— Так-то лучше, — кивнул он. — Главное — в доступной форме объяснить женщине, чего ж ей хочется, и не дать опомниться. Свидетели, быстренько расписываемся! Мы-то ничем не рискуем, хе-хе. Анджела, а где пергамент?
— Да он под стол закатился, — простодушно сказала Анджела. — Парамон, подвиньтесь, пожалуйста.
Она наклонилась, извлекла беглый документ. Потом встала и развернула его на широкой спине инспектора безопасности. Сумитомо с размаху пришлепнул свиток огромной печатью Гравитона-4. Абдид поморщился.
Раздались аплодисменты. Гости встали.
— Ребятки, — с чувством сказал Абдид, потирая спину, — спасибо!
— За что? — удивилась Мод.
— Глядя на вас, я понял, что у человечества есть будущее. И не какое попало!
— Отрадно, — согласился Сумитомо. — Да, а среди нас служитель какого-нибудь культа найдется?
— Зачем? — спросил Абдид.
— Для надежности. Ну и ответственность всегда лучше с кем-нибудь поделить, знаешь ли.
— А! Очень мудро, ваше превосходительство.
Сумитомо любил последнюю любезность оставлять за собой.
— Дабы такое оценить, глубокий нужен ум, Абдид-сан.
Абдид церемонно поклонился. Похоже, этим двум нравилось похваливать друг друга. Но им живо напомнили, зачем все собрались, после чего губернатор вернулся к исполнению обязанностей. Он задал весьма существенный вопрос.
— Врачующиеся! Какую конфессию предпочитаете? Мод махнула рукой. А я потребовал буддийского обряда.
Индоевропеец как-никак.
— Зер гут, — сказал Зепп. — Я есть лама.
— Давай-давай, — поощрил житель Могилева. — Как ариец арийцу.
В дальнем конце стола поднялся молоденький техник.
— А я давно знал, что они поженятся, — сообщил он. — Еще на Феликситуре Серж так на нее смотрел…
— Как? — заинтересовался Сумитомо.
— У! Ну так… лучше не подходи. Что ты! Аки зверь в нощи, точно. Ухомах, одним словом.
— А давайте выпьем за хвостоногого ухомаха, — предложил Кшиштоф.
— За ухомаха грех не выпить, — сказала Мод. — Похоже, он приносит удачу. Некоторым.
Я нашел под столом ее колено. Мод вздрогнула.
— Ох, потерпи. Не пожалеешь. Ты еще не понял, какую Бабу-ягу разбудил, Серж-царевич.
Сменив гнев на милость, Зара сочинила к нашей свадьбе сонату под названием «Счастье женщины». Бурная получилась музыка, куда там Бетховену.
— У вас так спокойно, — сказала Зара, глядя на водопад королевы Виктории. Умеет она разглядеть в явлении нечто совершенно скрытое для других.
Тут строгая женщина Беатрис вспомнила славянский обычай кричать «горько». Соседи по столу наперебой бросились объяснять, что нужно целоваться.
— Так для того и женюсь, — сообщил я.
— Меньше рассуждай, теоретик!
Я ловлю ускользающие губы жены. Почему-то они и впрямь горчили…
— Раз, два…
Сейчас мне эта свадьба кажется какой-то странной, мифической, что ли. Среди звезд плавал пустотелый шар, в котором люди женились.
— Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…
Забыв о том, что находится за стенами. Все эти кванты, нейтрино…
— Тридцать пять, тридцать шесть…
…кварки, гравитационные волны. И славно, что забыли. Собственно, стены для того и нужны, чтобы не вспоминать слишком часто о том, что снаружи.
— Семьдесят семь…
Но шар-то тем временем летел к «черной дыре»…
— …девяноста два.
Мы наконец отвалились друг от друга.
— Способная молодежь, — оценил Круклис.
— Мод, — сказала Лаура, — приходи ко мне поплакаться. Водопадами нас не обманешь, правда?
Круклис усмехнулся. Был он подозрительно тихим. Видимо, уже совесть грызла. Она у него есть.
А меня тогда ничего не грызло. Я так напился, что чудом добрался до брачного ложа. Мод меня раздевала. Хорошо, что ее не украли. Был у славян и такой обычай.
— Что ж, — решила Мод на следующий день. — Жена так жена. Раз попалась так бездарно. В горничные…
И принялась собственноручно готовить обед. Получилось восхитительно, не побоюсь этого слова. И даже очень.
— Дальше будет лучше, — пообещала моя новая жена. — Я еще не все вспомнила.
Намечалось неожиданных размеров семейное счастье. Я молчал в немом восторге.
Великое это дело — семейное счастье. Оно имеет свойство осенять не только супругов, но и окружающих. Каким-то инстинктом люди распознают удачный брак и начинают к нему тянуться и слетаться, как на огонек в тайге. Чтобы согреть душу, поучиться мудрой простоте, ощутить сопереживание, что-то понять и быть понятыми.
Со своим уникальным житейским опытом Мод как нельзя лучше подходила для роли всеобщей мамы. И она не скупилась. Отбросив былую суховатость, уводила женщин на дальний край поляны, где они увлеченно секретничали. А моя роль сводилась к тому, чтобы не давать мужчинам мешать священному процессу. С этой целью я готовил фантастические коктейли, прибегая к необъятной памяти Архонта. И этими коктейлями прославился больше, чем открытиями в гравифизике.
Семейные усилия были отмечены. Бессовестно пользуясь властью, Сумитомо наградил нас императорским орденом старояпонии. За «возрождение великого духа Бусидо в весьма отдаленном от Ниппон районе», как гласил приказ. Район получился действительно весьма отдаленным, уж с этим не поспоришь.
К моему удивлению, Мод не упускала случая надеть бриллиантовую хризантему. Даже туалеты конструировала под орден. Она вообще вдруг стала большой щеголихой. Должен заметить, с тоски такого не бывает.
Но Сумитомо спровоцировал опасный процесс. Наш голландский домик начал превращаться в настоящий музей идолопоклонства. Довольно скоро все свободное место заняли подношения. Стало настолько тесно, что как-то в порыве страсти я разбил древнюю китайскую вазу.
И было отчего. Мод знала любовь до тонкостей, великолепно воплощая теорию в практику. Она могла все и не стеснялась желаний. Разумеется, удовлетворялись они без проволочек и с большим энтузиазмом. Но при этом между нами никогда не возникало чего-то чрезмерного, вычурного, такого, чего можно устыдиться немного позже, поостыв. Напротив, меня не покидало чувство спокойной радости, ощущение чистоты и естественности наших отношений.
Да, оба пола могут доставить друг другу массу неприятностей. Но ведь куда проще дарить счастье. Природа недаром позаботилась о том, чтобы мужчина и женщина так удачно дополняли друг друга. Глупо этим не пользоваться. Гуманоиды всей Вселенной! Бросьте вы состязаться в гордыне. Соединяйтеся! После этого и споры решить полегче, право слово.
Шли недели, миновал медовый месяц, а я не мог насытиться. Неправда, что настоящая любовь дается только один раз. Любовь рождается, живет, иногда — очень долго, но она не может быть вечной, особенно при нынешнем долголетии. Я много влюблялся, бывал счастлив, однако роман с Мод случился особый, наши ритмы совпадали до странности. Не стоило загадывать, сколько это продлится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
