Не понимаю, как это вышло, но Руслан вдруг решил, что я ему нравлюсь. Даже называл это любовью. Но… у меня к нему чувств не было, о чем я честно ему сказала. Только Руслан будто не понял. Решил, что добьется меня.
Сначала я жалела его, потом стала раздражаться. Его и самого это раздражало – то, что он испытывал ко мне чувства.
- Найди себе девушку, - нахмурилась я. – И живи счастливо.
- Не могу, - хрипло ответил он. – Все время думаю о тебе.
- Тогда иди к психотерапевту. И проработай это, - посоветовала я.
- Я не настолько поехавший, чтобы идти к врачам, - отмахнулся сводный брат и склонил голову на бок. – Ты стала еще красивее.
- Спасибо. Если это все, я могу идти? У меня много заказов.
- Я не понимаю, - нахмурился Руслан. – Почему я тебе не нравлюсь? Разве я настолько тебе отвратителен, Полина? Или потому что я типа твой брат?
- Ты мне не отвратителен, - мягко ответила я. – И нас сложно назвать братом и сестрой. Просто… Разбитое сердце любить не может. Вот и все. Хватит тратить на меня свое время. Возвращайся домой. Если не к отцу, то к сестре.
- Ты стала моим проклятьем, - усмехнулся он.
- Мне жаль. Правда. Я пойду.
Я встала, а Руслан поймал меня за руку – касался ее не крепко, а осторожно, зная, что мне это не понравится.
- Я правда скучал.
Мои пальцы коснулись его волос. Если бы я могла, полюбила его. Или кого-то другого. Но… Я не могла.
- Езжай домой, - повторила я.
- Не участвуй в гонках. Я за тебя волнуюсь, Полина.
- Я сама буду решать, что мне делать. Пока. И да, тебе принесут самые лучшие блюда.
На этом я ушла.
Мне было жаль, что между нами сложились такие странные отношения. Я знала, что Руслан может быть хорошим братом – видела по Саше. И, может быть, хотела, чтобы у меня был такой брат. А еще была благодарна за то, что тогда, три года назад он спас меня от Малины и ее своры.
Когда я переехала в родной город, они с Сашей пропали. Уже потом я узнала, что это произошло из-за болезни мамы, которой не стало. Не знаю, каким образом, ее фирмой завладел Андрей. Теперь он успешно управлял ею. Саша жила в старой квартире, а Руслан учился в Москве. Мы встретились полтора года назад в доме мамы и отчима. И его будто переклинило. А я держала его на расстоянии. Знала, что между нами ничего не может быть.
Освободилась я ночью, и, слава богу, сводный брат не стал меня дожидаться. Уехал. А я на байке помчалась домой, чувствуя, как жжет и одновременно чешется татуировка.
Глава 21. Возвращение
Спустя несколько дней я приехала в город, который не отпускал меня. Я ненавидела его, но не могла навсегда вычеркнуть из своего сердца. Дилара, мама, даже Дима – все оставались там. И моя воспоминания о любви – тоже.
Добиралась я на байке, благо, что расстояние между двумя городами было не таким уж и большим. Правда не одна, а в компании ребят из нашей тусовки. Мы заранее договорились и двинулись в путь рано утром, с рассветом.
Три года назад я и подумать не могла, что буду ездить по трассам на мотоцикле, однако сейчас все изменилось. Бабушка, правда, думала, что я еду на поезде. Мое увлечение ей не очень нравилось – казалось небезопасным. Зато я была за нее спокойна – к ней в гости на пару месяцев приехала сестра. И я знала, что за бабушкой будет кому присмотреть.
Сделав в пути несколько остановок, мы без проблем добрались к вечеру до города и попрощались, поехав каждый по своему адресу – кто-то на правый берег, кто-то на левый. Мне нужно было попасть в район, где я когда-то жила. И, двигаясь по дорогам навстречу оранжевому закату, я ловила флешбеки. А вместе с ними – тоску.
По этим улицам я гуляла с Димой. В этом парке мы слушали музыку, используя одни проводные наушники на двоих. А в этой кафешке целовались, пока шел дождь…
Дилара уже ждала меня во дворе своего дома. Когда она жила с родителями, я приезжала и снимала квартиру, и она на время перебиралась ко мне. А сейчас подруга настояла, чтобы я пожила с ней то время, пока буду в городе.
