В странах с высоким уровнем миграции, таких как ОАЭ и Катар, уровень международных связей значительно выше, нежели в таких менее мобильных обществах, как Нигерия. Данные Facebook учитывают не указанную в анкете страну происхождения, а территорию, откуда клиент заходит на страницу, поэтому едва ли тесные связи между Пакистаном и ОАЭ являются показателем крепнущей дружбы между эмиратцами и гастарбайтерами, скорее это пакистанцы в Дубае поддерживают связи с оставшимися на родине друзьями. В свете этого элегантная схема Батлера получает совсем другое прочтение – это карта не международных связей, но глобальной миграции.
Facebook опубликовал только данные о странах, где компания уже завоевала прочные позиции. Если же взглянуть на страны, где только начинают пользоваться этой социальной сетью, станет очевидно, что там, где Facebook только появился, у пользователей куда больше международных связей, нежели в странах, где сетью пользуются уже давно. Это не значит, что Facebook сужает кругозор пользователей, это свидетельство того, что первыми такие инструменты, как Facebook, начинают использовать люди с крепкими международными связями.
Представим, что вы первый житель острова Палау, зарегистрировавшийся в Facebook, соответственно, все ваши друзья – из-за границы. Возможно, вы открыли для себя Facebook, путешествуя по миру, или узнали о нем от заграничных друзей, которые им пользуются. По мере того как вы знакомите с Facebook своих друзей в Палау, ваша социальная сеть все больше напоминает реальный круг общения, становясь менее международной и более локальной. Соответственно, граждане Палау, присоединившиеся к сети позднее, могут уже найти своих реальных друзей, а не малознакомых личностей с других концов света. Вскоре Facebook уже пользуются не самые космополитичные граждане Палау, а обычные жители острова всех мастей.
Это явление вполне может объяснить энтузиазм, который вызывали первые проекты по созданию социальных медиа – весьма космополитичные The Well или Usenet. Взаимодействие, которое строилось в рамках тех сетей, было заметно менее локальным, нежели сегодняшние связи на Facebook. Вероятнее всего, люди, которых тогда заинтересовало сетевое общение, уже были знакомы со многими людьми за границей, ведь интернет был и остается самым дешевым способом общения. Структура же этих сетей, основанных не на поддержании связей с друзьями, но на тематическом обсуждении специфических интересов, вероятно снижала тенденцию к слиянию сетевого и реального круга общения. До начала широкого распространения социальных сетей, цель которых – помочь нам поддерживать уже существующие реальные связи, идея сетевого космополитизма, возможно, не была такой иллюзорной.
Тут стоит вспомнить, что интернационализм – это лишь одно из возможных проявлений разнообразия. Специалист по сетевым сообществам Джудит Донат говорит, что в эру Facebook о повседневной жизни своих одноклассников она знает куда больше, нежели во времена сети Usenet. «Пусть в разговорах на Usenet участвовало больше людей из разных стран, между ними было много общего в смысле образования и сферы деятельности – это были исследователи и аспиранты технических специальностей. На Facebook же я поддерживаю связь с людьми куда более широкого социоэкономического круга, просто потому, что мы ходили в одну школу».[170] Такого рода разнообразие может помочь в решении проблем, которые так беспокоят Касса Санстейна и Билла Бишопа. Если среди наших одноклассников есть и левый активист, и правый евангелист, Facebook может стать мощным инструментом диверсификации наших общественно-политических взглядов. Или же, если прав Эли Паризер, в нашей ленте будут появляться главным образом одноклассники со схожими интересами и мнениями. В любом случае, мнения эти не будут отличаться особым интернационализмом, если только вы не ходили в какую-нибудь совсем специальную школу.
Самое интересное обсуждение вопроса космополитизма на Facebook состоялось у меня с Ионой Угандером, американцем из Швеции, соавтором научной работы о международных связях социальной сети. «Такие люди, как я, поддерживают тесные связи с несколькими странами, наличие большого количества заграничных друзей для нас естественно, но ни в одной стране мы не являемся большинством». Если средний американец имеет 13 заграничных друзей, в реальности это означает, что у 90 % американцев их заметно меньше, а у оставшихся 10 % – много больше. Космополитичными бывают отдельные личности, но не целые страны.
Люди, которые, подобно Угандеру, живут в разных частях света, возможно, и есть тот ключ к решению задачи социальных медиа по расширению нашего взгляда на мир, что в конечном счете должно помочь нам чувствовать сострадание к людям, которых мы не знаем. Подружившись с гражданином Швеции, я теперь имею возможность получать новости и мнения, которые до этого обходили меня стороной. Насколько такая возможность спровоцирует мой интерес и внимание – это уже вопрос моей восприимчивости и способности Ионы преподнести новости, которыми он делится, во внятном контексте.
Прав ли Камерон, утверждая, что вскоре мы будем узнавать больше международных новостей через Facebook, а не из газет, или не прав – по сути не так важно. Я хочу найти способы расширить свою картину мира и помочь людям с такими же устремлениями. Чтобы выйти в этот более широкий мир, нам следует задуматься о ротации СМИ и расширении круга общения. Нам нужно взглянуть на системы медиа, выстроенные нами за последние несколько веков в случае с газетами и последнего десятилетия – в случае с социальными медиа, и спросить себя – работают ли они так, как должны работать во взаимосвязанном веке. И если ответ будет отрицательный – значит, пора устанавливать новое соединение.
Новое соединение
Глава четвертая. Global Voices
«Мы верим в свободу слова: в защиту права высказываться и права слушать. Мы верим во всеобщий доступ к средствам выражения своего мнения.
С этой целью мы стремимся дать возможность говорить всем, кто хочет высказаться, и всем, кто хочет слышать, – возможность слушать.
Благодаря новым технологиям, слово больше не контролируется теми, кто владеет средствами печати и тиражирования, а также правительствами стран, ограничивающих свободу мысли и общения. Теперь каждый может взять в свои руки власть прессы. Каждый может рассказать свои истории всему миру.
Мы стремимся возвести мосты через пропасти, разъединяющие людей, чтобы лучше понять друг друга. Мы стремимся работать вместе более эффективно и действовать с большей силой.
Мы верим в силу прямого контакта. В личные, политические и мощные узы между отдельными людьми из различных частей света. Мы считаем, что диалог, простирающийся сквозь барьеры границ, необходим для построения свободного, справедливого, процветающего и жизнеспособного будущего для всех людей, живущих на этой планете.
Хотя мы продолжаем работать и высказывать наше личное мнение, мы также стремимся определить наши общие интересы и цели и способствовать их продвижению. Мы обязуемся уважать, помогать, обучать, учиться и слушать друг друга.
Мы – Global Voices».[171]
Манифест проекта Global Voices состоит из 182 слов и является, наверное, самым коротким и читабельным произведением в этом, пожалуй, самом неуклюжем жанре. Он был составлен в декабре 2004 года, под занавес проводившейся гарвардским Беркман-центром конференции по проблемам интернета и общества, которая называлась «Избиратели, биты и байты». В течение трех дней мы обсуждали, как интернет меняет политические процессы в Соединенных Штатах и во всем мире.
Ежегодные конференции Беркман-центра в общем и целом отражают разговоры о будущем интернета, которые ведутся в академических кругах. В 2004 году многие из этих разговоров были посвящены электоральной политике в США. В своей кампании по выдвижению в кандидаты на президентский пост от Демократической партии губернатор Вермонта Говард Дин активно использовал интернет для сбора средств, организации волонтеров и обратной связи с избирателями. И хотя Дин с треском провалился, опробованные им техники в своей президентской кампании в 2008 году использовал Барак Обама. Сама концепция использования интернета в предвыборной кампании и сборе средств вдохновила целую волну размышлений о том, как массовое участие может изменить политику и систему управления в целом.
Два участника той конференции 2004 года написали по итогам важные работы, вдохновленные отчасти предвыборной кампанией Дина. Джои Ито в «Зарождающейся демократии» развил идею о том, что люди могут кооперироваться в сети для решения сложных задач, предвосхищая работу Клэя Ширки о возможности «организовываться без организаций» и таком явлении, как краудсорсинг. Свою статью «Вторая супердержава поднимает свою прекрасную голову» Джим Мур построил на идее гражданского общества, которое, обладая таким средством, как интернет, способно уравновесить политическую мощь США, и предвосхищал, что со временем низовая совещательная демократия позволит гражданам иметь свой голос в таких международных институтах, как ООН.
