— Я не буду говорить об этом при всех. — Убежденно прекратив разговор, девушка взмахнула черными длинными волосами и ушла внутрь. Тэррос огляделся и сначала посмотрел на Мин.
— Подожди здесь, хорошо? — Та нехотя кивнула. Вампир обратился к матери и отцу друзей: — Позволите?
Они разошлись, чтобы молодой человек прошел следом за Юджин. Вампиресса успела спуститься к себе в спальню, где недовольно стаскивала с ног ботинки на невысоком каблуке, откидывая их к стенке. Тэррос замер в дверях.
— Юджин, прекрати так поступать.
— Поступать как? — отвернувшись в сторону, уточнила она.
— Делать что-то для меня, защищать меня, тем более ценой своей жизни. Почему ты не защитила так брата?
— Потому что я на самом деле не знаю, сделал бы так Джулиан или нет, — посмотрела она на Тэрроса. — Он… непостоянный. Всегда и во всем. Я не могу поклясться, что Джулиан не пришиб бы кого-то. А в тебе я уверена.
— А я уверен в нем! — Вампир не стал присаживаться рядом с ней и облокотился на стену. — Юджин, я знаю, что у тебя ко мне есть некоторые чувства…
— Да я люблю тебя! — встала она и сама подошла к нему. — Люблю, поэтому сделаю всё!
— Не нужно делать ничего, — настойчиво попросил молодой человек, поджав губы. — Это ничего не даст. Я дорожу тобой, как подругой, как каждым из клана… я беспокоюсь о тебе, но твои подвиги не породят взаимную любовь, если она не родилась до сих пор. Прости.
— Тогда мне тем более нечего терять, — хмыкнула вампиресса. — Я настою на том, что Дженнифер погубила я. Я не боюсь смерти, что в ней такого? Эта жизнь порой куда отвратительнее… влачить жалкое существование в этих дебрях, скрываться от людей и солнца, охотиться за пищей, как дикари и видеть, как мы вымираем… к тому же быть ненужной тому, кого люблю… мне всё это надоело, Тэррос.
— Не говори так, Юджин, что за глупости? — Посомневавшись, вампир осторожно взял её за плечи и привлек к своей груди, погладив по затылку. Ему были несвойственны нежности и сентиментальность, и сейчас он сделал всё робко и смущаясь этой успокоительной ласки, какую он мог бы подарить бездомной собаке скорее, чем женщине. — Ты мне нужна, мы все тебя любим…
— Не так, не так! — она подняла на него глаза, полные благочестивой ярости. — Ты вожак, будущий король! Но ты не задумываешься о благе рода! Ты не пытаешься помочь нам всем!
— О чем ты? — Опустил брови Тэррос, положив ладонь на щеку Юджин, и приготовившись вытереть слезы, набухшие в глазах той.
— Ты прекрасно знаешь… — Не покраснев, зная, чего хочет и о чем говорит, девушка сжала руки вокруг талии хладнокровного брюнета, о котором мечтала ночами. Или скорее днями, которыми спала. — Клану нужны новые вампиры. И ты знаешь, у кого точно не родятся обычные люди…
— Юджин, ты что?.. — Улыбнувшись стыдливо, Тэррос перехватил её руки, но не стал пока убирать, чтобы не обидеть.
— Мы могли бы хоть как-то попытаться спасти вампиров от вымирания, но тебе до этого нет дела! Тебе плевать на семью! Ты думаешь только о себе!
— Послушай, я просто не хочу поступать плохо и обманывать кого-то, и обманываться сам не хочу.
— Ты просто не хочешь меня! — Отпустив его, Юджин буквально отпрыгнула к кровати и плюхнулась на неё, распростёршись. Красивая, стройная и знающая себе цену, девушка до ломоты в костях не понимала, почему её отвергает тот, к кому устремлено всё её существо, хотя он уже давным-давно не любит никакую другую.
