отличницы. Выливать вёдра помоев для них было привычным занятием. К их обсуждениям даже смысла не было прислушиваться, вот только слух уловил знакомую фамилию.
— Я клянусь, они шли вдвоём от общаги в сторону автовокзала, таща за собой чемоданы, — Паулина махнула рукой куда-то за спину, — Было темно, но эту рожу я ни с одной не перепутаю.
— Я не понимаю, почему этой лошади позволено делать всё, что захочется, за что такие привилегии? Она пропустила целый день занятий и хоть бы кто сделал ей за это замечание! — Дарина брезгливо фыркнула.
— Она же грёбаная заучка и любимица ректора, — Паулина сморщилась, продолжая, — А вот куда они поехали конечно интересно было бы узнать. И обоих не было сегодня на занятиях. Во всяком случае я их не видела. Между ними явно что-то происходит. Вот только не понимаю, что он в ней нашёл…
У Громова в который раз за день чуть не случился сердечный приступ. Его как ледяной водой окатили. Потом высушили полотенцем, взяли кувалду и начали долбить по башке, разбивая череп на мелкие кусочки.
Смирнова так же не было весь день, а он даже не заметил! Настолько погряз в самобичевании и мыслях о Ромашовой, что не увидел элементарного.
Он весь день ходил как сам не свой, кусал локти, мечтал о суициде и мысленно проклинал своё существование. А она весь этот ебучий день была с ним?
Бокал начал трястись в бледной руке, а желваки вышагивали марш на обескровленном лице. Перед глазами предстала картина, где голая Ромашова ласкается со Смирновым, карие глаза озорно блестят, а маленькие руки шарят у него в трусах.
Бокал полетел в стену, превращаясь в кучу осколков.
Громов подлетел к дивану, где сидели девочки.
— А ну пошла нахуй отсюда.
Паулина недоумённо уставилась на него.
— Ушла! — заорал Громов и ткнул пальцем на лестницу, ведущую в спальни.
Паулина от страха подлетела на диване и рванула туда, куда он указал. Дарина сидела с открытым ртом, перепуганная до смерти. Спустя пару мгновений она последовала примеру своей быстро ретировавшейся подруги.
Громов стоял перед пустым диваном и часто дышал. В глазах читалась безумная ненависть вперемешку с нарастающей яростью. Боря и Тёма уставились во все глаза на друга.
— Это начало происходить так часто, что я скоро перестану обращать на него внимание, — протянул Боря, не переставая сверлить спину Макса.
А Громов в этот момент думал о том, что надо было раздолбить Ромашовой все дырки так, чтобы она с кровати встать не смогла.
Глава 19
Собрав всю волю в кулак, Лиза приказала себе не плакать. Не биться в истерике, не рвать на себе волосы и не пытаться выброситься из окна. Она раздала твёрдым голосом приказы в своей голове, собрала всё плохое в кучу, запихнула куда подальше и повесила тяжёлый замок.
Нет смысла страдать и скулить, от этого легче не станет и абсолютно ничего не изменится. И только лишь одно чувство она трогать не стала. Она будет хранить и оберегать его, в конечном итоге сделав из него оружие. Злость. Злость, подкреплённая местью.
Она ни в чём не виновата. И не заслужила такого обращения с собой. Все её действия никогда и никому не приносили вреда. В отличие от него, который затравил и загнобил всех вокруг, смотрел на окружающих как на мусор, недостойный его внимания.
Понятия не имела, что за бесовщина творилась с этим мерзким говнюком, но она то в чём провинилась? Что конкретно ему такого сделала? Да, он всегда ненавидел её, обзывал "заучкой", но никогда не трогал. Тем более так. Вёл себя как дикарь, как животное!
"Но тебе же понравилось" — вмешался непрошенный голос в голове.
Внизу живота до сих пор медленно расползалось тепло и удовлетворение. Реакция её тела противоречила чувствам и эмоциям.
— А ну заткнись! — зачем-то вслух заорала Лиза.
Между ног все ещё горело и боль вернулась. Внутри всё тянуло, но было терпимо. Наверное, так и должно было быть после первого раза, она-то откуда знала.
На самом деле знания Лизы были весьма и весьма обширны, но вот только не в сексуальном плане. Но теперь можно с уверенностью сказать, что она освоила новые курсы. И учителем у неё был никто иной, как сам Максим Громов.
Довольно хреновый из него педагог, конечно. Начал урок без какой-либо теории, сразу перейдя к практике.
Какая ирония, кто бы мог подумать. Первый раз Лиза себе представляла совсем не так. И не с ним уж точно.
То, что он быстро слинял, не удивило Лизу. Но почему его так напугала кровь? Ей на долю секунды показалось, что именно страх отразился на лице парня тогда. Неужели он никогда раньше не был ни у кого первым? Или не ожидал, что Лиза в свои двадцать один все еще невинна? Сам ведь множество раз дразнил её "девственницей", как будто это недостаток.
Лиза шла по тёмным коридорам общежития и освещала дорогу телефоном. По сути нужно было продолжать патрулирование, но как-то вдруг перехотелось. Да и напарник сбежал. А одной по тёмным коридорам ходить опасно, вдруг кто-то нападёт на беззащитную хрупкую девушку и изнасилует.
Удивительно, как после всего произошедшего Лиза ещё умудрялась саркастически мыслить. Она привела в порядок джинсы насколько это было возможно и думала о том, что не хочет идти в свою спальню.
Увидит там Дашу, взыграют женские гормоны, она разрыдается, и пол ночи будет сидеть в объятиях подруги. Та станет переживать за Лизу, и начнет каждый день ходить по пятам, не отводя озабоченный взгляд. Не говоря уже о том, что бойкая Даша после этого сотворит с Громовым.
Лиза задумчиво остановилась в холле, откуда вели пути в разные части здания. Можно было подняться по лестнице и отправить в гостиную. Можно было выйти во двор. И ноги понесли к первому варианту.
Остановившись возле дверного проёма, ведущего в гостиную, Лиза в нерешительности переминалась с ноги на ногу. Смирнов знает, что у неё сегодня патрулирование, и по времени совпадало, что она должна была зайти.
Сделав глубокий вздох, Лиза шагнула вперед. Сердце радостно забилось в груди, когда первым, за что уцепился взгляд, был он. Захар сидел в большом кресле, закинув длинные ноги на маленький пуфик.
Как всегда, не позаботился о том, чтобы прикрыть тело одеждой. Игривые тени от маленького светильника в углу нежно касались светлой обнажённой кожи на торсе и крепких мускулистых руках.
Сидел боком, и Лиза невольно залюбовалась
