- Как вы возвращались?
- Пешком.
- Вы разговаривали с мистером Брунольдом?
- Нет, сэр. Мистер Брунольд не видел меня. Он пробежал мимо меня на другую сторону улицы.
- Вы ясно видели его?
- Сначала я его не узнал, но, когда он пробежал под фонарем, я ясно увидел, что это он.
- Что было потом?
- Я подошел к дому и понял, что случилось что-то неожиданное. Я увидел в окнах мелькающие фигуры, все двигались очень быстро.
- Узнали вы кого-нибудь?
- Я узнал миссис Бассет и ее сына Ричарда Бассета.
- Что они делали?
- Они над чем-то наклонились в приемной. Потом миссис Бассет побежала и позвала Эдит Брайт. Я видел, как Эдит Брайт выбежала из своей комнаты и появилась в приемной.
- Что вы сделали потом?
- Я вошел и спросил, что произошло и могу ли я помочь. Я заметил, что кто-то лежит на кушетке. Я подумал, что это мистер Бассет. Миссис Бассет загородила мне дорогу и вытолкнула меня из комнаты. Сказала, чтобы я удалился в свою комнату и оставался там.
- И как вы поступили?
- Я повиновался и ушел к себе.
- Перекрестный допрос,- сказал Бюргер Мейсону.
- Позже вы были в кабинете и опознали тело мистера Бассета? - спросил Мейсон.
- Да, сэр.
- В таком случае, не слышали ли вы о том, что молодая женщина, которая лежала на тахте, когда вы впервые появились в приемной, могла бы опознать мужчину, который выбежал из комнаты?
- Да, сэр. Я слышал, что есть такая свидетельница.
- Она находилась в темной комнате, но луч света упал через ее плечо и осветил лицо мужчины, с которого она соврала маску.
- Да, сэр.
- Я протестую,- заявил Бюргер.- Вы пытаетесь выдать слухи за истину. Нельзя принимать в расчет то, что говорила Хейзл Фенвик.
- Я имею право узнать у свидетеля, что случилось после того, как он вошел в дом.
- Но только с целью напоминания, а не установления того, что произошло.
- Именно такова цель моих вопросов.
- Хорошо, я понимаю вас,- сказал Бюргер,- и снимаю свое возражение.
Мейсон повернулся к Коулмару:
- В таком случае скажите, если человек надел маску, значит, он хотел скрыть свое лицо?
- Адвокат, это наводящий вопрос,- заметил судья.
- Я не возражаю,- сказал Бюргер.
- Благодарю вас,- сказал Мейсон.- Это предварительные вопросы. Я только хотел кое-что спросить у свидетеля в порядке подготовки к последующим вопросам.
- Продолжайте, адвокат,- сказал судья,- обвинение не возражает.
- У вас не вызывает сомнения, что человек надевает маску, чтобы скрыть характерные черты лица. Какой же смысл выставлять напоказ свою пустую глазницу?
- Я не знаю, сэр.
- Я только хочу спросить, не произвела ли на вас эта часть рассказа Хейзл Фенвик подозрительное впечатление?
- Нет, сэр.
- Очевидно, что фатальный выстрел был произведен из пистолета, накрытого одеялом, чтобы заглушить звук, не так ли?
- Я пришел к такому выводу, сэр.
- Но ведь совершенно ясно,- продолжал Мейсон,- что человек в маске и со свернутым одеялом под мышкой не мог войти в кабинет и близко подойти к мистеру Бассету, не вызвав у него тревоги. Вы согласны с этим?
- Согласен.
- Однако по положению тела, в котором оно было найдено, можно утверждать, что мистер Бассет сидел за столом и просто повалился вперед, когда его неожиданно застрелили. Он не сделал попытки сопротивляться, не пытался достать свой пистолет, находившийся у него в кармане. Это так?
- Ваша честь,- перебил Бюргер,- эти вопросы наводящие и предположительные. Свидетель не эксперт и...
Мейсон вежливо улыбнулся.
- Полагаю, что мой соперник прав,- сказал он. По залу прокатилось волнение.
- Ваша честь, вы понимаете,- возвысил голос Мейсон,- что свидетель ставит обоих обвиняемых в компрометирующее положение. Следовательно, я имею право узнать мотивы, которыми он...
Волнение в зале все росло. Какой-то мужчина крикнул:
- Мы полицейские! Убирайтесь!
Судья ударил молотком и сердито посмотрел в зал. Бюргер встал со своего места.
Перри Мейсон тоже встал и, опережая Бюргера, громко произнес:
- Ваша честь, я требую внимания свидетеля и судей. Если по каким-либо причинам это невозможно, я требую, чтобы свидетель был удален, пока мне не будет дана возможность допросить его в спокойной обстановке.
- Если суд позволит,- ровным голосом произнес Бюргер,- то я намерен предложить то же самое. То есть я предлагаю отозвать свидетеля...
Судья продолжал стучать молотком.
