Подпись.
Между прочим, не чья-нибудь, а самого Меркулова!
Печать.
Мощный документ… Особенно на Демина хорошо подействовало.
— А вы, лейтенант, надо полагать, из группы майора Осадчего? — спрашивает капитан.
— Так точно, товарищ капитан госбезопасности!
— Вы ещё на весь лес это гаркните… — устало отвечает тот. — Можно и покороче, не обязательно всем вокруг знать кто я такой. Хватит и просто капитана. Попить у вас есть чего-нибудь?
— Вам воды? Или?
— Или.
Снимаю с пояса флягу и, присев на корточки, отдаю её Рябинину.
— Держите, товарищ капитан. Водка тут. Правда, трофейная… но и то, в наших условиях — божий дар.
Он внимательно смотрит на меня. Прикладывается к фляге и делает пару глотков.
— Уф! Спасибо…
— Боец Котов.
— Спасибо, Котов. Это вы снайперов прижали?
— Одного. Второй ранен, сейчас его ребята сюда приволокут.
— Отчего не убит?
— Я, товарищ капитан, с покойниками разговаривать не умею. Духов тоже вызывать не обучен. А вот выяснить, зачем они тут сидят, необходимо. Почему они и отчего именно на этом месте?
— Вот как? А сами вы что думаете на этот счет?
— Дорогу они перекрывают. Только не нас они здесь ждали, это точно. А вот группу, вроде вашей — вполне допускаю.
— Интересно… Почему вы так думаете?
— Судя по расположению их засады, немцы блокировали перешеек. Причем, не от тех, кто полез бы на него с нашей стороны. Для этого вон там, — показываю рукой в ту сторону, откуда мы пришли, — есть место поудобнее. А вот идущий с вашей стороны, в этом случае, должен был бы пройти мимо их позиции. Да и уйти назад в лес сумел бы. А так, как они сделали… результат вы на своей шее испытали.
— Боец, вы говорите? — вопросительно смотрит на меня капитан. — Ничего не путаете?
— Здесь — да, товарищ капитан. Я не из группы майора Осадчего, у меня свое задание есть.
Демин встрепенулся. Ага, так майор ничего ему не рассказал? Любопытно…
— И что же вы тут сейчас делаете, б о е ц Котов?
— В данный момент — спасаю вас. А вообще, идём на соединения с основными силами.
— Куда же, если не секрет?
— Подразделение майора Осадчего, совместно с остатками артполка, выдвигается в указанном направлении, товарищ капитан, — официальным тоном говорит лейтенант. — Согласно, полученному от вышестоящего руководства, указанию.
— Стоп… Не понял… Куда выдвигается? Какое указание? Лейтенант, вы о чём это?
Демин пожимает плечами.
— Думаю, что на этот вопрос, товарищ капитан, вам лучше ответит сам майор Осадчий.
Капитан рывком садится и мотает головой.
— Так… что-то меня с вашей водки подразвезло… Давайте ещё раз, лейтенант и поподробнее. Как я понял, ваша группа покинула бункер? Как давно?
— Но, товарищ капитан, я не уполномочен обсуждать данный вопрос… да и здесь об этом говорить как-то…
— Лейтенант! Я представитель руководства! Я! Единственный и исключительный! Никто другой не имеет права отдавать здесь какие-либо распоряжения или указания! Особенно — без моего ведома! Вы хоть понимаете, о чём я говорю?!
Демин растерян. Он зачем-то лезет в карман, спохватывается и начинает расправлять шинель. А Рябинина сейчас явно кондрашка хватит — весь побагровел.
— Товарищ капитан?
— Да, Котов?! Что вам нужно?
— Если позволите, то на данный вопрос постараюсь ответить я.
— Ну… давайте, — слегка остывает он. — Что у вас?
— Некоторое время назад к нашим постам вышел раненый парашютист. Он сказал майору, что их было сброшено семь человек, в живых остался он один. Парашютист сообщил майору Осадчему условия связи, и вскоре нами было получено указание о приеме ещё одной группы парашютистов. Они уже прибыли и передали приказание покинуть бункер и выступить на соединение с основными силами. Был дан маршрут движения и условия связи с нашими частями на передовой. Всё так, товарищ лейтенант? Я ничего не путаю?
Он кивает.
— Да. Всё, примерно так, и обстоит.
Капитан хватается руками за голову. Вернее — пробует это сделать. Правая-то рука у него для этого будет непригодна ещё долго. Он шипит от боли и глухо ругается сквозь зубы.
— Когда группа майора Осадчего покинет бункер?
