Через окно, выходящее на большую центральную аллею, вижу вдруг большую суматоху и бегущих людей. Почти сразу за этим происходит топот ног в коридорах, а резкие свистки сообщают нам о том, что о приближении «дяди Хайни» предупредили по телефону из Хольцкирхена (населенный пункт между Бад-Тёльцем и Мюнхеном. – Ред.).
Так происходит всегда. Когда ожидается официальный визит, в близлежащие населенные пункты высылаются патрули с приказами предупреждать коменданта о неминуемом прибытии важных персон.
– Становись! Быстрее! Шевелитесь! Быстро!
Мы стараемся, как можем. Паниковать незачем.
Чуть позже мы выстраиваемся в виде почетного караула, под прямым углом к главному входу. Слегка повернув голову, я могу обозревать всю дорогу в перспективе.
Появляется около пятнадцати мотоциклистов, которые снижают скорость, когда поворачивают за угол. За ними следует внушительная колонна черных «Мерседесов». В одном из них, должно быть, наш великий белый вождь.
– Ружья… на караул!
Машины плавно и красиво останавливаются. Комендант Шульце спешит к третьему «Мерседесу», из которого выходит Гиммлер, выглядящий раздраженным и мрачным. За ним следует штандартенфюрер, в котором я узнаю Рудольфа Брандта, адъютанта Гиммлера.
Высокие чины перекидываются словами, в то время как мы строго сохраняем стойку «смирно» и держим ружья перед собой.
Я питаю надежду, что они не будут рассказывать друг другу последние берлинские анекдоты, поскольку поза, которую нам приходится выдерживать, не особенно удобна.
– Вольно!
Команда прозвучала вовремя. Я уже начал ощущать покалывание и немоту в руках.
Это третий раз, когда я видел Гиммлера, и каждый раз он производил на меня одинаково странное впечатление. Он никогда не смотрит прямо в глаза и всегда кажется скованным, смущенным и нервным. У него слегка подергиваются скулы, и он постоянно вертит головой по сторонам, когда разговаривает.
И наконец, эта его худая, непрезентабельная фигура и пенсне как у школьного учителя. Он определенно не соответствует своему статусу.
Решили, что Гиммлер нас проинспектирует. В сопровождении Брандта, коменданта и около десятка группенфюреров и бригадефюреров он шагает между рядами своими жеманными шажками, мучительно стараясь улыбнуться. Неожиданно появившийся откуда-то фотограф из отдела пропаганды делает снимок Гиммлера как раз в момент, когда тому почти удается принять вид нормального человека.
Завтра в эсэсовском журнале появится фото с подписью: «Рейхсфюрер среди своих соратников».
Высокие чины скрываются внутри здания. Большие часы на бетонной стене показывают, что они оставались там более часа. Мы провели этот час в ожидании их появления.
Наконец Гиммлер с окружением отбывают, не удостоив нас общением. Мы отправляемся принимать пищу.
Декабрь. В последние две недели мы посещали лекции по стратегии, которые читал профессор из Военной академии в Берлине.
Прошли курс лекций о битве при Каннах и остальной кампании Ганнибала, о войнах византийских императоров, Танненберге, осаде Седана.
Весь день нас пичкают Клаузевицем и более современными военными доктринами фон Бломберга и фон Мольтке.
После теории мы переходим к практике – к полевым учениям или использованию макетов местности с моделями уменьшенного масштаба. Так, мы располагаем линиями Мажино и Зигфрида в миниатюре, с военными объектами в глубине обороны, с долговременными оборонительными сооружениями и даже подъемниками боеприпасов.
Другой профессор, весьма странный тип, обеспечивает нас страстными лекциями по расовой теории. Его зовут Аренсдорф, и ему под сорок. У него лысый череп, тонкие губы и маленькие глазки цвета голубой стали.
Говорят, он преподавал немецкий в одной школе в Париже, но был выслан в 1938 году за подрывную пропаганду. Это объясняет его ненависть к французам. Она проявляется в каждом его предложении и уравновешивается только его отвращением ко всему еврейскому.
Несколько дней назад профессор рассказывал нам о том, что происходит во Франции. Он считает, что французы стараются выиграть время своим показным сотрудничеством с нами. Фактически они выжидают благоприятного момента, чтобы вонзить нам нож в спину.
Петен, говорит он, хитрый и коварный деятель. С медоточивыми словами он часто протягивает правую руку фюреру, зажав левой рукой дубинку за спиной.
Когда профессор говорит о евреях, он цедит сквозь зубы, а его глаза уменьшаются.
– Евреи для Германии являются воплощением разрушения и гибели. Если мы не обезвредим их, они уничтожат нас. Мы никогда не должны забывать об их фантастическом могуществе. Их щупальца опутывают весь земной шар. Их всегда можно обнаружить и близ средоточия могущества на Уолл-стрит, и за столами карточной игры в Макао, и в убогих лавках Гонконга. Искоренять евреев – наш национальный долг, вопрос жизни или смерти. Либо мы должны свалить еврея, либо он погубит нас.
Его лекции сбивают нас с толку, они смущают мозг тысячью противоречивых мыслей.
Апрель 1941 года. Эсэсовцы готовы к бою. Два дня назад 2-й дивизии присвоено название «Рейх». Бывший полк «Лейбштандарт» теперь развернут в 1-ю дивизию СС.
С февраля «шутцштафель» сражаются в Греции на стороне итальянцев. 1-я дивизия СС, дислоцированная в Меце, отправилась в Болгарию и сейчас находится в Софии.
6 апреля, то есть через четыре дня, «ЛАГ» под командованием Зеппа Дитриха перешел границу Югославии и занял Монастир и Скопье.
На фронте в Киренаике в Ливии Эдвин Роммель и его войска движутся к Александрии.
Повсюду победно развевается флаг рейха.
На Востоке тоже надвигаются большие события.
Одномоторные русские истребители И-153 «Чайка» и бомбардировщики СБ-2 неоднократно нарушали воздушное пространство нового генерал-губернаторства на территории бывшей Польши. (Подобное происходило только при вытеснении из воздушного пространства СССР немецких самолетов, которые самым наглым образом нарушали границу и вели разведку, осуществляя аэрофотосъемку. – Ред.)
Согласно сообщениям газеты «Фёлькише беобахтер», к востоку от реки Буг (Западный Буг), которая служит временной границей с Россией, замечены передвижения крупных сил. Сто пятьдесят дивизий Тимошенко – Ворошилова концентрируются, говорят, от границы с Восточной Пруссией в Прибалтике до рубежа реки Днестр к югу от Львова.
Бад-Тёльц. Май 1941 года. На главном парадном плацу произошла впечатляющая церемония, на которой присутствовали все юнкера «коронного» класса.
Большие черные знамена СС и флаги со свастикой мягко бьются о стены на легком весеннем ветерке, благоухающем сосновым ароматом, который веет из леса Ленгрис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