- К порядку! - рявкнул он.- Если не установится тишина, я прикажу очистить зал!
- Я - полицейский! - крикнул мужской голос из глубины зала.
- Меня не интересует, кто вы,- ответил ему судья.- Вы будете оштрафованы за оскорбление суда. Заседание продолжается.
- Позвольте же обратиться к суду,- вежливо, но очень твердо продолжал настаивать Бюргер.- Я совершенно убежден, что данный свидетель должен быть отозван. Я об этом настоятельно прошу. В зал суда входит наиболее важная свидетельница. Я хочу ее допросить, и, когда я это сделаю, мне, как я полагаю, уже не нужно будет приглашать еще каких-либо свидетелей. Возможно, за исключением тех, кто необходим для определения соучастия в преступлении миссис Бассет. Считаю, что данная свидетельница поможет окончательно решить вопрос об обвинении против Брунольда.
- Возражаю против этого утверждения, как неверного и дискуссионного,громко заявил Мейсон.
Бюргер, покраснев, воскликнул:
- Вы просто пускаете дымовую завесу, чтобы отвлечь внимание от себя. А у вас есть о чем беспокоиться в данный момент...
- К порядку! - прервал его судья Уинтерс.- Я предлагаю навести порядок в зале суда и прекратить личные выпады сторон. В противном случае потребую очистить зал!
Наступила тишина. Бюргер, все еще с багровым лицом, проговорил сдавленным голосом:
- Ваша честь, я забылся. Приношу суду свои извинения.
- Ваше извинение не принято,- строго сказал судья.- Суд предостерегает вас против личных выпадов по адресу защитника. Чего вы хотите?
Бюргер овладел собой с видимым усилием:
- Я хочу отозвать мистера Коулмара, чтобы вызвать другого свидетеля. Но до этого я прошу, чтобы сделали небольшой перерыв.
- Если прокурор собирается допросить свидетельницу здесь,- сказал Мейсон,- он обязан сделать это без предварительного допроса наедине с ней.
- Ваша честь,- сказал Бюргер,- это враждебно настроенная свидетельница. Она скрывалась от юрисдикции суда, но ее информация весьма ценная.
- Вы имеете в виду Хейзл Фенвик? - спросил судья.
- Да, ваша честь. Судья Уинтерс кивнул:
- Мистер Коулмар, вы свободны. Прошу мисс Фенвик подойти сюда.
- Ваша честь, все проходы заняты,- сказал Бюргер.
- Освободите проходы! - приказал судья.
- Если бы можно было сделать небольшой перерыв,- сказал Бюргер,- то...
Судья помолчал, но все же объявил:
- Суд объявляет перерыв на пять минут.
В это время по освободившемуся проходу шли двое, а между ними женщина с очень бледным лицом.
Судья с любопытством взглянул на нее, а потом через дверь с черными портьерами удалился в свою комнату. Все присутствующие смотрели на стройную, хорошо сложенную женщину с темными волосами. Она бросила умоляющий, испуганный взгляд на Перри Мейсона, но тут же отвела глаза. Полицейские провели ее вперед. Кто-то открыл дверцу в ограждении из красного дерева, и женщина прошла к месту, отведенному для юристов. Бюргер встретил ее любезной улыбкой. Те, кто сидел в задних рядах, старались вытянуть шеи, чтобы получше ее рассмотреть. Кто не мог увидеть, прислушивались. Бюргер пошел ей навстречу, взял ее за руку и отвел в угол зала по соседству со скамьей репортеров. Он сел рядом с ней и стал что-то шептать, но она упрямо молчала, покачивая головой и искоса поглядывая на Мейсона.
- Клянусь Богом,- угрожающе прохрипел Бюргер, так что его услышал весь зал,- я поставлю вас на свидетельское место, приведу к присяге и заставляю говорить. Здесь идет предварительное слушание. Если вы солжете, я обвиню вас в лжесвидетельстве, и судья засадит вас в тюрьму.
Она молчала. Бюргер через весь зал поглядел на Мейсона, который спокойно курил сигарету. Бюргер достал часы и произнес все тем же хриплым голосом:
- Даю вам шестьдесят секунд на размышление,- сказал он.- Вы должны сказать мне правду.
Тельма Бевинс, бледная, молча смотрела на Бюргера, а тот глядел на часы.
В комнату зашел какой-то репортер и навел на Тельму Бевинс фотоаппарат.
- Не смейте этого делать! - рявкнул прокурор. Мейсон с иронической улыбкой наблюдал за ним.
- Сейчас перерыв, а не заседание суда,- огрызнулся репортер и начал быстро прокладывать себе путь через толпу, унося свой трофей.
Бюргер сунул часы в карман.
- Хорошо,- сказал он Тельме Бевинс.- Вы сами постелили себе постель. Теперь укладывайтесь на нее.
Она промолчала, сделав вид, что не слышит его, и, по-прежнему прямая, стояла, словно мраморное изваяние. Из своей комнаты вышел судья Уинтерс:
