— Дело в том, — объяснила Котова, — что история, произошедшая с этой девочкой несколько лет назад и после которой она и заболела, очень вероятно, послужила причиной преступления, совершенного совсем недавно.
— Так, так, так, — заинтересовался врач. — Тогда давайте вы будете задавать конкретные вопросы, а я постараюсь ответить на все. Только после этого вы, если сможете, конечно, раскроете и мне секрет этого дела.
— Хорошо. Во-первых, я хотела бы знать, что вам известно об обстоятельствах, приведших девочку к болезни.
— Да-да, — доктор задумался. — Интересно, что это случай вовсе не наследственного заболевания. Хотя психика девочки, по свидетельству родственников, и до этого была чрезвычайно неуравновешенной. Однако она раньше не стояла на учете у психиатра. Но вот, насколько мне известно, однажды ночью ее нашли в лесу, неподалеку от турбазы, где девочка отдыхала с родителями. Наташа Черных была без сознания. Причем медицинский осмотр показал, что перед этим она подверглась изнасилованию. Сразу после этого у Черных началась сильная горячка. Несколько недель она пролежала, не приходя в себя. Когда же сознание к ней вернулось, оказалось, что она не узнает даже родных. Самая сильная реакция была на отца. Увидев его, она закричала и вновь потеряла сознание.
— Но что же с ней случилось, доктор? — спросила Лариса.
— Все очень просто. Если обходиться без медицинских терминов, она как бы осталась в том дне, до того, как подверглась изнасилованию. Ее мозг просто отказался воспринимать информацию об этом чудовищном случае. Поэтому и вся реальность представляется ей не такой, какова она есть на самом деле. Или какой она представляется нам с вами. Как хотите. Это, собственно говоря, и называется шизофрения. Конечно, я вам объяснил очень грубо и приблизительно.
— А того человека, который надругался над ней тогда, нашли, вы не знаете?
— Точно сказать не могу, — покачал Алферов головой. — Однако, насколько мне известно, родители даже не стали писать заявление в милицию. С изнасилованиями такое часто случается. Жертва просто стыдится вынести это оскорбительное происшествие на публику. Возможно, в те времена родители Черных просто не захотели марать так называемую честь семьи. А может, не захотели, чтобы у девочки были лишние проблемы. К тому же она все равно не могла бы давать показания в суде с таким диагнозом. Но точно мне ничего не известно.
— Понятно, а Григорий Иванович часто навещает свою дочь?
— Как вам сказать… В общем, пожалуй, даже чаще, чем большинство родственников. Два-три раза в месяц он появляется. Однако визиты какие-то странные. По крайней мере, к Наташе он не заходит почти никогда. Но расспрашивает о ней очень подробно и приносит всегда много фруктов, сладостей и очень часто куклы и мягкие игрушки. Для него, в общем-то, дочь тоже осталась в том трагичном дне и никогда не повзрослеет.
— Это ужасно, — не сдержалась Котова и после паузы добавила: — Я все больше убеждаюсь, что моя догадка верна. Однако мне очень надо посмотреть на девочку. Если вы утверждаете, что она осталась в том дне, может, она скажет что-нибудь важное? Ведь здесь речь идет об убийстве еще одного человека. Почти такой же молодой девушки, как и она сама.
— Боюсь, на это не стоит всерьез рассчитывать, — сухо заметил врач. — Тем более не далее как позавчера с ней случилось нечто странное. Наташа каким-то образом сумела ночью убежать из палаты и направилась прямо в парк. К счастью, медсестра быстро обнаружила отсутствие девочки. Ее поймали, но с тех пор бред возобновился. Она почти не приходит в сознание, и ее пришлось поместить в отдельную палату, куда не пускают никого, кроме медперсонала.
— Но что плохого в том, если я просто посмотрю на нее, раз она все равно без сознания? — зачем-то упорствовала Лариса, хотя картина и так была вполне ей понятна.
— Хорошо, раз уж вы настаиваете, — после некоторых раздумий разрешил врач. — Только, пожалуйста, не говорите с ней, если она очнется. Последствия могут быть самыми неожиданными. Любая мелочь способна поколебать ее нервную систему еще больше. У меня был случай, когда больной вообразил, что на него готовится покушение только из-за замены одной лампочки в коридоре.
— Конечно, я понимаю, — согласилась Лариса. — Разрешите последний вопрос. Скажите, у Наташи есть хоть какой-то шанс на выздоровление?
— Если только один на тысячу. К сожалению, это практически невозможно, как это ни печально. Я вызову сейчас медсестру, она вас проводит, — устало заключил Алферов.
