не смогу противопоставить, кроме как помочь наладить поставки лекарств и найти целителей. Да и что мне сейчас спросить? «Есть ли в Шархаме болезни?». Они есть везде. Все живые организмы подвержены тем или иным заболеваниям.
Исвард не торопил меня, спокойно ждал. Я больше не сливалась с ним, но ощутила, что сейчас мужчина расслаблен. Сон с него слетел от пережитого волнения, а с меня его сбросила встреча с крылатым жителем парящего города.
- Было ли нечто, что король Освальд очень хотел исправить в Шархаме, но в силу каких-то обстоятельств не смог? - задала, наконец, вопрос, который показался более приближенным к тому, что я хотела узнать. Исвард задумчиво отвел взгляд, лицо его посерьезнело.
- Наверное, этот вопрос из тех, к ответу на который стоит подготовиться, - хмыкнул мужчина, но все же постарался мне ответить: - Отец хотел уменьшить детскую смертность, это я могу сказать сразу. Хотел истребить ледяных пиратов и вывести Шархам из долголетнего затворничества.
По ходу его неспешного ответа, я прикидывала, что из этого может подходить под определение «болезнь». Скорее всего именно детская смертность в полной мере соответствовала описанию.
Подняв глаза к небу, я пару минут изучала взглядом луну, а затем попросила:
- Расскажи мне о Шархаме.
19
Шархам - королевство с многовековой историей, которую уместить в один хоть и долгий ночной разговор за неспешной прогулкой по летнему лесу очень сложно.
Снежный край делится на семь округов, за каждый отвечает определённый лорд. Семь лордов и пять старейшин образовывают Круг Совета, на который опирается монарх в своей власти.
Удивило меня то, что Исвард поведал о нынешних претендентах на престол. Пока что они равноправные принцы, но в Шархаме нет таких обычаев, когда младшие дети монарха просто живут при дворе, плетут интриги или получают номинальные должности. В тот момент, когда определят короля Шархама, принцы утратят свои статусы, получат денежное наследство и будут вольны устраивать свою жизнь вне двора.
Для меня, привыкшей к законам ларки, это было странным, но я молча продолжала слушать, желая узнать больше о снежном крае.
Города Шархама действительно в большей мере строились под землей. Для этого гараи использовали специальных прирученных животных - ханки. По описанию принца мне представились белые огромные кроты, и сразу захотелось взглянуть на них вживую. Животных я всегда любила, да и договориться с ними зачастую намного проще, чем с теми, кто считал себя разумными расами.
На поверхности гараи выстраивали домишки по форме напоминающие полусферу. Дороги в вечных снегах протаптывали те же ханки, или аулли - аборигенная порода собак, что обитает в снежном крае. На последних гараи приловчились ездить, запрягали их в сани и добирались из одного города в другой. Этот способ был намного популярнее, чем верховая езда, тем более, что особые лошади снежных стоили очень дорого и в разведении и в содержании.
В своих подземных городах гараи разводили скот - преимущественно онки - больших шерстистых коров, или овец. А ещё выращивали неприхотливые овощи и ягоды. Охота так же была одним из видов промыслов, например, на снежных оленей.
На мой вопрос о ледяных пиратах Исвард нахмурился, отвел взгляд, рассказывал неохотно. Это были тэлены-птицы, пришедшие в горы во время гонений. Они обустроились в предгорьи, поначалу пытались примкнуть к гараям, но те им отказали. Тогда полузвери стали выживать как могли. Поначалу все было вполне мирно, но затем голод и холод толкнули их на преступления. И такой образ жизни настолько им понравился, что последние десятилетия птицы живут грабя поселения Шархама. Они построили себе подобия кораблей, запрягают в них ассов - снежных змеев, и совершают налеты. Очень хорошо прячутся и часто меняют места своего обитания.
Причина смены настроения принца выяснилась к концу рассказа о ледяных пиратах. Десять лет назад королева Шархама, мать принцев, была в одном из поселений. Как раз в это время на них совершили налёт. Тэлены похитили королеву, убили, а королю прислали ее голову.
Меня передернуло от этой истории, но я постаралась сохранить спокойствие. Не стала говорить слов утешения, лишь вновь позволила себе слиться эмоциями с гараем и поделиться с ним теплом.
- Ты ведь способна проделать это с каждым? - неожиданно спросил принц. Я удивленно обернулась нему. Обычно никто, кроме рамми и встреченного мною амаэта, не ощущал влияния силы. Гарай будто прочитал мои мысли и улыбнулся:
- Нет, я ничего не почувствовал, но мне вдруг стало легче. Это ведь сделала ты?
- Да, - кивнула смущенно, будто меня поймали с поличным. - Я редко так делаю. За годы жизни в Алканоре вообще старалась не использовать силу. Ларки слишком эмоциональны, меня это утомляло.
Исвард склонил голову и сцепил руки в замок за спиной. Задал вопрос глухим тоном, словно не хотел спрашивать, или боялся услышать ответ:
- Почему ты не воспользовалась силой, чтобы вновь влюбить в себя Леонарда?
Услышав это, я тихо обреченно рассмеялась:
- Моя сила не позволила бы мне этого.
- Почему?
- Я могу влиять лишь на эмоции, на порывы, на сиюминутные спонтанные решения. Рамми не способны внушать свои мысли или волю, как иногда о нас говорят. Любовь - многокомпонентное чувство, которое ни одна горная рысь не способна пробудить без воли влюбляемого. Леонард любил меня, просто любовь для него оказалась синонимом слову владеть, а для меня это было не так… - я поджала губы, нахмурилась, вспоминая искаженное гневом лицо короля Алканора, его чёрные глаза под прямыми бровями и ходящие желваки. Потом спросила сама себя: - Почему я не внушила ему желание отпустить меня? Наверное, в первое мгновение я могла это сделать, до того как он все осмыслил, но я растерялась. Не ожидала, что этот мужчина так просто велит меня убить.
Неожиданно я ощутила на плечах сильные руки. Исвард резко повернул меня к себе, заглянул в глаза, что-то в них ища. На его лице застыло выражение решимости.
Он оказался так близко, что со следующим вдохом я втянула носом запах свежести снежных гор и мужчины. Он забрался внутрь и раздался за грудиной неожиданным теплом. Вдруг захотелось свернуться в клубочек, как обычная домашняя кошка, прислониться к боку этого гарая и остаться так навсегда.
- Можешь ли ты сделать мне одолжение? - внезапно спросил гарай. Я рефлекторно кивнула, а потом увидела цепочку, которую он извлек из кармана и продемонстрировал мне: - Это все еще ни к чему тебя