— Завтра утром, — отвечает взволнованный лейтенант. — Мы вышли раньше, чтобы исследовать участок, на котором…
— Да, черт с ним, с участком этим! — взрывается капитан. — Поймите, лейтенант, никакой второй группы не было! И быть не могло! Я послан к вам с приказом не покидать бункеров. И сидеть тихо! Никаких прорывов и активности в этом месте! Остатки полка должны были уйти глубже в лес и… — он безнадёжно машет здоровой рукой.
Вот это номер… Кто же были эти самые десантники? Похоже, что майор здорово вляпался в… в это самое…
Смотрю на небо. Солнце уже заходит и скоро начнет темнеть. Как бы мы ни рвались к подземельям — уже не успеть. До утра мы туда не доберемся. А утром группа уйдет. И бункера останутся пустыми… Пустыми? Вот уж хрен!
— Товарищ лейтенант! — обращаюсь я к Демину. — Вы не знаете, десантники все в бункере будут, или кто-то из них вместе с нашими пойдет?
— Должен был их радист с нами идти.
Капитан со злостью ударяет кулаком по земле.
— Лейтенант! Как быстро кто-нибудь из ваших бойцов сможет добраться до бункера? Надо любой ценой предотвратить выход наших бойцов оттуда! Неужели вы не понимаете — это ловушка! Парашютист не мог передать никаких координат для связи — их просто не существует! В группе было два радиста — именно для установки связи с командованием! Никакой десант никто сюда не сбрасывал и не собирался!
Демин беспомощно смотрит на меня.
— Но… товарищ капитан… у группы Котова своя задача… я не могу её отменить, это приказ майора.
Рябинин замолкает и пару минут сидит тихо.
— Вот что, лейтенант, тебе моих полномочий недостаточно? Подпись замнаркома — для вас ничего не значит?
— Ну что вы, товарищ капитан! Вполне достаточно! Только вот и… — он мнется. — Товарищ Котов — он тоже не сам по себе…
Глава 23
Капитан поворачивается ко мне.
— Даже так?
— Так.
— Демин, — говорит капитан особисту, — будь добр, отойди чуток, хорошо? Я тут с товарищем поговорю…
Лейтенант, сделав обиженное лицо, отходит в сторону.
— Вот что, Котов, — говорит Рябинин, — мне тут экивоки разводить некогда. Понимаешь?
— Понимаю.
— Ты, действительно, о т т у д а?
— Да.
— В каком звании, коли не секрет?
— Не секрет. Полковник.
Ничуть не соврал, между прочим. Полковника я уже вполне заслужил. А уж если пересчитать все мои похождения, да с учетом того, г д е всё это происходило… Кадровики просто удавятся в тихой горечи.
Капитан озадаченно чешет в затылке.
— Ну, ни фига ж себе… Не знал… И как же мне теперь к вам…
— … к тебе. Для всех тут — я рядовой красноармеец.
— Хорошо, — врубается он с полуслова. — Только не очень-то ты на него похож будешь.
— До сих пор сходило.
— Добро. Ты сам-то откуда?
— Управление 'В'. Более подробно, извини, не могу.
Рябинин озадаченно поднимает бровь.
— Слышал я о вас… всякое говорили, что-то там у вас и вовсе такое происходит… — он крутит рукою у виска.
— Эт, точно! Хватает всяких умников.
— Ну, ты-то, как я посмотрю, не из их числа, так ведь?
— Так.
— И что теперь делать будем, Котов? Я ж не шучу, когда про задание говорю. Это дело на контроле у с а м о г о… — показывает он пальцем вверх.
— Давай, конкретнее, капитан. Что надо сотворить?
— Короче, парашютист этот, да и десантники, с ним заодно — подстава немецкая!
— И что им тут надо-то? Не дофига почета-то для остатков артполка? Да и снайпера эти… хрена ль им тут делать? На фронте их место, не здесь! Что они тут роют?
— Поверь мне, Котов, есть тут что рыть! Если фрицы бункера целыми возьмут…
— Так он тут что — не один такой?
— Нет. Не один. Тут их целая система. Есть командные, есть оружейные склады, продовольственные, есть… — он запинается.
— … связные.
Капитан кивает.
— Ты знал?
— Предполагал. Особенно, когда про комнату с телефонами узнал. Да со связистом, который провода здесь тянул до войны, пообщался.
— Да, всё так.
— Чем это может нам грозить?
— Взяв бункера, немцы не только получат в свое распоряжение громадные склады боепитания и продовольствия, но и могут вскрыть всю систему подобных сооружений.
— Госрезерв?
Он кивает.
— Не только. Ещё и резервные центры управления и связи. И вся эта система р а б о т а е т. Ты понимаешь? Даже сейчас. Даже здесь. И много где ещё.
— Так делать-то что?
— Если немцы проникли в центральный бункер, вариант только один — взорвать!
