— Просто поразительно, сколько их там. Получается, двести лет идут и идут, — пожаловалась Мист.
— Мир вообще населен в большей мере мертвыми, чем живыми, — пожал плечами Эррах, пытаясь скрыть нервозность от неуклонного, но медленного приближения гнилого воинства, несущего с собой запах тины, тлена и разложения.
— Это ты в философском смысле?
— Нет, в прямом. Все поколения, которые жили до нас — умерли, и никуда не делись — остались в земле, в пепле. И кого больше в мире, живых или мертвых?
Мист почесала нос. Звучало логично, хоть и донельзя пугающе: один легион мертвых историков внушал бы уважение.
Мертвецы, тем временем, припадая кто на одну ногу, кто на другую, кто на обе, добрались до поджидающего их строя. Один из них протянул руку, ее отбросили, и, дотянувшись секирой, отсекли. Мертвец закачался, и воздух свистел в его пустой глотке.
— Думаешь, это все? — деловито спросила Мист, вглядываясь в гладь озера.
— Думаю, пока — да, — подтвердил Эррах. Мист кивнула, нажала на камень в кольце, однако, даже никакой искры силы в нем не почувствовала. Она все равно попробовала отдать команду кольцу и начать произносить заупокойные слова, но, конечно, ничего не вышло.
— Что же, вот и наша утренняя жаба, — заключила она философски, разминая руки в тщетной попытке приготовиться к выматывающему использованию одного из двух известный ей боевых заклинаний. Наверняка существовали и другие заклинания, которые бы сработали, которые она могла бы использовать против серой нежити, но она их, к сожалению, не знала, и Багровая Книга таких “очевидных” для Мейли и совершенно не нужных для других Багровых магов сведений, конечно, не содержала.
Ряд защитников перед Мист качнулся назад и вперед, отталкивая со всей силы на щитах беспорядочный строй мертвецов, напоминая о текущих насущных проблемах, и Мист, оглядевшись, поднялась на обломки какой-то ограды, чтобы видеть поверх голов рослых зеленых.
Старое дерево прогибалось и похрустывало предупредительно, но держало, и Мист подняла руки вперед.
— Эйиладд Кирин, — сказала она, чувствуя, как тянет изнутри жилы вместе с магической силой. — Эйиладд Кирин!..
Белые молнии беззвучно били поверх голов орков, разветвляясь, заставляя неживых противников отшатываться назад, содрогаясь, спотыкаться, падать и гореть, разваливаясь прямо на ходу в горячий, противный белесый пепел.
— Эйиладд Кирин, — гаркнула Мист третий раз, чувствуя, как изнутри поднимается дурнота и красное заволакивает глаза, грозя затопить зрение. Она пошатнулась, едва не падая со своего насеста, но ее поддержали снизу — она скорее почувствовала, чем увидела, что это Эррах, пытаясь сосредоточиться достаточно для последнего залпа. Мертвецов оставалось немного, но рисковать их небольшим отрядом было нельзя — неизвестно, сколько им понадобиться сил, чтобы разломать плотину. — Эйиладд Кирин, — последнее заклинание словно вывернуло ее наизнанку, и она таки свалилась вниз, как куль с мукой, полустекая, полупадая, и Эррах даже частично смог ее поймать, так что она не разбила ни нос, ни лоб. Удержать, впрочем, субтильный эльф ее не мог, усадив прямо в грязь.
Мист уткнулась руками в лицо и нервно захихикала, и даже Торрен, спешно покинувший уже бесполезный строй, чтобы позаботиться о своей спутнице, не смог поначалу привлечь ее внимание.
— Ты чего ржешь? Совсем плохо, что ли? — деловито осведомился он, но, не получив ответа, перешел к более серьезным мерам: опрыскал водой, потряс, но Мист только отмахивалась и смеялась. — Да чего случилось-то?
— Ты знаешь, почему….мертвяки… почему мертвяки вылезают из озера? — наконец спросила она, размазывая по щекам слезы, сопли и воду, которой добрый друг ее полил, пытаясь прекратить истерику.
— Почему? — почти с испугом переспросил Торрен.
— Потому что уже вымылись! — гордо ответила Мист, продолжая хихикать. Ее трясло и одновременно клонило в сон, словно использование белых сполохов вытянуло из нее все жизненные силы.
Эррах оглушительно чихнул, заставив весь орочий отряд если не дрогнуть, то напрячься и кинуть пару недоуменных взглядов в их сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Знаменитый юмор заучек, понятный только им, — посетовал Торрен. — Ты идти-то сможешь, злосчастный дух?
— Нет, — ответила Мист, неровно взмахнув рукой. — Злосчастные духи не ходят, а летают!
Айтхара, подойдя сбоку, с интересом глянула на Мист, продолжающую сидеть в грязи с самым просветленным лицом, и сказала:
— Шаман так бывать. Истощиться. Отдыхать, — сказала она, кладя твердую ладонь на плечо Торрена. — Отправить ее стоянка?
— Дык как без нее то, — почесал репу Торрен, а потом хлопнул себя по лбу и полез куда-то за пазуху. После длительных поисков оттуда был извлечен сверток из тряпочек, внутри которых оказалась маленькая бутылочка. — Серый мир, — сказал парень скорее для себя, чем для не очень понимающих в происходящем окружающих, и приложил ко рту Мист, заставляя пить. Через пару глотков девушка засопротивлялась и даже остатки выплюнула, кривясь.
— Пфе! У тебя заначка, что ли, была? — спросила она, поднимаясь на ноги, будто ничего и не случилось.
— Серый мир, сила в ванной и кинь в кусты, — с оттенком гордости ответил Торрен, прибирая бутылочку на место. — Отлил себе.
— Ладно что не на себя, — автоматически прокомментировала Мист, рассеянно отряхиваясь. — Мы, как, победили?
— Ты победила, — лаконично ответил Торрен. — Все повторные трупы на твоем счету, я полагаю.
— Некоторых недостаточно убить один раз, — проворчала Мист. — Ну, раз я герой, идем уже к плотине. Далеко еще?
— Там, — Айтхара махнула рукой в сторону другого края заброшенной деревни, искоса поглядывая на Мист с явным интересом. — Ты человек? — спросила она чуть погодя, когда все начали бодрое (или не такое уж бодрое, в случае Мист) движение через руины.
— А то, — уклончиво ответила Мист. — Подземец.
— Торрен быть…подземец тоже?
— Почетный подземец, — педантично поправила Мист. — Но, да.
— Вы одна кровь? — продолжила допытываться Айтхара.
— Разная. Но почти одна. Это сложно, — сморщила нос Мист, оглядывая остовы строений вокруг, словно ожидая внезапной атаки какого-нибудь хищного дома или камня. — А что?
— Человеки другие, говорят легенды. Ниджиххт один был как Торрен, как ты. Другие, — она показала рукой рост примерно на полголовы меньше, чем у Мист. Та только пожала плечами.
— Может, это орки в былые времена были крупнее, — предположила она.
Обглоданные природой руины постепенно расступались вокруг, становясь ниже и меньше, пока не измельчали до остатков фундаментов, и перед путниками открылась поляна, выходящая на высокий, явно искусственно повышенный берег реки, русло которой было запечатано плотиной: бессистемно наваленными грудами огромных валунов и древесных стволов.
— Вот же дым и пепел, — с интересом прокомментировала девушка это зрелище. — Долго делали план строительства? Нет? И как это теперь разбирать? А чего вы на меня-то смотрите?
— Ты Моррайт, — почти укоризненно сказала Айтхара. — Ты знать.
— А если я не знать?
— Ты знать, — упрямо повторила Айтхара. — Ты Моррайт.
— Моррайт-то Моррайт, — Мист дернула носом под новый оглушительный чих Эрраха, и ее осенило. — А и вправду же, “знать”.
— Что, серьезно? — заинтересованно спросил Торрен, пытаясь сообразить, не “знать” ли он тоже.
— Сейчас лопну от серьезности, — подтвердила Мист, шаря по карманам в надежде на вящее постоянство своих привычек. И действительно, мел обнаружился в одном из карманов, который от постоянной работы чехлом был весь белый изнутри. — Нужна веревка, что ли. Мне надо нарисовать глифы на сухой стороне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Эррах снова чихнул.
— Я могу помочь! — вызвался он. — Я легкий. И высоты не боюсь. Я думаю, что не боюсь.
Мист смерила его критическим взглядом, разломила мелок пополам и протянула своему официальному ученику.
— Если эти орки найдут две веревки. А пока смотри, — она подошла к краю насыпи и на ближайшем крупном валуне нарисовала глиф, который въелся в ее голову намертво после десятка лихорадочных повторений под атакой Тролля. — Повторишь?
