Девушка взглянула на Крея с обожанием.
— О да, — прошептала она.
Конечно, о няне следовало поговорить с Якобом, посоветоваться. Но как это сделать? Эллисон ощущала его враждебность каждый раз, когда им случалось столкнуться в коридоре или когда они сидели друг против друга за столом во время трапезы. Он явно избегал Эллисон. Холодный блеск его глаз леденил ее до костей. Никак не верилось, что причиной такого поведения была ее фраза о том, что она не любит его. Конечно, такие мужчины, как Якоб, тяжело переносят отказ.
* * *
В тот же день она пришла к нему в кабинет. Комната напоминала уменьшенный вариант богато отделанной деревом библиотеки, где она теперь работала несколько часов в день, пока Крей играл рядом на полу.
Работа ей нравилась, но дело продвигалось медленно — часто приходилось отрываться, когда энергичный сынуля требовал внимания. Возможно, теперь, с помощью Гретхен, работа пойдет быстрее.
— Извини, что мешаю тебе, — тихо сказала она после того, как постучала и услышала его негромкое разрешение войти, — но мне надо посоветоваться с тобой относительно няни для Крея.
— С этим проблем не будет. — Якоб выпрямился на стуле и закрыл что-то, похожее на гроссбух. — Ты уже кого-то присмотрела?
Эллисон рассказала ему о Гретхен, добавив, что оставила сейчас сына с ней.
Якоб задумчиво вертел в пальцах золотую ручку, стараясь не смотреть на жену.
— Я знаю эту девушку, — произнес он наконец. — Похоже, она старательна и надежна. Гретхен стала приходить в замок помогать своей матери лет с двенадцати. Только не знаю, есть ли у нее опыт в уходе за детьми.
— Меня больше интересует ее отношение к ребенку, чем профессиональная квалификация. Когда Крей не со мной, я хочу, чтобы с ним был кто-то любящий и заботливый. Кто-то, кому нравится играть с ним.
— Хорошо. Но хочу поставить тебя в известность, что я тоже буду проводить с ним какое-то время... ежедневно, — твердо добавил он.
— Разумеется!
— А теперь иди. Мне надо работать. — И он отвернулся.
— Якоб, — нерешительно прошептала Эллисон, — объясни, почему ты так ведешь себя?
— Потому что ты ненавидишь меня! Это понятно — я исковеркал твою жизнь. Обрюхатил и бросил!
— Нет! — крикнула она. — Я любила тебя когда-то. И, думаю, буду любить всегда. А ненавижу я себя — за то, что дала тебе такую власть над собой! — Слезы быстро наполнили ее глаза, потекли по щекам. — Когда мы познакомились, я думала — встретила обыкновенного человека, как и я. Мечтала о том, что ты получишь степень, найдешь работу — недалеко от Нантикока, если повезет. Мы поженимся, думала я, и будем вместе жить, заведем детей. Как мои родители — двое обыкновенных людей, которые любят друг друга.
— Но ты ошиблась! — резко ответил Якоб.
— Да. Очень сильно ошиблась. И не могу просить тебя отречься от всего, что у тебя есть. А пока это так, у нас не может быть общего будущего.
— Ты права, — сдавленным голосом сказал он. Его глаза смягчились. — А то, что ты сейчас сказала, правда?
— Да, у нас не может быть общего...
— Нет, что ты любила меня... и всегда будешь любить...
Эллисон кивнула:
— Но что толку, если это улица с односторонним движением... если ты не любишь меня.
— Люблю я тебя или нет, это несущественно, — холодно произнес Якоб.
Эллисон почувствовала, что ее лицо от стыда вспыхнуло огнем. По щекам побежали слезы, как она ни старалась сдержать их.
— У меня будет трон, — твердо заявил Якоб. — И у меня будешь ты! Я не собираюсь отказываться ни от того, ни от другого.
— Я уже говорила тебе: твоей любовницей я не стану! Это не жизнь для меня — делить тебя с другой женщиной, жить с тобой врозь и целыми днями думать, когда я снова тебя увижу... если увижу. И для Крея это не жизнь — иметь приходящего отца.
Его руки обхватили ее дрожащие плечи, и он притянул Эллисон к себе.
— Элли, сделанного не переделаешь! У нас ребенок. Мы уже были любовниками и создали новую жизнь. Как бы ты к этому ни относилась, но у тебя есть ко мне чувства. И у меня к тебе тоже — не будем сейчас уточнять, какие именно. — Он говорил торопливо, словно боялся, как бы что-то не помешало ему высказаться. — Но я не из тех мужчин, которые соглашаются на меньшее, и найду способ сохранить и тебя, и свой титул, и Крея.
Он городит чепуху... дикую несуразицу... чудес ведь не бывает! Мыслит как ребенок, ни в чем не знавший отказа. Не понимает, что мир живет по своим собственным законам, изменить которые не в его власти.
Она уже собралась было возразить, но Якоб быстро накрыл ее губы своими и поцелуем заставил молчать.
— Ты моя, — сказал он, заранее отметая все возражения. — Ты только что совершила ошибку, когда призналась, что любишь меня. Я уже был готов отпустить... Но теперь не откажусь от тебя, Элли, ни за что на свете!
В дверь постучали. Не ожидая разрешения, в кабинет вошел худощавый человек в темно-сером костюме.
— Фредерик! — Голос Якоба прозвучал резко.
Эллисон попыталась высвободиться из объятий Якоба, но тот держал ее крепко.
Глаза старика мельком скользнули по Эллисон, словно она была предметом мебели.
— Через пять минут у вас встреча с министром финансов, ваше королевское высочество, — объявил он.
— Да, да. Я помню!
— Пожалуй, я пойду — посмотрю, как там Крей, — пробормотала Эллисон.
— Хорошо, иди, — проговорил Якоб, многозначительно глядя ей в глаза. — Увидимся позже. Не ложись до моего прихода.
Выйдя из кабинета, она прислонилась к стене и медленно сосчитала до десяти. Потом принялась считать еще раз. Через минуту или две дыхание ее успокоилось и сердце перестало бешено колотиться. В том, что произойдет этой ночью, у нее не было никаких сомнений.
* * *
Как Якоб продержался до конца совещания, он и сам не понял. Эллисон стояла перед глазами. Министр финансов, всегда напоминавшая ему Мэгги Тэтчер, пришла с длинным списком бюджетных реформ. Предстояло обсудить серьезные проблемы и принять важные меры, касающиеся жизни страны. К вечеру наконец пришли к соглашению, выработав несколько компромиссных решений.
Оставшись один в зале заседаний, Якоб взглянул на часы. Уже вечер, но Элли, возможно, все еще работает.
Дверь в библиотеку была прикрыта, значит, там кто-то есть.
Якоб толкнул дверь и вошел.
— Элли? Ты здесь?
За столом, обложившись документами и старыми книгами, сидел Томас.
— Она ушла с час назад.
Якоб обвел глазами комнату. Снятые с полок стопки книг стояли в каком-то уму непостижимом порядке.
— Похоже, она тут потрудилась.
— Да, — сказал Томас. — И даже очень!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
