прежде чем Ашвини и Лей успели открыть рты. –
У тебя будет обучение. Здесь. С нами.
– Даже не хочу спрашивать, – сказала Ашвини, выглядящая слегка обеспокоенной, а потом добавила: – Я иду в Гильдию ведьм. До них довольно трудно добраться, но, если я найду их, они, возможно, подскажут, где искать Добрую ведьму. Вчера Симхе не повезло.
– Похоже, люди плохо реагируют на вопросы львов, – обиженно заметил тот.
– Их можно понять, – отозвался Лей.
– Хмм.
– А я направляюсь в квартал слесарей, – продолжал Лей. – Кто-нибудь там может знать, как сделать пару механических крыльев.
Я в панике подняла глаза.
– Ты же знаешь, я пошутила, когда говорила, что мы можем взлететь на вершину дворца.
– Иногда у тебя появляются вполне приличные идеи, – произнес Лей, а затем испортил этот почти комплимент, добавив: – Даже если кажется, что они пришли к тебе в голову случайно.
– Ладно, выходим, – поспешно сказала Ашвини, вероятно, опасаясь повторения вчерашней перепалки. Она поднялась на ноги и потащила Лея за собой к двери. – Тебе есть куда пойти сегодня, и мне тоже, – потом поколебалась, оглядываясь на меня: – Никуда не уходи, ладно?
Я не знала, напомнила ли она мне таким образом, чтобы я была осторожна, или же умоляла меня не бросать их, но в любом случае мой ответ подходил обеим версиям:
– Я буду здесь.
Ашвини улыбнулась и ушла.
Что, если она не вернется?
Это был не тот вопрос, о котором я хотела думать, но мой мозг не слушался. Он шел напролом, вызывая мысли, которых я не желала, но не могла избежать. Я посмотрела на свои руки. У ногтя на левом большом пальце кончик отрос немного длиннее, чем у остальных.
– Нам необязательно учить тебя сегодня чему-нибудь, Кики, – сказала Шуки, отвлекая мое внимание от рук. – Вчера твой мир перевернулся с ног на голову, так что, если ты хочешь просто ничего не делать, это совершенно нормально.
Я отрицательно покачала головой.
– Я должна внести свою лепту. И в любом случае мне нужно чем-то занять свой мозг.
Я не могла заставить себя перестать думать о том, о чем не хотела, но иногда, если мне везло, получалось заменить неприятные мысли чем-то более интересным и стать одержимой этим.
Мой альбом для рисования был как раз той самой интересной вещью, но этот вариант не совсем подходил, учитывая, что сейчас я находилась внутри него.
– Хорошо! – радостно воскликнула Шуки. – Мы с Пипом укусим убли-флубли, чтобы решить, кто из нас будет преподавать тебе первый урок.
Симха, который мыл посуду после завтрака, облизывая ее, поднял глаза.
– По-моему, это не очень разумно, – заметил он.
– Они почти всю свою жизнь неразумно себя ведут, – сообщила ему Самара.
– Извини, – не поняла я, – Шуки, ты только что сказала, что вы с Пипом собираетесь укусить убл-флубла? Что это вообще такое?
– Убли-флубли, – поправил Пип, когда Шуки потянулась через раковину к кухонному подоконнику, где в ряд выстроились маленькие растения в горшках. Она взяла одно из них – это был какой-то суккулент.
– Вот, – торжественно сказала Шуки, – это убли-флубли. Видишь крошечные узелки на каждом листе? Существует вероятность пятьдесят на пятьдесят, что при прикосновении узелки лопнут и выпустят отвратительную горькую слизь. Так что мы с Пипом будем грызть листья! Первый, кто попробует горькую слизь, будет вести у тебя первый урок.
– Это же бессмысленно!
– Как и все, что они делают в этой жизни, – подтвердила Самара.
Джоджо прикрыл глаза, его смуглая кожа приобрела зеленоватый оттенок.
– Я не могу на это смотреть.
Я улыбнулась:
– А я ни за что не пропущу такой момент!
В конце концов после долгих попыток Пипу посчастливилось первому вскрыть узелок. Но горькая слизь оказалась настолько ужасна, что он потратил двадцать минут, чтобы отмыть рот с мылом. Поэтому Шуки воспользовалась случаем и утащила меня в свою комнату на мой первый урок, а вопли Пипа «ОБМАН!» преследовали нас даже на лестнице.
– Знаешь, – призналась я Шуки, – недоверчивый человек мог бы подумать, что ты знала, насколько отвратителен на вкус убли-флубли, и заманила Пипа прямо в ловушку, так как разбираешься в растениях и всем таком.
Девочка невинно моргнула.
– Ты недоверчивый человек?
Я подавила смешок.
– Не знаю, на какую тему будет твой урок, – предупредила я ее, – но облизывать я ничего не стану.
Так и прошел этот день. Пип и Шуки при каждом удобном случае старались перещеголять друг друга, Джоджо и Самара изо всех сил пытались не обращать на них внимания и вместо этого играли в «Гоблинов и гаргулий», а Симха, похоже, глубоко сожалел о своем решении остаться с нами.
Но между всем этим я училась. Шуки показала мне, как раздавливать лепестки переливающегося фиолетового цветка, чтобы сделать лечебное зелье. Я помогла Джоджо вшить нити звездного света в костюмы Воронов. («Для дополнительной защиты», – объяснил он.) Самара одолжила мне книгу под названием «Когда не можешь победить монстров, обмани их», отметив полезные главы стикерами. И, предаваясь воспоминаниям о выдуманных приключениях из моего детства, мы с Пипом мастерили вонючие бомбы, воздушные шары, наполненные горькой слизью убли-флубли, и механических насекомых (они отлично отвлекают!).
Даже Симха, который точно не собирался быть одновременно и нянькой, и учителем, прервал свои попытки испечь фокаччу, чтобы преподать мне урок.
– Чем, – спросил он, широко раскрывая пасть в дюйме от моего лица, – пахнет мое дыхание?
Помня о хороших манерах, я изо всех сил старалась не задохнуться. (Можно было бы возразить, что не очень-то прилично открывать пасть и выпускать горячее плотоядное дыхание на ничего не подозревающих людей, но я не собиралась спорить об этом со львом.)
– Эмм, – произнесла я так дипломатично, насколько это было возможно, – мясом?
– Правильный ответ, – пророкотал Симха, – и то, как оно пахнет, не имеет значения. Если ты чувствуешь дыхание существа моего размера, то знай, что уже слишком поздно.
– Спасибо, что поделился этой новой для меня информацией, – поблагодарила я. – Сделаю все возможное, чтобы не совать голову в пасть ни львам, ни демонам, ни медведям.
– В Майсуре нет медведей, – ответил Симха и вернулся на кухню, чтобы проверить фокаччу.
Я старалась использовать все время с пользой, но в моменты затишья задавалась вопросом, все ли в порядке с мамой. Я скучала по ней и жалела, что она не пришла сюда со мной и не находилась рядом, чтобы я могла опереться на ее взрослость и мудрость, но труднее всего было избавиться от знакомого страха, что с ней может случиться что-то ужасное. Я несколько раз пыталась напомнить себе, что, во-первых, она все еще крепко
