– О, нет…
– Тогда я понял, что Янти не виновата в том, что сделала. Ее больное воображение сыграло с ней злую шутку. А она с ума сходила от страсти ко мне. Она болела мною и постоянно твердила, как сильно меня любит.
– И ты чувствовал себя в западне.
– Я и был в западне. Янти была моей женой. И я нес за нее ответственность. Ее родители к тому времени уже умерли. Я отвел ее к своему психиатру, но и это не помогло. Какое-то время Янти жила нормально, но потом все снова стало как раньше. Когда произошла та авария, Янти приняла сильнодействующие лекарства. Ей вообще нельзя было садиться за руль.
Повисла тишина. Лишь через несколько минут Кейти решилась спросить то, что мучило ее так долго.
– Ты любил ее?
– Нет… никогда.
– А я так ревновала тебя к ней. Вы оба были несчастны…
– Когда Янти умерла, я чувствовал себя виноватым. Ведь я хотел избавиться от нее, чтобы снова обрести мою прежнюю жизнь. И я никогда не прощу себя за это.
– Но ты сделал все, что мог. Ты оставался с ней, несмотря ни на что. Не каждый мужчина смог бы пожертвовать собой ради нелюбимой женщины. А твои бабушка и дедушка знают эту историю?
– Нет. Но я полагаю, они догадывались, что между нами не все гладко. Так было даже лучше. Им ведь нельзя волноваться. В их возрасте это очень опасно. Не возражаешь, если я прогуляюсь?
Резкая смена темы обескуражила Кейти. На мгновение она потерялась, не зная, что сказать.
– Конечно, нет, – соврала девушка и направилась в сторону дома.
Она понимала, что Александрос хочет побыть один. Но ей столько еще хотелось сказать ему. Его брак с Янти был кошмаром. А теперь еще и Кейти добавила горечи в его и так не сладкую жизнь. Но ведь еще можно все исправить… Или уже поздно?..
Чтобы чем-нибудь занять себя, Кейти перемыла всю посуду. Она отправилась в постель, оставив включенной настольную лампу, чтобы Александрос увидел свет, когда вернется. Он пришел только через час. Кейти слышала его шаги за соседней дверью. Она застыла в ожидании. Придет ли он к ней?
Пролежав так около получаса, Кейти поняла, что Александрос не собирается присоединяться к ней. Да и с чего бы это? Ведь она сама сказала ему, что не собирается спать с ним.
Девушка закусила губу. Через минуту она встала с постели и вышла из комнаты. Ее сердце бешено забилось, когда она вошла в спальню Александроса.
– Это я… – сказала она тихо.
– Тебе что-то нужно?
– Ты…
– Иди ко мне, – позвал Александров протянув руку.
Кейти откинула с плеч бретельки сорочки, а когда та упала к ее ногам, перешагнула через нее и легла к Александросу.
Он взял ее лицо в свои ладони и прошептал:
– Я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме тебя.
– Я тоже…
– Обещай мне, что наденешь подвенечное платье, чтоб я мог снять его с тебя, – поглаживая ее лицо, попросил Александрос.
– Но я не взяла его с собой.
– Я прикажу, чтобы его доставили, – Александрос запечатлел поцелуй на ее губах. – Так что, жена моя, ты наденешь его для меня?
– Да…
– Ты маленькая лгунья, – прошептал он, – как ты могла сказать, что нас связывает только секс?
Кейти не ответила. Она потянулась к нему и, закрыв глаза, отдалась всепоглощающей страсти.
Через месяц на острове к ним присоединились и сыновья. Тоби и Коннор учились делать свои первые шаги и почти не сидели на месте.
Через неделю Александрос пошел на рыбалку, а Кейти вместе с детьми отправилась на прогулку в деревню.
Пообедав в небольшой таверне и поиграв на пляже, они неторопливо возвратились домой.
Кейти никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Александрос был очень внимателен и заботлив по отношению к ней и детям. Вечерами они говорили обо всем на свете. Даже о том, что будет, если она снова забеременеет. Дни они проводили на пляже, купаясь и загорая. А ночи!.. Ночи были просто незабываемыми. Они занимались любовью во всех мыслимых и немыслимых позах. Он был страстным и заботливым любовником. Ласковые слова все чаще слетали с его губ. И с каждым днем Кейти влюблялась в Александроса все больше.
На закате Кейти заметила лодку Александроса, причалившую в бухте неподалеку от их дома, и, счастливо улыбнувшись, поспешила навстречу мужу. Он возвратился с рыбалки. Это единственное занятие, в котором не участвовала Кейти. Море завораживало, но и пугало ее одновременно.
Александрос обнял жену и закружил ее. Едва он поставил Кейти на землю, как Тоби принялся тянуть его за штанину, требуя к себе внимания.
– Прости, сынок, я хочу поцеловать твою маму… мы так давно с ней не виделись.
Кейти улыбнулась и взяла Тоби на руки. Коннору посчастливилось оказаться на руках у отца.
– Пойдем домой.
– Только идем, пожалуйста, побыстрее. Я не могу ждать, любимая.
– Ч-что? – Кейти замерла, не смея даже взглянуть на мужа.
Но Александрос не ответил. Они молча дошли до дома. Няня забрала детей.
Хихикая и притворно сопротивляясь, Кейти покраснела, когда муж заманил ее в спальню.
– Александрос…
– Помнишь, я собирался кое-что сказать тебе вдень свадьбы, – заговорщически подмигнул он ей.
– Что?
– Боже, я чувствую себя подростком. Так глупо… Я люблю тебя. Так ведь говорят? Верно? Я влюбился в тебя еще в Ирландии, но мне не хватило смелости признаться в этом.
– Ты серьезно?
– Серьезней некуда.
– И ты правда собирался признаться мне в этом в день свадьбы?
– Ты не дала мне этого сделать…
– Но как же ты понял, что это любовь?
– В тот день, когда я приехал к тебе и обнаружил Мерибел и Даймона в твоей постели. Мысль, что ты могла оказаться на месте няни, чуть не убила меня… а я… я чуть было не убил Даймона Баурикаса.
– Так вот почему ты пригрозил мне? Ты думал, что это единственный способ жениться на мне?
Александрос кивнул.
– О, это так мило! – Кейти обняла мужа, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете. – Но ты чуть не разбил мне сердце! – укорила его девушка.
– Прости, – покрывая поцелуями ее лицо, принялся извиняться Александрос. – Прости. Но без тебя я действительно не представлял своей жизни и был готов на все, лишь бы ты была рядом. Я до последнего не понимал, что люблю тебя. И чуть все не испортил. Знаю, я не заслуживаю тебя, дорогая, но я очень сильно тебя люблю.
– Я тоже, – прижавшись к нему всем телом, счастливо прошептала Кейти. – Наконец-то я могу сказать это снова.
– Я никогда не устану повторять, как сильно я люблю тебя, милая.
– Какая красавица! – умилялась Каллиопе Кристакис, склонившись над колыбелькой недавно родившейся правнучки, которую назвали Афина. – Вся в маму. Но ведь вы не хотели заводить еще детей в течение пары лет?
