— Марат Артурович, будьте добры, скажите, какие у нас на завтра планы? — делаю вид, что совершенно равнодушна к предложению Быстрицкого.
— Завтра у нас… — Марат, он же Ринат Сафиуллин, военный, один из моей легенды, сосредоточенно смотрит в свой телефон. — Мы идем в «Гэтсби», они тоже хотят инвестировать в клубы.
— Тогда послезавтра? — сжимает губы Даниил.
Я сижу рядом с ним и чувствую, как он напрягся. Ему ужасно не нравится, что он не в приоритете у нас.
— Можем на часок заскочить перед поездкой в «Империал», — сообщает Марат.
— На часок? — едва скрывая возмущение, произносит Быстрицкий. — Что можно понять за час, да еще в самом начале вечера?
— У нас очень плотное расписание, — делаю вид, что мне очень жаль.
— Значит, мой клуб не один в вашем списке? — сквозь зубы произносит Быстрицкий, на мгновение сбрасывая маску, но тут же снова возвращает себе улыбку. — Полина Анатольевна, а на свидание я вас могу пригласить?
— Ну что вы, зачем? — смотрю Даниилу в глаза, а так хочется вцепиться в его самодовольное лицо.
— Возможно, вы мне понравились? — наклоняется снова ко мне Быстрицкий и говорит шепотом. — Сегодня? Я могу вас украсть у этих церберов? Сходим куда-нибудь или просто приятно проведем время у меня дома?
— Думаю, вы не совсем понимаете, для чего я здесь, — так же наклоняюсь к уху Быстрицкого, шепчу, чуть касаясь своими губами его уха. Вижу, как ходят желваки под кожей, как сжимает Даниил губы. Я его злю, очень хорошо.
— Отчего же? — в ответ поворачивает свое лицо ко мне Даниил.
Теперь мы слишком близко, взгляды скрещиваются.
— Я слишком хорошо понимаю, для чего вы здесь, — хрипло произносит Быстрицкий.
Если бы я по-прежнему была влюблена в него, то сейчас бы растеклась лужицей у его ног, но в том-то и дело, что я ненавижу этого мужчину. Ненавижу за все, что он со мной сделал.
— Тогда вам придется потерпеть, — в тон ему отвечаю я, глядя прямо в глаза.
— А вы хорошо играете, Полина Анатольевна, — усмехается Быстрицкий. — Но получится ли у вас выиграть?
— Все просто, Даниил Алексеевич, я никогда не проигрываю, — прерываю наш взгляд и беру со стола свой фужер с шампанским, стараясь скрыть дрожь в пальцах.
Сукин сын, а мой бывший муж оказывается еще и азартен. На этом мы с ним и будем играть, пока я не достигну своей цели.
— Тогда чего вы боитесь? Я не кусаюсь, — тихо смеется Даниил. — Или вы за себя боитесь?
— Отнюдь, за вас, — салютую ему фужером и поворачиваюсь уже к Валентину Николаевичу, что якобы у нас занимается финансами на данный момент. — Какую сумму вы планировали выделить на развитие клубов в Сочи и Санкт-Петербурге?
— Будет зависеть от вас, Полина Анатольевна, — вытирает губы салфеткой Валентин, так как сидел и ел стейк.
— А вы, Марат Артурович?
— Аналогично, Полина Анатольевна, — кивает Марат-Ринат, делая жест официанту налить ему еще виски.
— Поняли, Даниил Алексеевич, кто здесь главный игрок? — улыбаясь, поворачиваюсь к Быстрицкому. — Вы еще хотите устроить со мной свидание?
— Теперь мое желание стало сильнее в несколько раз, — улыбается Даниил. — Так что? Сегодня?
— Не так быстро, — мягко отшиваю Быстрицкого. — Мой секретарь сообщит вам на днях, когда я смогу уделить вам время.
Быстрицкий кипит, внешне стараясь держать себя в руках, а я внутренне облегченно выдыхаю. Хватит мне встречи с Даниилом на ближайшие несколько дней, иначе моя психика не выдержит. Пусть подождет, я этого момента ждала намного дольше.
Глава 34
Глава 34
Особняк, что стал моим домом на несколько месяцев, красивый, пафосный и пугающий. Первый вечер, как я сюда заселилась, вздрагивала от каждого шороха, скрипа. И вроде понимала, что у въезда на территорию сидит охрана, а к особняку примыкает пристрой, где сейчас находится моя домработница и ее муж. Эти пожилые люди давно работали здесь и догадывались, что их хозяин непростой человек. Явно работает на какой-то засекреченной должности.
Меня с ними познакомили в первый день, и мы долго пили чай с Раисой Александровной, как звали домработницу. Горничные были приходящие, с графиком два через два. На уборку раз в неделю приезжал клининг, выдраивая до блеска весь дом.
— Они убирают весь дом с семи до семи, а мы с горничными поддерживаем порядок, — рассказывала мне Раиса Александровна.
— Особняк такой большой!
— Есть еще больше, — улыбается домработница. — Здесь всего пять комнат на втором этаже, а на первом только гостиная, столовая, кухня, кладовые и бассейн с сауной.
— А мне показалось, тут намного больше места.
— Здесь нет зала для приемов, оранжереи, спортивного зала, поэтому особняк считается средним среди похожих.
— Да, есть и больше. У нас… — начала я и осеклась. Мне нужно лучше следить за своим языком, чуть не разболтала Раисе, какой у меня был раньше дом.
И вот сейчас я сижу в гостиной, выключила верхний свет, оставила только торшер. Тихо бормочет большой телевизор, а мне неуютно. У нас дома, когда я жила с родителями или потом с мужем, всегда кто-то был из прислуги, а здесь словно все вымерло. Дневные горничные ушли, повар придет к семи утра, Раиса ушла на свою половину, ее муж сидит в будке охраны, сегодня его смена. А я тут одна, и мне немного жутко.
За окном все еще темнеет рано, и пусть на улице весна, но сейчас седьмой час, и уже темно. Чтобы немного отвлечься, беру в руки телефон, набираю в поисковике фамилию и имя человека, по которому очень скучаю. Старцев Илья. Сразу выходит информация: владелец частного детективного и охранного агентства, адрес и рабочий день с восьми до восьми. Бросаю взгляд на часы и понимаю, что могу успеть к закрытию, чтобы увидеть Илью. Но могу ли я себе это позволить? Почему бы и нет.
Но тут же печально вздыхаю, не могу я его увидеть. Никак нельзя. Если за ним следят, а это так и есть, то сразу заинтересуются, что за женщина появилась рядом со Старцевым. Остается только терпеливо ждать, когда нам можно будет увидеться. Я даже папу и сестру не могу увидеть, чтобы не вызвать подозрение. А вот с Быстрицким могу. Он уже три дня донимает меня своим вниманием. Нет, он не звонит, не приезжает, не настаивает на встрече. Но каждое утро мне присылают от него цветы, а вечером привозят элитный шоколад или какую-то приятную мелочь. Что ни говори, а Даниил всегда умел ухаживать за дамой, особенно если ему от нее что-то нужно.
Взгляд падает на часы, что стоят в гостиной. Массивные такие, корпус из красного дерева, старинные. Когда они бьют, я вздрагиваю. Смотрю на стрелки и понимаю, что даже если бы захотела, уже не успею встретить Илью, когда он выйдет с работы. А может, он вообще сегодня не на работе, может, он с женщиной, вполне счастлив и совсем не вспоминает обо мне.
Телефонный звонок заставляет меня чуть ли не подпрыгнуть на диване. Смотрю на экран, где написана фамилия Быстрицкого. Надо же, три дня терпел. Я думала, что продержится дольше. Но, видимо, поджимает время или обстоятельства, что там может быть у Даниила, что заставляет торопиться?
— Да, — отзываюсь на звонок и слышу приятный голос Даниила, от которого у меня мурашки ползут по рукам, как от холода.
— Полина Анатольевна, добрый вечер, — сладкий голос Даниила словно затягивает в сети, к краю омута, из которого я еле выбралась. — Вы сознательно меня игнорируете?
— Почему вы так решили? — стараюсь говорить как можно равнодушнее. — Что вы ждали? Спасибо за цветы и подарки? Что же, благодарю. Но я не просила вас их мне присылать.
— И они вас не порадовали, — усмехается Даниил.
— Отчего же, я люблю цветы, и шоколад пришелся очень кстати.
— Я думал, что вы, как многие девушки, следите за фигурой и даже не попробовали мои сладкие подарки.
— От маленького кусочка меня не разнесет как бочку, — хмыкаю я.
— Вы сегодня свободны? — заходит к главному Быстрицкий.
— И да, и нет.
— Как это понимать?