- Полинка! – радостно закричала Дилара, едва мне удалось припарковалась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я слезла с байка и, сняв шлем, крепко обняла подругу.
- Какая ты у меня красивая, - улыбнулась она, отстранившись и держа меня за руки, на которых все еще были перчатки.
- Ты красивее, - рассмеялась я. – Настоящая куколка.
- Тебе так здорово с нострилом. Подчеркивает твой бойцовский характер!
Нострил – прокол крыла носа. Мой маленький эксперимент.
Мы взяли вещи, которых у меня было не особо много, и пошли к Диларе. Она уже заказала суши и пиццу – любила меня баловать. Мы ели и болтали обо всем на свете, сидя на просторной лоджии с видом за разгорающийся закат. Игоря с нами не было – он отдыхал на море с братом и родителями.
Дилара рассказывала обо всех наших общих знакомых. А в конце выдала:
- Слышала от мамы, что Милана замуж выходит! За Женьку Соколова. Помнишь, парень из параллельного класса? Капитан баскетбольной команды. Она начала встречаться с ним, когда мы перестали общаться.
- Рада за них, - зевнула я. До этой Миланы мне не было никакого дела. – Она же в Питер хотела уехать, нет?
- Видимо, не поступила, - пожала плечами Дилара. – Или из-за Женьки не уехала. Не знаю.
- До сих пор переживаешь из-за нее?
- Нет, просто… Это все так странно. Мы ведь несколько лет дружили, - вздохнула подруга. - Были лучшими подругами. И обещали друг другу, что я позову ее на свою свадьбу, а она – меня. А теперь чужие. Я не скучаю по ней. И помню ее предательство. Но до сих пор обидно, что человек, которого ты считал своим оказался таким.
- Так бывает, - задумчиво кивнула я.
- Да еще и папа масла в огонь подливает. Услышал от мамы, что Милана замуж выходит, заладил, что и мне пора. Я ему говорю – пап, мне двадцать один, какое замужество? А он – тебя мама в двадцать один уже родила. У него в семье все рано замуж выходят, а у меня даже парня нет. И по его мнению, я не занимаюсь нормальным делом, - в голосе Дилары проскользнул сарказм. – Это ужасно бесит!
Да, врачом она так и не стала. Поступила на платное отделение факультета стоматологии, но, прежде чем родители заплатили за первый семестр, нашла в себе силы сказать им, что не хочет заниматься семейным делом. Был грандиозный скандал, но Дилара выстояла. Объявила, что будет визажистом и собрала вещи, всерьез намереваясь уйти из дома.
Если мама с трудом, но приняла ее решение, то папа кричал, что это не профессия, что она обязана получить высшее образование, что она позорит своим решением их уважаемую семью… Но Дилару уже было не переубедить. И потом даже отец сдался.
В результате они пришли к компромиссу. Дали Диларе год на то, чтобы она подумала. Вернее, одумалась. И разрешили заниматься тем, что ей нравилось. Видимо, считали, что она одумается.
Подруга осталась в доме родителей. Стала ходить на специальные курсы по визажу, потом решила заниматься бровями и ресницами. И постепенно начала работать с клиентами. Сначала это был салон красоты средней руки, потом более интересное место, а затем она стала работать сама на себя, попутно повышая уровень и участвуя в соревнованиях.
Через два года Дилара все равно ушла от родителей. Снимала квартиру, снова училась на каких-то очередных курсах, вела свою страничку в инстаграме и стала довольно известным в своей сфере мастером. Может быть, не самым лучшим, но клиентов у нее было много. Просто так, без записи, и не попадешь. Только ее отец все равно был недоволен. Он руководил стоматологической клиникой с несколькими филиалами. А его дочь делала брови. И ему казалось это ужасным.
- Твой папа хороший человек. Но у него другой взгляд на жизнь, - сказала я. – Тебе отца не изменить. Остается только принять его таким, какой он есть. Лично я считаю, что ты молодец. И однажды откроешь свой салон красоты.
- Открою! – энергично закивала подруга. – Денег только накоплю и опыта больше получу. А потом приведу его и скажу. Смотри, это я сделала! И не такая я тупая, как вы думали!
