось парой-тройкой десятков кривомордых, но им в принципе шло, ведь скособоченные душа идентичной рожей не портятся.
Спустя некоторое время раздавшаяся вширь «многолюдная» улица вновь сузилась, превратившись в более-менее нормальную, вследствие чего по ней могло разойтись в ряд особей по двадцать непохожих, но родственных рас, чего вполне хватало для «экскурсии» по Рынку. По сблизившимся сторонам гладкой, сильно разогретой двумя солнцами дороги стали появляться первые торговые ряды с разнообразным адским барахлом и разномастными рогатыми торговцами в виде прямоходящих козлов, баранов, кабанов, ну и куда же без гнусавых сатиров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
