Итак, за ширмами ханжества и демагогии прячется советская транскрипция идеологической дискриминации. Хотят граждане или не хотят, — Советское государство через атеистическую систему образования и воспитания растит их атеистами, и только атеистами. Невзирая на волю детей и родителей.
2) Право на участие в религиозной жизни.
Могут ли дети участвовать в религиозной жизни общины? Согласно Постановлению, дети не могут входить в число учредителей ("двадцатки"). Они не могут принимать на себя ответственность за здание и имущество и, соответственно, ставить свою подпись под договором. Это понятно. Но из этого не следует, что дети лишены прав участвовать в религиозных обрядах. Священник тоже лишен права подписать договор, это не мешает ему участвовать в религиозных обрядах. Дети не могут охранять столовую в качестве сторожа, но могут в ней питаться. Не могут преподавать в школе, но могут в ней учиться и так далее. Гражданские права детей реализуются неоднозначно со взрослыми.
В церкви совершается крещение младенцев. Матери приводят и приносят детей к причастию. Эти действия совершаются легально. Государство систематически препятствует детям и молодежи посещать храм.
"9, 10, 11 декабря 1965 года большие наряды милиции и дружинников в 6 часов утра и в 4 часа вечера оцепили кольцом единственную в городе Кирове церковь преподобного Серафима и не пропускали в церковь женщин с детьми, а также подростков от 8 лет до 18 лет. Женщины смело вступили в рукопашные схватки с дружинниками и прорвали оцепление"[191]. В г. Фергане в 1974 году единственная церковь была оцеплена с вечера Великой субботы солдатами и милицией с овчарками. Около ворот храма стоял "черный ворон". Милиция задерживала всех женщин с детьми–подростками. Выясняли класс, № школы и отказывались пропустить мать вместе с ребенком: "Отведите ребенка домой, в храме детям нечего делать". Двух 14–летних мальчиков милиционеры пытались посадить в "черный ворон". Произошло сражение: матери и подоспевшие женщины отбили мальчиков у милиции.
Директора школ, учителя и партийные работники в эти дни приходят в храм, высматривают детей и выводят из храма. Кто посмелее — дают отпор, их оставляют в покое. Как‑то под Пасху большая толпа верующих в тычки проводила со двора Ташкентского Кафедрального Собора трех обнаглевших партийных сотрудников. Их вытолкали за ворота и порвали карман пальто. Кривошеев вызывал по этому поводу соборных священников и возмущался, что они "не учат народ смирению".
"С середины августа 1965 года в Серафимовской церкви города Кирова слышался плач и стоны женщин и детей. Священники без объявления категорически отказались исповедовать и причащать детей школьного возраста. Этот порядок существует до сих пор"[192].
Во многих епархиях епископы запретили причащать детей.
7 ноября 1974 года архиепископ Питирим заявил: "религиозное воспитание лишает детей свободы совести"… Итак, приходится признать, что "румяный комсомольский вождь" был прав: в Советском Союзе конституционный закон о свободе совести на детей не распространяется.
После восемнадцати
1) Право учиться религии.
Современная молодежь живо интересуется религией. Исчезло предубеждение, характерное для молодежи 50–х годов. Но религия для молодежи — terra incognita. Согласно законодательству, после 18 лет "преподавание религиозного вероучения может быть допущено исключительно на специальных богословских курсах"[193].
В СССР три таких учебных заведения:
Московские и Ленинградские духовные академии и семинарии и Одесская семинария.
"В академию и семинарию принимаются только лица мужского пола". А женщины? Женщины вовсе лишены религиозного образования в СССР. Религиозные курсы для них не предусмотрены. Причина понятна. Богословские курсы не ставят целью религиозное просвещение советских граждан. Такого рода богословских курсов в СССР нет.
Существующие академии и семинарии являются спецучилищами для подготовки кадров священнослужителей при Московской Патриархии. Граждане обоего пола лишены практической возможности обучаться религии. Право есть. Возможности нет.
2). Право на участие в религиозной жизни.
"В надежде на получение пенсии для детей, в заботах об их школьном будущем и их желании не повредить положению Марины, на службе отказались от церковного отпевания"[194].