— Юджин…
— Уходи! — грозно прошипела она. Сколько унижения в безответности! Но она терпеливо сносила, и будет сносить это, ведь она думает не только о себе, но и о том, что чистокровные вампиры не должны исчезнуть с лица земли.
— Я не дам принести тебя в жертву. — Тэррос не решался уйти, оставляя девушку в таком состоянии. Она тяжело дышала и не смотрела на него. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я не могу приказать своему сердцу, неужели это не понятно?
— Ты можешь приказать своему телу, — покосилась она, приподнявшись на локтях. — Ты ведь понимаешь, в каком случае меня не казнят?
Разозлившись и сам, Тэррос вышел, хлопнув дверью. Конечно, он понимал! Если вампиресса будет ждать чистокровного ребенка вампира, то её и пальцем не тронут… черт, Юджин! Что ты делаешь? Её озабоченность им и страсть совсем лишали её здравого смысла. Она прекрасна и может быть желанной, но ревнивость и собственничество стирают в ней адекватность, без которой она невыносима. Тэррос прекрасно понимал, что уступи он хоть раз, сделай её своей любовницей, и весь род поднимется за то, чтобы они вступили в брак. И Юджин его морально съест, потому что начнет считать, что теперь-то он точно принадлежит ей, и никому больше. Но он не желал ей зла и хотел бы избавить от того, подо что она подписывалась добровольно. Интересно, а почему король не заставляет Джулиана жениться на Ании? Неужели дочь не жалуется папе, что её обесчестили? Впрочем, у сестры Рума характер покладистый и послушный, она сделает всё, что скажет Джулиан. Она не Юджин, которая под каблук загонит любого, если сделать хоть маленькую уступку. Потому Тэррос и не начинал. У него был твердый и независимый нрав, но быть бесчестным соблазнителем и вруном — это ниже его гордости.
Мин была первой, кто попалась ему на глаза, когда он вышел. Тихая, всё ещё немного испуганная и скромная, она выигрывала после настойчивых притязаний Юджин и смотрелась приятнее обычного. Тэррос с сожалением вспомнил о покойной Джейн, неприступной, далекой, непонятной и безумно сексуальной. Эх… Родители Джулиана вошли в дом, а сам он встал рядом с другом, пожав тому руку.
— Спасибо за всё… как там сестра? — Тэррос устало открыл рот, но младший отмахнулся. — Понятно, можешь не говорить. Она как всегда… но ведь это не она, правда?
— Разумеется, нет.
— Тогда кто, Тэр? — Они обменялись взглядами. Настоящие друзья, как родные братья, чувствовали, что делал каждый, и что убийство — это не их стезя. Так же они могли бы ответить и за Хароса, и за Тио, и за Джерри.
— Я не знаю, Джулиан. Я понятия не имею, — он выдохнул. — Но теперь, хотя бы, у нас есть время поразмыслить. Я сам схожу туда, проверю всё…
— Я с тобой.
— Ладно, но сначала мне нужно проводить Мин. — Он кивнул ей, вставив руки в карманы. Она с сожалением отметила про себя, что соприкосновений, видимо, больше не видать. Всё это время, пока он разговаривал с Юджин, она стояла и не понимала, почему ей так тяжело не видеть и не слышать, что происходит в подвале. О чем они говорят? Целуются, клянутся в любви, обнимаются? Как же вампиры любили друг друга, цеплялись друг за друга и насколько настоящей семьёй они были! Мин никогда не видела таких отношений у себя дома. Мать не бросилась бы за неё заступаться даже перед хулиганами-школьниками, что уж говорить об отчиме. Если бы только она была вампиром! Или могла бы как-то остаться здесь, с ними… она бы всё отдала, чтобы жить по этим правилам, вместе с ними, думать как они, вести себя, как они. Знать то, что знают они и скрывать это с ними вместе. — Если захочешь в туалет — не стесняясь скажешь мне, я тебя провожу и туда. Нечего ходить в одиночку, пока тут черти что творится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
