Спустя некоторое время раздавшаяся вширь «многолюдная» улица вновь сузилась, превратившись в более-менее нормальную, вследствие чего по ней могло разойтись в ряд особей по двадцать непохожих, но родственных рас, чего вполне хватало для «экскурсии» по Рынку. По сблизившимся сторонам гладкой, сильно разогретой двумя солнцами дороги стали появляться первые торговые ряды с разнообразным адским барахлом и разномастными рогатыми торговцами в виде прямоходящих козлов, баранов, кабанов, ну и куда же без гнусавых сатиров.
Они продавали всяческие переливающиеся тряпки, неизвестно, где производящиеся в уродливом, как проститутка пенсионного возраста Аду, местную жратву, по большей части в виде мяса, причем известно какого и белиберду, подобием коей переполнен земной мир, например ножи, посуда, приправы и тому подобное, по крайней мере, Дима так себе объяснял. Все эти, как один парнокопытные торговцы зазывали купить именно их товар, походя на земных цыган, впаривающих лохам оригинальный iPhone за три тысячи рублей или продавцов с одесского Привоза, будучи словно скопированными с этих представителей человечества.
«Кстати цыган-то я здесь и не видел… Вроде не видел, а может просто не обратил внимания… Как вариант где-нибудь один есть, а вот было бы двое… Их безумолчная болтовня не смогла бы перебиться ни кнутом Варгха, ни зазубренными мачете сатиров…», — у волочащего ноги, изможденного Дмитрия от увиденного кружилась перегретая голова, а бедная Лиза спрятала досыта наевшегося младенца в увесистые груди, чтобы ни один цокающий мимо рогатый не посмотрел в ее сторону.
Напуганная девушка периодически забывала, что она со «Спящими» ценная единица товара, тщательно охраняемая круторогими чертями и разгоняющими толпу свиномордыми демонами, однако в окружающем гвалте было не мудрено забыть о собственной уникальности.
А вокруг и, правда, творилось невообразимое! Дикая какофония из криков торговцев, шума с гамом козлоногих жителей Ада, низко пролетающих глайдеров, толп воющих от безысходности грешников и праздно прогуливающихся чертей! Это был действительно Рынок с большой буквы, именно город-Рынок и для мечтающих свихнуться людей здесь приготовили не последнее место. Судя по всему, отсюда покупали и увозили на продажу в другие концы Геенны Огненной, как всегда чуть-чуть подороже, а значит, кому-то повезет и его жизнь будет приятной немного подольше, ведь здешняя стабильность выглядела на редкость плохо в отличие от неторопливого путешествия по Аду.
— Покупайте ткани, хорошие, новые ткани! Любые цвета, любые оттенки, защита от жары, холода и насекомых! — седой, слегка полный черт с козлиной головой и небольшого роста, безвкусно замотанный в разноцветный ширпотреб, демонстрировал продаваемый товар прямо на себе, подхватывая, показывая и откладывая обратно, выполняя это с такой скоростью, что лица рабов обдувало благословенными порывами воздуха.
— Специи! Самые разные специи! На любой вкус, для приготовления человека или дикого зверя, без разницы! Купите, и не пожалеете! Блюдо станет слаще, острей, горче! Как вам угодно! Возьмите специй! Самые разные! Острые, сладкие! Самые разные! На любой вкус! — свиномордый сатир еще более толстый и гнусавый, чем собратья, сопровождающие голожопых узников, показывал товар во множественных плошках, а от его прямоугольной лавки пряностей тянуло смесью таких ядреных запахов, что Дима чихнул, уж настолько засвербело в шелушащемся от жары носу.
— Ножи! Ножи! Покупайте ножи! Самые разные, самые острые, самые тонкие, самые гибкие! — и вновь пузатый сатир, гнусавящий на много метров вперед и одетый лишь в набедренную повязку с двумя сосками на уровне вогнутых внутрь колен, ловко размахивал руками, показывая ножи, качество которых демонстрировалось на привязанном к грубо сколоченному столу человеке с пятым тавро.
У несчастного «помощника» продавца был плотно завязан кривящийся рот, а поверхность тела покрывало множество глубоко воткнутых клинков, что кошмарно выглядело в совокупности с полными разума и боли глазами, просящими только одного — убить, отчего Дима постарался отвернуть взгляд, не желая смотреть на мучительное существование грешника поневоле.
Четвертая цепь безостановочно двигалась дальше, предлагая идущим позади рабам «прицениться» к ножам, а торговец клинками напоследок отсек большой палец дернувшегося «помощника», закинул в свиную пасть и стал с хрустом жевать, словно передавая эстафету стоящему после него продавцу еды, которыми так пугал Анатон.
— Не забывайте перекусить, ведь Рынок большой, а вы можете проголодаться! Лучшие блюда только здесь! Готовятся на месте, и вы сами выбираете понравившийся кусок! Есть овощи и фрукты, что хорошо к любому жаркому! Ну, а любителям сырого — предоставляется возможность отрезать мясо самому! — в лавке торговца быстрой едой находились трясущиеся от боли, обнаженные люди с зашитыми ртами и пятым тавро, аккуратно насаженные на невысокие железные колья с красноватым отливом.
Почему невысокие? Просто вздрогнувший от ужаса Дима автоматически сделал такие выводы, четко осознавая, что внутри «еды» скрывается их самая малая часть, ведь несчастных грешников не убивают, а продают по кусочкам, а значит, и не думают чрезмерно издеваться, дабы «мясо» вдруг не потеряло товарный вид вследствие разорванных внутренностей.
Две молодые, когда-то красивые девушки, а также парень примерно их возраста, мужчина лет сорока пяти и совсем старуха были умело насажены на колья на равных расстояниях, и располагались друг за другом по мере увеличения возраста. Видимо этим эстетичным выравниванием рогатый хозяин закусочной пытался создать подобие витрины, что, в общем-то, получилось, ибо ассиметрией взгляд не ломало, но и не притягивало…
Сии несчастные мученики с пятым тавро, если говорить прямо и безо всяких: «Ох! Ах! Какой ужас! Так нельзя!», — походили на курей-гриль, крутящихся на многолюдных улицах всех городов мира. Глаза несчастных, не пожелавших нормально жить на Земле, и получающих идентичное существование в Аду, выражали непередаваемую боль, а накрепко сшитые губы были белыми, словно пытались порвать связующие их нити.
Этот непривычный для человеческих взоров ассортимент, предоставленный из молодых, постарше и старых людей олицетворял разнообразие вкусов, предоставленных на Рынке, а голубоватый огонь из каменной тумбы рядом с мучениками говорил о существовании газа на Геенне Огненной, и… Очень пугала сковородка с длинной засаленной ручкой, скворчащая от кипящего масла и плавающих в нем бесформенных огрызков людской плоти, правда, непонятно с каких участков тела… Омерзительное зрелище, вызывающее желание облеваться, но в тоже время манящее запахом жареного мяса, отчего урчал изголодавшийся желудок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
