У меня екнуло внутри:
— Это опасно?
— Вряд ли. Полно народу будет. Но я жду от него, скажем так, неприятных заявлений.
— Каких?
— Ну, предсказать это трудно даже мне. Однако могу предположить: он пронюхал что-то про наши кристаллы. И настойчиво предложит поделиться с ним.
К сожалению, моральные принципы не позволили мне высказать вслух в присутствии женщины то, что я подумал об академике, а также о его родственниках. Этот разговор МОЖЕТ быть опасным, в этом уверен. Вместо этого я спросил:
— Когда заседание?
— Послезавтра.
Отлично, время еще есть. Но новости от Моаны на том не закончились:
— И еще новость, но вас впрямую не касается. У меня новая ученица. Пока что бакалавр, но с большим потенциалом. Она предупреждена обо всех последствиях… сами знаете, каких. И как подходить к вам, она тоже затвердила. Зовут Арзана-риа. Не удивляйтесь, она с Юго-Запада, там подобные имена встречаются. Соответствующие усилители уже даны. Позднее я вас представлю.
Потом нарисовался Сафар. Вид у него был крайне деловой.
— Шестнадцать кристаллов черной шпинели, — начал он без предисловия, — да еще пяток красных гранатов, да пиритов дюжина…
— Погоди, дружище. То, что ты сделал — ценно, вопроса нет, но хочу дать тебе задание совсем особого свойства.
— Это какое?
— Цирконы для начала. А ну, достань. Вот смотри, что можно из этого голубого сделать… — я нарисовал огранку, смахивающую на классическую алмазную «розочку». Трудности вижу вот какие: во-первых, гранить будешь вот этот кристалл (я выбрал самый маленький) на продажу, а этот, этот и этот — для наших. Зеленый — Моане, как ты догадываешься, голубые — Сарату. Впрочем, те и другие универсалы. Вторая трудность: гранить надо аккуратно. Кардинально испортить кристалл ты не сможешь, конечно. Список углов я тебе дам. Клади один кристалл в день, не больше. Не торопись. Это вроде как… — я замялся, не в силах сходу найти пример, но все же отыскал, — шкатулка с самой тонкой резьбой. Поспешишь — испортишь одним движением всю работу. Кристалл для Моаны в первую очередь. Чую, ей он скоро понадобится.
Сафар слушал весьма внимательно. Он не мог знать того, что знал я — циркон при надлежащей огранке по магическим свойствам близок к алмазу — но нутром чувствовал серьезность работы.
— Теперь смотри, этот камень мои соплеменники называют «алмаз», а по-здешнему — Неуничтожимый Кристалл. А вот схема огранки… — Я достал лист, на котором изобразил по памяти знаменитый алмаз «Орлов». — Честно тебе скажу, я и сам не знаю, как сделать самую лучшую огранку. В углах этих граней могу и ошибиться…
Это было нахальным заявлением. Я не просто мог: обязан был ошибиться, поскольку не знал зависимости коэффициента преломления от ориентации кристаллографических плоскостей. Единственным извинением служило то, что в этом мире мне предстояло стать первопроходцем в части огранки алмазов.
И я рассказал историю из моего мира: про знаменитого голландского гранильщика алмазов, которому дали в работу камень даже не сверхразмера — чуть более ста карат. Полгода мастер вообще ничего не делал, лишь приглядывался к камню. Еще два с половиной года он его гранил. А когда работа была закончена, голландец объявил, что уходит на покой, ибо ничего лучшего, по его словам, сделать уже не сможет. Закончил я словами:
— У тебя положение много лучше. Для начала: тот гранильщик собирал все, даже самые маленькие кусочки алмаза, чтобы отдать их ювелирам. Тебе это, в общем, не обязательно. Далее, исходная форма у того камня была намного менее удобная для работы. А еще у тебя куда лучшее средство огранки: твой станок. И все же ничуть не удивлюсь, если эта работа займет у тебя месяцы. Хотя…
Я подумал, что Моане этот алмаз, возможно, очень скоро понадобится. Очень уж мне не понравилось сообщение об академике Рухим-аге. И решил рискнуть:
— Меняем план, друг: делай вот эти грани, — я указал на октаэдрические грани, изначально присутствовавшие в этом кристалле, — а еще можно все эти углы снять, но совсем немного. Понимаешь, с правильной огранкой этот алмаз будет очень сильным кристаллом для мага, но только боюсь, что Моане он понадобится раньше, пусть даже не с такими изумительными свойствами. Все равно этот алмаз будет в большую пользу. А так работы тебе от силы на полдня, а то и меньше.