— Спасибо, Дмитрий Николаевич, — поблагодарила Лариса. — Я обязательно буду держать вас в курсе дела, если вам интересно, конечно.
— Конечно, интересно. Спасибо и вам, Лариса Викторовна. С вами было очень приятно поговорить.
Все та же пожилая молчаливая медсестра бесшумно повела Ларису по больничным коридорам со стенами, разрисованными яркими картинами с мультипликационными сюжетами. И вскоре они оказались в странной маленькой комнатке, где потолок, пол и стены — все было обито мягким поролоном. В центре комнаты стояла кровать, на которой металась во сне девушка лет пятнадцати-шестнадцати.
Наташа Черных никому не показалась бы красавицей. А болезнь и вовсе стерла детскую миловидность с ее похудевшего, осунувшегося личика с темными кругами под глазами. Рука ее, сжимавшая край одеяла, казалась почти прозрачной из-за невероятной худобы. Потемневшие, почти пепельные волосы свисали с кровати неровными прядями. Лицо, поза маленького тельца девочки выражали какую-то постоянную, не исчезающую даже во сне невыносимую муку.
Внезапно девочка привстала на кровати, открыла глаза и уставилась стеклянным взглядом прямо на Ларису.
— Вы не из них, — неожиданно сказала она заговорщицким шепотом. — Вы спасете щенка? Только не подходите к черному человеку! У него ласковый голос, но сам он черный. Вы поможете?
Лариса, едва сдерживая слезы, кивнула и сразу же выскочила из комнаты, оставив больную с медсестрой. Она очень боялась, что могла причинить девочке вред.
Однако сразу после ее ухода Наташа Черных снова заснула, и сон ее на этот раз был гораздо спокойнее. Она чувствовала, что сделала нечто важное.
* * *
Лариса Котова сама не знала, куда едет. Итак, она оказалась права, но от этой правоты хотелось только громко кричать. Несправедливость мира, в котором невинные дети должны были платить за преступления своих испорченных отцов, заставляла ее все сильнее нажимать на педаль ниловской «десятки». К счастью, милицейская машина привыкла уже ко всему и послушно подчинялась воле расстроенной женщины, не обнаруживая стремления сломаться посреди дороги. Внезапно до Ларисы дошло, что она должна сделать прямо сейчас для себя.
Лариса резко сбавила ход и, не обращая внимания на несущийся сзади мужской мат автомобилистов, быстро въехала в подворотню. Остановившись в маленьком пустом дворике, Котова немного отдышалась и достала сотовый Нилова, заботливо положенный следователем ей в новую сумочку. Было два часа. Значит, Настя как раз должна была прийти из школы на обед.
— Добрый день! Квартира Котовых, — сразу же услышала она приятный вежливый голос Олеси.
Эта девятнадцатилетняя девушка, приехавшая в Тарасов на учебу из далекой республики Марий Эл, была просто находкой для Ларисы. Она никогда не пыталась заменить Насте мать, держалась с девочкой дружелюбно, но соблюдая определенную дистанцию, как ее научили на специальных курсах. Олеся никогда не отказывалась посидеть подольше, если Лариса задерживалась на какой-нибудь деловой встрече или просто гулянке, а то и вообще присмотреть за Настей во время частых отъездов бизнес-леди Котовой. В общем, Лариса и сама не заметила, как полностью переложила Настино воспитание на хрупкие Олесины плечи. И теперь ей было очень стыдно за это.
— Добрый день, Олеся, — приветливо поздоровалась она с девушкой. — Настя уже пришла из школы?
— А, здравствуйте, Лариса Викторовна, — обрадовалась девушка. — Настя обедает, я сейчас позову ее.
— Подожди, — остановила ее Котова. — Скажи, пожалуйста, сначала, как вы там. Как Настя? Она не скучает? Ничего не изменилось? — затараторила Лариса в трубку, только сейчас осознав, до чего соскучилась по дому.
— Все хорошо, Лариса Викторовна. Настя ведет себя нормально. Она очень самостоятельная девочка. У нее, кажется, появились новые друзья.
В тоне гувернантки не было и намека на упрек, но Лариса почувствовала, что краснеет. Будешь тут самостоятельной, если даже собственные родители так мало интересуются тобой.
«Приеду, обязательно сходим с ней куда-нибудь вместе», — пообещала Лариса самой себе.
— А что за друзья? — внезапно забеспокоилась она. — Я надеюсь, Настя не очень поздно приходит домой?