"Ни один человек не смеет даже спрашивать кого ни на есть о вере"[195], — писал Ленин в 1903 году. И все думают: вероятно, так и поступает созданное им государство. Увы! "НиР" свидетельствует, что советские органы не только спрашивают граждан об их вере, но и допрашивают.
"Вызывают представителей верующей интеллигенции на собрание и допрашивают их: как и почему они верят, как совмещают науку с религией, задают каверзные вопросы по догматике и так далее"[196].
Атеистов на семинарах и в печати обучают, как надо "по–настоящему заглядывать в душу человека"[197].
Дается хитроумная консультация учителям, как выявить учащихся, верующих в Бога[198].
"НиР" предлагает выявлять верующих среди студентов и "не пропускать" их. Он с упоением рассказывает, каким образом экзаменатор распознал верующего среди способных студентов. Когда возникло первое подозрение, он "решил заняться мировоззренческой платформой более основательно". Дело кончилось тем, — радуется журнал, — что студент получил двойку и был отчислен из института: "Это совершенно чуждый для нас элемент, и администрация в принципе была права"[199].
"Верующие доказывают, — негодует автор другой статьи, — что религиозные убеждения студента не должны играть никакой роли при оценке квалификации специалиста"[200].
Разыскивая христиан, древние язычники предлагали им бросить ладан на угли жертвенника. Атеисты пользуются тем же методом. Хочешь учиться в ВУЗе — сдай зачет "по научному атеизму". "Чтобы сдать зачеты по атеизму, студенты должны выступить с лекциями на антирелигиозные темы, которые они готовили в институте. Обычно они выезжают в районы вместе с преподавателями на 7—9 дней"[201].
Для выявления верующих среди других слоев населения "НиР" указывает другие методы.
Посылаются специальные беседчики, начинающие речь издалека, исподволь, и постепенно достигают цели. "Таким путем выявляются верующие"[202].
В книге Тендрякова "Чрезвычайное" рассказывается, как директор школы с сожалением уволил хорошего педагога. Он преподавал много лет, тщательно скрывая свою религиозность. Его любили ученики, уважали педагоги и никто не подозревал, что он верит в Бога. Когда это обнаружилось, его сняли с работы.
В "Известиях" №291 от 11 ноября 1963 года рассказывается, как травля верующих приводит к трагично–курьезным ошибкам.
"По рудоуправлению разнесся слух: конструктор Михайло Одноус — сектант!
— Ишь ты! А с виду порядочный!
— Сектант! Самый отпетый! И все повадки у него сектантские: горилку не пьет — раз! Табачного дыма терпеть не может — два! Не матерится — три! Ну, чего же еще? Ясно, сектант.
Разговоры не умолкали. И Одноус не выдержал. Он ушел с работы. Слух припустился следом. Придет Одноус в очередной отдел кадров, назовет свою фамилию, а там начинают отводить глаза, бормотать что‑то невнятное. По всему видно: не хотят принять сектанта. Потом хлопот с ним не оберешься. Воспитывай, перевоспитывай… В Кривом Роге поступить на работу — не проблема.
Одноус "устраивался" полтора года. Наконец, выяснилось, что Одноус — не сектант. Совсем недавно закончилось его вынужденное безделье, да и то после вмешательства горкома партии".
А если бы Одноус был в самом деле верующим? Слух, что Одноус — верующий, "Известия" называют "порочащим".
"Наука и Религия" рекомендует в качестве метода перевоспитания вселять безбожника в комнату к верующему[203].
"Наука и Религия" рекомендует сажать антирелигиозного агитатора на стуле против верующего в течение всего рабочего дня[204]. Очень удобно.
Верующему некуда деться, и он вынужден слушать. "Румяный комсомольский вождь" на страницах "Известий" рекомендует принудительную установку радио: хочешь — не хочешь, а слушай.
"За последние годы участились случаи применения к верующим гражданам дискриминационных мер по месту работы в виде понижения в должности, перевода на низший оклад и даже увольнения с работы. Журнал "НиР"вынужден был дважды в этом году касаться в передовых статьях этих явлений"[205].
