– Скажи мне, что не так, Молли? Я испугал тебя? Поверь, я не хотел.
Он отвел выбившиеся локоны с ее лица. Он вспомнил: ее волосы были такими же в ту ночь, год назад: длинные, густые, мягкие под его пальцами. Ему показалось, она тоже вспомнила это. Молли оттолкнула его руку и пригладила свои волосы, заведя непослушные локоны за ухо. Рубел положил ее ладонь себе на сердце.
– Посмотри, что сделал этот поцелуй со мной, Молли.
Она отпрянула, ощутив быстрое биение. Тогда Рубел положил свою руку на сердце ей.
– У тебя сердце так же часто бьется, да?
Молли сидела отчужденно, не отвечая. Она пристально смотрела в темноту. Сбитый с толку, Рубел начал терять терпение.
– Нет ничего плохого в наших чувствах, Молли, и если ты не испытывала ничего подобного к жениху, ты должна подумать серьезно, стоит ли тебе выходить за Клитуса замуж.
Ее сердце резко подскочило в груди. В темноте, окружавшей крыльцо, Рубел не мог видеть лица Молли, но он почувствовал, как напряглось ее тело.
– Я испытывала подобное раньше, но не к жениху, – она отвела его руку от своей груди и сжала пальцы на коленях.
Рубелу показалось, что она раздосадована. Он попытался привлечь ее к себе, но она вскочила.
– Сплетники Эппл-Спринз правы, – прошептала она, – я такая, как они считают.
– Не говори так!
– Ты не знаешь, Джубел! Ты ничего не знаешь обо мне. Да, я чувствовала легкость в теле и головокружение, когда ты целовал и обнимал меня, как будто птицы щебетали у меня внутри, и мое сердце стучало так же сильно, как и твое. Но ты ведь знал, чего ты добиваешься, распаляя меня поцелуем, да? Ты знал, что сделаешь потом, не так ли?..
– Молли, черт меня побери, если я намеревался…
– … сделать меня распутницей! Так говорят обо мне сплетники. Ну, не беспокойся! Ты не сделаешь меня распутницей! Потому что распутницей я стала год назад.
– Молли, не болтай чепухи!
Он потянулся к ней, но она спрыгнула с крыльца.
– Да! Теперь я поняла, кто я такая, я уже однажды чувствовала то же самое, но с другим мужчиной.
В наступившей тишине Рубел слышал ее неровное дыхание.
– Вы, Джарреты, хорошо умеете превращать порядочных девушек в распутниц!
Рубел не мог видеть слез в ее глазах, но он слышал их в голосе. Когда она продолжила, больше всего на свете Рубел хотел, чтобы она замолчала. Он знал, что она сейчас скажет, как наверняка знал, что жимолость пахнет сладостью.
– Это было… с твоим братом.
Она повернулась и потянулась к ручке двери, но Рубел схватил Молли и снова прижал к стене. Однако на этот раз он не стал целовать ее, а просто смотрел на сердитое, искаженное сильной душевной болью лицо.
– Дай мне уйти!
– Не раньше, чем я растолкую тебе кое-что о жизни.
– Ты мне не отец, – ответила Молли, словно подражая Линди.
– Я и не хочу быть твоим отцом, Молли, но ты не понимаешь…
– Я все понимаю, и очень хорошо.
– Ты не все понимаешь, – возразил он с большей злостью, чем намеревался. – Ты должна думать обо всем, что случилось с тобой раньше, как о чем-то хорошем и чудесном. Ты позволила листающим Библию старым сплетницам убедить себя, что это было дурно. Но это ведь не так!
– Я должна поверить тебе, не так ли? И позволить совершить со мной то, что ты хочешь, а затем ты уйдешь своей веселой дорожкой к другим женщинам, оставив меня здесь одну, с пустотой и безнадежностью в душе!
С огромной силой Рубел притянул Молли к своей груди. Он словно старался убаюкать ее в объятиях, лишь иногда вынужденно отстраняясь, чтобы хоть немного охладить пыл своего страждущего от желания тела.
– Ты хочешь рассказать мне о… э… Рубеле?
Молли сжала губы. Его голос стал вкрадчивым:
– Я слушаю. Может быть, мне не понравится то, что я услышу, но я выслушаю. Впрочем, я и сам могу в общих чертах набросать зарисовку событий, исходя из того приема, который ты оказала мне вчера.
Тишина.
– Он приезжал в Эппл-Спринз по своим делам год назад. Рубел очень точно описал мне тебя, и я никогда не сомневался, ты прекрасная женщина, Молли. Даже если бы Рубел увлекся тобой в десять раз меньше, чем я, все равно, должен сказать, он был поражен тобою, я знаю. Но потом он бросил тебя. Наверняка мне, конечно, неизвестно, что было тому причиной, но могу поспорить, что сильно не ошибусь, если скажу, что ты разворошила в его душе рай и ад. Мужчине в таком случае кажется, что его ждет катастрофа, свобода под угрозой, и он мчится прочь со всех ног.
Молли стояла так тихо, словно мертвая, нет, тише. Она даже позволила ему отвести себя назад на крыльцо. Он мог поклясться: Молли думает сейчас о том, что он сказал ей. Наступило время, решил Рубел, время сказать ей правду.
– Молли, я должен признаться тебе кое в чем…
– Не трать попусту слов, Джубел. Ничто не заставит меня простить Рубела. Я буду ненавидеть его до самой смерти. Так что не говори понапрасну!
Рубел оперся спиной о крыльцо, и оно закачалось. Молли встала на другую половину, уравновесив и погасив движение старых досок. Рубел подумал, что сейчас Молли уйдет, но она осталась. Слава Богу, она вовремя его остановила! Теперь он должен запастись терпением и ждать следующего удобного момента, чтобы признаться во лжи.
– Молли?
Она не отвечала.
– Сядь, Молли. Я хочу поговорить.
Тишина.
– Сядь. Обещаю, я не дотронусь до тебя!
Он взглядом изучал изгиб ее спины. Как ему хотелось нарушить только что данное обещание! Его пальцы просто зудели от желания пробежаться по ее позвоночнику, плечам, шее… Плохо будет, когда она откроет, что все ее несчастья начались именно с него.
Она села. Крыльцо опять зашаталось.
– Молли, твои чувства к… к Рубелу не были чем-то ужасным.
Она молчала.
– Чувствовала ли ты подобное к Клитусу?
Ответа не было.
– Целовал ли тебя Клитус так, как я?
Он услышал вздох.
– Посмотри на меня, Молли. Это важно. Ты не понимаешь, как важно.
– Я все очень хорошо понимаю.
– Нет, ты не понимаешь, что это значит.
Рубел услышал в ответ презрительное фырканье. Отчаявшись, он подыскивал слова, как бы лучше объяснить ей. Он дотронулся до ее волос. Молли отстранилась.
– Я дотронусь только до волос, Молли. Только до волос…
Она сидела неподвижно, а он освобождал ее локоны, отводя из-за уха и проводя пальцами по всей их длине и снова, и снова чувствуя, что хочет обладать Молли вопреки ее сдержанности, вопреки здравому смыслу.
Локоны были длинными, и Рубел поднес один к своему лицу, провел им по губам, ощущая безумный отклик своего тела.
– Клитус целовал твои волосы, Молли?
Она еле заметно покачала головой. Рубел не смог хорошенько рассмотреть в темноте ее глаза, но ему показалось, они наполнились слезами. Он хотел бы собрать губами ее слезы, но вместо этого положил ей руку на плечо.
