двигаться, знают, когда их чары пленили тебя. Клаудия точно умела распознавать моменты, когда Джек не в силах был перед ней устоять. И Салли тоже. Она прижалась к нему и принялась расстегивать ему рубашку.
– Помнишь, как играл Иоанна Крестителя? – спросила Джека Салли.
– Я играл только его отрубленную голову, – ответил он.
– Да-да, она лежала на столе, – напомнила ему Салли, сняв с него рубашку; он и не заметил, как она расстегнула свою блузку. – А мама играла Саломею.
– Да, – ответил Джек; он едва мог говорить.
Девушка раздела его и разделась сама. Обнаженная, она была больше Клаудия, чем сама Клаудия, несмотря даже на неправильный скипетр.
– Мама сказала, что поцеловала тебя тогда и это был лучший поцелуй за весь ваш роман.
Да, поцелуй удался на славу, вспомнил Джек. Но трещину между ними уже ничем нельзя было закрыть, поцелуй не мог снова привязать их друг к другу.
Краем глаза он увидел синюю обертку своих любимых японских презервативов, Салли вскрывала ее зубами. Откуда она узнала, что он предпочитает «Кимоно микротонкие»? Потом Джек сообразил, что Салли была у него в туалете и нашла презервативы в аптечке.
Он заглянул в ее темно-золотые глаза и увидел перед собой Клаудию, ожившую, молодую. Тот же широкий рот, только зубы побелее; те же налитые груди и широкие бедра. Этой девушке тоже однажды придется ступить на тропу войны с лишним весом. Салли – вылитая мать, в такой женщине просто тонешь.
Джеку даже не пришлось объяснять доктору Гарсия, на чем он попался – на своей фатальной неспособности к устному счету. Любой идиот (кроме Джека) в два счета прикинул бы, что даже если Клаудия познакомилась с отцом Салли немедленно после разрыва с Джеком, то бишь в июне 1987 года, немедленно вышла за него замуж и немедленно же забеременела (все – за один месяц), то и в этом случае Салли не могла бы появиться на свет раньше марта 1988 года. Стало быть, в июле 2005 года Салли было пятнадцать лет от силы. Она утверждала, что ей восемнадцать, но для этого ее отцом должен быть сам Джек! У доктора Гарсия нашелся очередной повод напомнить Джеку, что в математике он полный ниженуля.
Оказалось (это Салли сама рассказала Джеку, увы, после того, как они занялись любовью), что в июне 1987 года Клаудия отправилась на какой-то шекспировский фестиваль в Нью-Джерси и там познакомилась с молодым режиссером, специалистом по Шекспиру. Они поженились в августе, в сентябре Клаудия забеременела, а в июне 1988 года родилась Салли. Занимаясь любовью с Джеком в его доме на Энтрада-драйв, Салли не прожила еще и одного месяца после пятнадцатилетия – но выглядела куда старше!
Она быстренько наполнила ванну и залезла туда, не закрывая двери. Ей очень не хотелось вот так убегать, особенно после того, что у них с Джеком было, но она спешит. Родители ждут ее к десяти вечера обратно в гостиницу, в отель «Джорджиан» в Санта-Монике; они остановились там всей семьей.
– Так мама жива?
– Она размером с бензовоз, но здорова как бык, – сказала Салли. – Ты ведь не стал бы спать со мной, если бы знал, что она жива?
Джек промолчал; он просто сидел на полу в ванной, прислонившись к шкафу с полотенцами, и смотрел на точную копию Клаудии.
– Мои родители – самая счастливая пара на свете, – объясняла Джеку Салли. – Мама все время стесняется, если мы ее дразним, напоминаем ей, что когда-то она спала с тобой. А мы все – и папа, и я, и сестры – нам всем жутко весело дразнить ее. Мы заказываем пиццу, ставим какой-нибудь твой фильм и ржем, как стадо мустангов! Маме периодически приходится бегать в туалет – она так хохочет! Говорит, «нажмите на паузу, я сейчас». Когда ты получил «Оскара», мы все чуть не описались!
– Сколько тебе лет, черт возьми?
– Да, Джек, с арифметикой у тебя и правда кранты, мама оказалась права, – сказала Салли. – В общем, советую ознакомиться с уголовным кодексом штата Калифорния, раздел о половых сношениях с несовершеннолетними. Говоря коротко, ты старше двадцати одного, я моложе шестнадцати – вот тут тебе и привет, ты виновен, а что тебе присудят, ну, это решать суду. Можешь провести за решеткой от года до четырех плюс заплатишь штраф в пределах двадцати пяти тысяч долларов. При одном условии – если я расскажу о случившемся кому надо.
Она вылезла из ванны и вытерлась, потом бросила мокрое полотенце на пол, вышла в спальню собирать раскиданные вещи, Джек отправился за ней. Пока она одевалась, он искал ее обувь.
– Считай, что это у меня летняя работа, – сказала Салли.
– В каком смысле, хотел бы я знать?
В самом деле, какая такая работа? Соблазнить Джека Бернса? Шантажировать его?
В ответ Салли пустилась в дальнейшие объяснения. У Клаудии и папы – которого, конечно, она нежно любит и ни в коем случае не считает жалким неудачником – есть небольшой театр в Вермонте, называется «Азы мастерства». Летом они ставят спектакли, в школьные месяцы проводят семинары по актерскому мастерству, режиссуре и драматургии. Театр играет важную роль в их небольшом городке, деньги им выделяет благотворительный фонд. В свободное от театра время Клаудия и ее муж заняты поисками меценатов.
– У нас большая семья, четыре девочки, – продолжала Салли. – Нам всем в один прекрасный день идти в университет. Своей жизнью родители всегда подавали нам пример. Мы обожаем театр, мы учимся быть независимыми, нам плевать на деньги – но деньги нам нужны, каждую секунду. Понимаешь, к чему я клоню?
– Сколько? – спросил Джек Салли.
– Маму хватит самый настоящий удар, если она узнает, что я с тобой спала.
– Салли, не томи, сколько?
Она схватила его за запястья и посмотрела на часы:
– Черт! Тебе придется подкинуть меня к отелю. Я сказала родителям, что пошла на просмотр, где должен появиться ты. Ну почему им надо, чтобы я возвращалась к десяти и
