Такой красавец, как Микаэль, наверняка любит добиваться и покорять женщин, рассуждала я. Когда он добьется меня, то потеряет ко мне всякий интерес. Но, с другой стороны, разве может донжуан быть таким чутким, понимающим, ласковым?
И Микаэль не был подлецом, это я знала точно… «Мой дедушка – однолюб», вспомнила я его слова. Интересно, представления о любви переходят по наследству? И потом, между Микаэлем и Джефом – огромная разница. Микаэль не привык к тому, что на него все падает с неба. Он не так избалован, как Джеф. Значит ли это что-нибудь?
Микаэль вернулся с широким деревянным подносом, на котором стояли две чашки дымящегося чая, лежали сандвичи и плитка шоколада.
– Угощайся. – Он поставил поднос на маленький деревянный столик и подвинул столик к моему креслу. – Сандвичи с сыром, грудинкой и огурцом. Надеюсь, тебе понравится.
Я с удовольствием съела сандвич и запила его чаем. Сандвич, приготовленный руками Микаэля, показался мне необыкновенно вкусным.
– Ты мастерски готовишь сандвичи, – похвалила я его стряпню. – Пальчики оближешь…
– Я рад, что тебе понравилось, – ответил Микаэль, надкусывая здоровый кусок шоколадной плитки. – Но сандвичи – не единственное, что я умею готовить, – похвалился он. – Надеюсь, мне представится случай накормить тебя чем-то более аппетитным. Я всегда любил готовить и даже когда-то хотел стать поваром.
– Ты – поваром? – засмеялась я, представив Микаэля в поварском колпаке и с половником в руках. – Это было бы забавно… А почему передумал?
– Не знаю… Может быть, потому, что повар постоянно привязан к какому-то ресторану. А мне нужна была работа, которая позволила бы мне путешествовать…
– Кстати, а кем ты работаешь? Я ведь так и не спросила тебя об этом…
– Я художник. Пишу картины на заказ, но рисую кое-что и для себя… Нельзя сказать, чтобы работа была очень денежной, но на жизнь хватает. А главное, что я не привязан к одному месту. И у меня нет четкого графика. В общем-то, это именно то, чего я хотел… Жаль только, заказы не всегда бывают интересными. В основном, это портреты. Семейные или одиночные… А я куда больше люблю писать пейзажи. Но жаловаться мне не на что. В конце концов, это моя работа и я ее люблю.
– По-моему, это здорово, – кивнула я, дожевывая очередной сандвич. – Ты работаешь в свое удовольствие и не привязан к месту и времени…
Мы доели сандвичи. Микаэль посмотрел на часы с маятником, стоящие в углу комнаты, и мы поняли, что нужно собираться. Я помнила о цели, которую преследовала, отправляясь на праздник, поэтому захватила с собой видеокамеру и диктофон. Мне очень хотелось собрать материалы для своей работы. К тому же румынский фольклор интересовал меня все больше и больше…
Микаэль засмеялся, когда увидел то, что я собралась нести с собой на обычные деревенские именины.
– Да ты серьезно экипировалась… Как будто решила провести журналистское расследование.
– Что-то в этом роде, – буркнула я, обиженная его ироничным тоном. – Между прочим, мне нужно написать научную работу. А это довольно не просто…
– Ладно, ладно, – успокоил меня Микаэль. – Не дуйся. Я просто шучу. Нельзя воспринимать в штыки любую шутку…
Он подмигнул мне, и сердце мое тут же оттаяло, плененное его карими глазами. Теперь я поняла, почему глаза старика на портрете напомнили мне глаза Микаэля. Это был его дед…
Именины Марьяны оказались довольно шумным праздником. Людей было много, и все они гудели, как пчелы в улье, постоянно болтая о чем-то с соседями.
Сама Марьяна постоянно бегала из комнаты в кухню, чтобы унести грязные тарелки и поменять их на чистые или принести новое блюдо. Я не уставала удивляться потрясающей энергичности этой женщины. Она бегала туда-сюда с сияющими глазами и улыбкой, написанной на лице. Как будто ей было совершенно не в тягость обслуживать такое количество людей…
Все сидели за длинным деревянным столом, который взялся невесть откуда, – еще утром, когда мы с Микаэлем завтракали у Марина и Марьяны, его здесь не было. Марин посадил нас поближе к имениннице. Из чего я сделала вывод, что мы – почетные и желанные гости. А возможно, это была просто дань вежливости к приезжим, что-то вроде местного этикета…
По правую руку от меня сидел молодой паренек с глазами цвета сушеных фиников. Сразу же, как только я появилась за столом, он начал бросать на меня выразительные взгляды и оказывать явные знаки внимания. Микаэль, которому, как мне показалось, эти ухаживания не понравились, сообщил, что паренька зовут Дану.
Напротив меня сидел мужчина лет сорока пяти с довольно сумрачным лицом. Он не был похож на остальных ни манерами, ни внешностью. Я поинтересовалась у Микаэля, кто он, и выяснилось, что это Алин Прану, доктор, который когда-то приехал в Мишвидце из Синаи. Его переезд из города в глухую деревушку был окутан тайной, но ходили слухи, что доктор Прану когда-то не очень хорошо обошелся с одним из влиятельных пациентов, который оказался любовником его жены. Я, конечно же, не верила слухам, но образу доктора отлично соответствовало такое прошлое. Мрачный, с темными рыщущими глазами и узкими сердитыми губами, он напоминал средневекового лекаря, в тайне от окружающих занимающегося колдовством. Алина Прану я запомнила хорошо.
Но этим мои знакомства с жителями Мишвидце не ограничились. Микаэль рассказал мне о Думитру Моеску – человеке, с которым я непременно должна была пообщаться, ибо, по словам Микаэля, Думитру был «кладезем трансильванских легенд». Правда, Микаэль предупредил меня, что обратиться к Думитру с этим вопросом я должна до того, как он напьется. Оказалось, что Думитру, несмотря на свои познания в области трансильванских легенд, был порядочным выпивохой. Когда он опрокидывал несколько стаканов местной наливки, говорить с ним было уже невозможно. Но после одного стаканчика этот человек готов был рассказать все, что угодно, и о средневековой Трансильвании, и о Мишвидце. Кстати, легенда о замке Прашдан обошла Мишвидце исключительно благодаря ему. Дед Думитру собирал легенды и записывал их, а сам Думитру успешно продолжил его дело.
Если рядом со мной сидел ухажер Дану, то и Микаэль не остался без «пары». Возле него оказалась хорошенькая пышная смуглянка, которая болтала без умолку и постоянно спрашивала о чем-то Микаэля. Мне сложно было делать равнодушное лицо, глядя на то, как эта парочка щебечет друг с другом. Вся моя душа переворачивалась, когда я видела улыбку Микаэля, отвечающего на вопросы этой девушки. А роскошная смуглянка заливалась смехом и продолжала весело болтать с Микаэлем.
Значит, вам весело! – злобно отметила я про себя. Что ж, и я в долгу не останусь! Раздосадованная, я принялась флиртовать с Дану, которому до этого отвечала лишь рассеянной улыбкой. Правда, флиртовать с человеком, языка которого ты не знаешь, очень сложно. Но, как ни странно, Дану понимал мой примитивный и искаженный румынский. Да и мне удавалось переводить самой некоторые слова и фразы, сказанные им.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