Темные глаза гранильщика сделались узкими и совсем черными.
— Подозреваешь?
— Не совсем. Пока нет однозначных данных. Только Моана из всех нас самая уязвимая: она больше всех в одиночку ездит.
— Не только она. Ты тоже. Подумай о себе.
Легко сказать… Нет, мне со всей определенностью легче подумать об обороне других. Вот и сейчас пришла в голову идея, основанная на школьной физике. И попросил вызвать к себе Шахура.
— Есть одна идея из области телемагии. Ну-ка: вот у меня хороший кристалл пирита. Можно сделать на его основе защиту, чтоб арбалетную стрелу держала?
В ответ мне долго и нудно рассказывали закон сохранения импульса. Но под конец лекции я услышал то, что, собственно, и хотел:
— Да, можно сделать защиту, чтобы стрелы не пробивали. Но она будет иметь основой… я хочу сказать, будет опираться на твое тело. Стрела защиту не пробьет, но с большой вероятностью собьет тебя с коня, если ты верхом, или с повозки. Или с ног. А поскольку опору я не могу сделать одинаковой везде…
Я понял: Шахур не брался сделать распределение импульса от стрелы равномерным по телу владельца щита.
— …собственно, это никому не под силу… то укрывшийся таким щитом получит, вернее всего, сильные ушибы. Но даже если предположить, что опора равномерна — и тогда, свалившись с коня, ты верным делом ушибешься. Конечно, лучше синяк, чем стрела насквозь. Но абсолютной защиты сделать нельзя, вот что я хотел сказать.
Это и так известно. Попробуем зайти с другой стороны:
— Понятно. Но что, если сделать иначе: опора на землю?
Долгое-предолгое раздумье. Потом:
— Интересная задача. Пожалуй, можно. Но только двигаться с таким щитом нельзя. Опора недвижима, понимаешь?
— И пускай себе. Задача такого щита: удержать один выстрел из арбалета. Пока стрелок перезаряжается, ты успеешь что-то сделать. Снять щит и отбежать, к примеру. А потом еще раз его задействовать.
— Есть и помимо того недостаток: даже наш кристалл в дюйм поперечником долго не продержится.
— Сколько же?
— Полсотни ударов. От силы — семьдесят, хотя это можно посчитать точно. Впрочем, зависит от веса стрелы, от ее скорости…
— Все понятно. Короче, прикинь, как сделать такой щит. Нет, такие щиты: один с опорой на человека, другой с опорой на землю. Лучше в одном кристалле, пусть себе он будет даже в два дюйма. И еще задача: вы с Хоротом молодцы, конечно, прекрасное устройство сделали… между прочим, в дальнейшем будем его называть «гранатомет»… но один явный недостаток у него есть: очень уж громоздкая линейка. Нельзя ли сделать вместо нее две покороче: одна для грубой наводки — скажем, с точностью порядка десятков ярдов — другая для тонкой наводки. Второй линейкой стрелок большей частью и будет пользоваться. Сам понимаешь, с такой ему будет легче управляться.
— Наверное, можно. Тут тоже считать надо.
— За три дня управишься?
— Не я, а мы. Да, сделаем.
Очень важная поправка. Растет моя команда!
Осталось последние, но очень важные дела: обнять и расцеловать Иришку, почесать шейку Кири и отужинать с ребятами.
* * *
(еще одна сцена, которую я видеть никак не мог)Это собрание вождей всех островов проводилось дважды в год на Реддаре. На нем делили полугодовую добычу Синих Кристаллов в соответствии с правилами и ритуалом. Разумеется, никто не запрещал обменяться мнениями по другим вопросам.
Дележ был уже закончен, когда слова попросил вождь острова Нурхат:
— Братья-вожди, вот дело, достойное вашего внимания…
Последовало очень точное описание неудачных попыток захватить «Ласточку», а также ясное и толковое изложение степени опасности этого корабля (и его аналогов, которые непременно еще будут построены) для самых основ владычества Повелителей моря. Особый упор делался на то, что цели владельца «Ласточки» так и остаются неясными. Единственным твердо доказанным фактом было собирание старого птичьего помета. Разумеется, такой товар целью быть не мог.
Вывод был следующим:
— И потому прошу вашего содействия в этом деле. Пять долей от добычи тому, кто захватит этот корабль, по одной доле — всем остальным.
Вожди выслушали эту речь с бесстрастными лицами (ритуал, что поделать).
— Кто желает говорить? — по традиции вождь Реддара исполнял обязанности «Руки Собрания Вождей», то есть председательствующего. Первым встал Франх, вождь острова Груннат:
