Гу Сян издала скулящий звук и затрещала вдвое быстрее, понукая кого-то:
— Ну же! Поспешите! Или вы не слыхали? Господин велел мне меньше говорить и больше делать! Вытаскивайте его оттуда, вытаскивайте!
Сразу послышались грохот и скрежет металла о камень.
Чжоу Цзышу понял, что Гу Сян не то, чтобы «мало делала». Она вообще палец о палец не ударила.
Потребовалось почти два часа, чтобы выкопать их, словно две большие репы. Гу Сян стояла снаружи в окружении группы мужчин, похожих на простых рабочих.
— Смотрите! Они выползают! Выползают! — громко закричала девушка.
Чжоу Цзышу моментально растерял всякое желание выбираться на поверхность. Однако Вэнь Кэсин, точно так же перепачканный с ног до головы, ничуть не смутился. Глаза на его чёрном от грязи лице убийственно сверкнули, когда он кратко приказал Гу Сян:
— Закрой рот.
Гу Сян в ответ высунула язык, а затем состроила гримасу Чжоу Цзышу. Один из рабочих вышел вперёд и поприветствовал Вэнь Кэсина:
— Мой повелитель, простите за опоздание.
— Вообще-то, мы давным-давно заметили ваши метки, господин! — влезла Гу Сян. — Но на той же дороге люди Чжао почему-то обнаружили двух мертвецов, и в поместье поднялся жуткий переполох. Целый день там голосили, а округу обшаривала толпа бездельников, мешая нам заняться вашими поисками… Как вы двое вообще оказались в таком положении?
— Мы услышали смех совы, — объяснил Вэнь Кэсин.
Чжоу Цзышу внимательно изучал небо над головой, всем видом показывая, что разговор не имеет к нему ни малейшего отношения.
— А? — озадаченно переспросила Гу Сян.
— Смех совы предвещает несчастья и смерть, — растолковал Вэнь Кэсин. — Поэтому нам пришлось спрятаться под землёй, чтобы обмануть призраков-пожирателей душ. Мы заставили их думать, будто уже мертвы, и они оставили нас в покое.
— О! — поражённо воскликнула Гу Сян.
Вэнь Кэсин погладил её по голове, бесстыдно продолжая нести чепуху:
— Да. Хорошенько запомни мои слова. Однажды они могут спасти тебе жизнь.
Затем он повернулся к лидеру группы рабочих:
— Лао[99] Мэн, этот наряд тебе не подходит! В следующий раз оденься мясником.
— Как прикажет мой повелитель… — с величайшим почтением пробормотал лао Мэн.
Вэнь Кэсин махнул рукой в отстраняющем жесте:
— Всё, расходитесь. Если кто-нибудь заметит скопление людей в таком глухом месте, нас, чего доброго, примут за банду заговорщиков.
Лао Мэн свистнул, и группа «рабочих» сгинула, растворившись в воздухе. Их организация и подготовка были безупречными.
Чжоу Цзышу тоже собирался откланяться, когда к нему повернулся Вэнь Кэсин:
— Чжоу-сюн, как насчёт того, чтобы я пошёл с тобой?
Чжоу Цзышу выразил своё несогласие оглушительным молчанием. Вэнь Кэсин проявил настойчивость:
— Ты же сам назвал меня великим благодетелем! В пути я могу научить тебя, как совершать достойные деяния и копить добродетели.
Чжоу Цзышу безмолвствовал.
Какое-то время они сверлили друг друга пристальными взглядами. Гу Сян, наблюдавшая за этой игрой, почувствовала, что атмосфера накаляется и становится до боли странной. Наконец Вэнь Кэсин зашёл с козыря:
— Неважно, согласен ты или нет, я всё равно последую за тобой.
На лице Чжоу Цзышу появилась донельзя натянутая улыбка, когда он соизволил кивнуть:
— Почту за честь, Вэнь-сюн.
Взглянув на Чжоу Цзышу, Гу Сян наконец поняла суть поговорки «если задать ослу трёпку, он пойдёт на попятную».[100] А переведя взгляд на Вэнь Кэсина, она глубоко прочувствовала смысл фразы «бесстыжий человек непобедим».[101]
Следуя по ночной дороге за двумя мужчинами, Гу Сян ощущала невыразимую гордость от того, что всего за одну ночь почерпнула столько мудрости.
Примечание к части
∾ Золотая кольчуга — 金丝软甲, легендарная вещь в уся. Позолоченная или золотая кольчуга с исключительными защитными свойствами.
∾ «Фрагмент обработанного кристалла» — 琉璃 (люли), многоцветное (радужное) стекло, различные виды хрусталя, полудрагоценных камней и глазури. Люли — одно из семи сокровищ буддизма наряду с золотом, серебром и другими веществами, которые различаются в зависимости от источника. К контексту новеллы больше подходит старое значение: природный драгоценный камень или кристалл. Автор описывает кристалл как 流光溢彩 (букв. «струящийся свет, переливающийся цветами») без указания цвета, что означает что-то прозрачное или полупрозрачное и очень блестящее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
∾ Еесли задать ослу трёпку, он пойдёт на попятную — Гу Сян свойственно переиначивать поговорки и их смысл. Оригинальная поговорка означает «Если осёл упрямится, то от битья он только пойдёт назад» (牵着不走，打着倒退).
∾ Бесстыжий человек непобедим — «樹不要皮必死無疑，人不要臉天下無敵» — дерево без коры умирает, человек без стыда непобедим (поговорка).
Том 1. Глава 15. Таверна
— Господин, почему вы так уверены, что человек, умеющий менять внешность, захочет выглядеть уродливее, чем на самом деле? — Гу Сян всегда задавала вопросы, когда чего-то не понимала.
— Независимо от красоты или уродства, черты лица всегда гармонируют со строением тела, — лениво пояснил Вэнь Кэсин. — Стоит хоть что-то изменить, и гармония нарушится. Если сделаешь себя красивее, на тебя станут чаще смотреть и скорее разоблачат. Уловила?
Стоял полдень, они втроём шли по главной улице, и вокруг вовсю кипела жизнь. Сдержанность Чжоу Цзышу оставалась безупречной — он прекрасно слышал диалог спутников, но притворялся глухонемым, игнорируя пытливые взгляды Вэнь Кэсина. Лишь на последних словах удивлённый Чжоу Цзышу невольно оглянулся, мысленно отметив, что Вэнь Кэсин умеет делать выводы.
Мимолётное внимание только подстегнуло этого болтуна, и поток рассуждений полился ещё вдохновеннее:
— Искусство маскировки весьма разнообразно. Некоторые умельцы ловко закрашивают лица — это занятие требует особой тщательности, ведь малейшая ошибка сразу становится заметна. Сделать маску, неотличимую от человеческой кожи, гораздо труднее. Этот способ намного надёжнее, но изготовитель должен быть большим мастером своего дела, — заканчивая речь, Вэнь Кэсин не сводил проницательных глаз с одного такого мастера.
Гу Сян явила похвальное стремление к практическому обучению и прямо посреди улицы полезла ощупывать лицо Чжоу Цзышу. Тот и не пытался увернуться. Пальцы Гу Сян были мягкими, а от её рукавов исходил лёгкий и свежий аромат, который мог принадлежать только девушке. Чжоу Цзышу легко рассмеялся и позволил ей делать, что захочет. Ещё неизвестно, кому из них больше повезло.
— Что-нибудь обнаружила? — мягко и участливо спросил Чжоу Цзышу, выждав, пока пройдёт побольше времени.
Гу Сян с досадой потрясла головой. Полная сомнений, она повернулась к своему хозяину:
— Господин, мне по-прежнему кажется, что его кожа настоящая…
— В этом-то и суть! — не смутился Вэнь Кэсин. — Однако постоянно носить маску из настоящей кожи нельзя — её придётся время от времени снимать, чтобы лицо могло отдохнуть и подышать. Я хочу поглядеть, сделает он это или нет, потому и не упускаю его из виду.
— Господин, вы потратили столько сил на выяснение этого вопроса вместо того, чтобы беззаботно развлекаться со своими красавчиками? — восхитилась Гу Сян.
— Если он красавец, я не потерял ни мгновения, как раз наоборот, — отозвался Вэнь Кэсин.
Поразмыслив немного, Чжоу Цзышу решил, что в этот раз не может смолчать.
— Когда это я успел с тобой поразвлечься?
— Не успел, но в будущем мы всё наверстаем, — утешил его Вэнь Кэсин и, протянув руку, коснулся щеки Чжоу Цзышу. — Когда я дотрагивался до кожи на твоём плече, ощущение было совершенно иным, хм…
Чжоу Цзышу отпрянул и отбросил его руку. Недовольно вздёрнув бровь, Вэнь Кэсин указал взглядом на Гу Сян:
— Почему ей можно, а мне нельзя?
— Если бы ты выглядел как она, мог бы касаться моего лица сколько угодно, — заверил Чжоу Цзышу, неторопливо расправив рукава своих лохмотьев. — Я бы без сожаления снял с себя всё это и позволил тебе трогать, что захочешь.
