— Настя, прекрати ты уже…
— Так я и не говорю, что отдам, а — могла бы отдать. Будем считать, что я сдаю тебе квартиру. Как там дела, ты все решил, зачем приехал? Ты какой-то не очень веселый.
— Задерживается все, сложности у Роговцева. У них с Тугориным раздрай пошел. Они и раньше не особо дружили, а после того случая с тобой у них разговор был… не особо приятный. Разошлись они, короче. Решают вопрос об отступных для рыжего. В наш лес Роговцев его не пускает, грозит и сам отойти от дела совсем, а без него рыжий не справится, сама понимаешь — мы не дадим. Но он отступать не собирается, даже не боится, что мы его за батю уроем, хотя исполнитель и не указал на него. Никакие отступные не сравнятся с теми деньгами, которые светили ему до этого.
— Зачем же он шел на этот конфликт? Неужели не понимал, что реакция будет негативной?
— А ты была бы уже его тогда. И он, очевидно, тоже верит в эту их историю с золотыми девочками. Совпадение, и правда, удивительное — только они приехали сюда и сразу встреча с тобой, как по заказу. А родись у него дочка, он диктовал бы всем своим, чего уж там…
— Да с чего? Там разве сказано было, что дочку можно иметь только от лесавки?
— Нет. Но они многое знают о лесавках. То, например, что вы усиливаете все способности отца. Это если и не гарантия, то дополнительный шанс.
— Не «мы». Я уже не она.
— Да я не о том. Это сейчас не важно. Просто мне весной в армию, понимаешь? А они никак не решат, а время идет. Кто будет гонять их из леса, если я уеду? Саня, конечно, поживет с маманей какое-то время, он у нас человек свободной профессии — журналист. Будет работать на расстоянии. Но он же не сможет ничего сделать, если что. Вот почему я переживаю.
— Попроси в экстренном случае помочь Святослава. У вас же есть связь между собой? Случись что — подскочит.
— Это само собой, но это не его лес. Хотя что-то сделать он сможет, конечно… А про тебя твой Роман спрашивал, Настя. Я не сказал, что ты здесь. Он копытом бьет, в лес рвется. Не впечатлило его твое обратное превращение.
— И что же он сказал? — спросила, непонятно почему замирая, я.
— Что ему не вырваться сейчас, невозможно, но, как только…
— Наивный ты, братик. Это в лучшем случае, просто вежливость. И удобная отмазка, чтобы ты за пренебрежение сестрой не обижался. Зря. Мне все равно. Я и тогда не верила в это его увлечение. Просто вынужден был, вот и все, сам же признался. А сейчас я ему зачем? Брось, я надеюсь, что вся эта история для меня закончилась. Ну, если не коснется через тебя. А ты не переживай. Он мужик умный, выгоду свою не упустит, все будет хорошо.
Глава 16
Прошла зима, сибирская весна тоже закончилась. В конце мая Ярослав ушел в армию. Мне уже сообщили, что он служит на границе, на заставе у Георгия. И что тот гоняет его, как положено, не давая никаких поблажек. С Мышкой сейчас проживал Саша.
Дело с прииском так и не сдвинулось до сих пор. Разборки перенесли в Москву на уровень старших начальников и родственников. Так что туда еще в марте уехали оба — и Роговцев, и Тугорин. О моем присутствии в Новосибирске никто из них так и не узнал. Да им это уже и не было нужно. В связи с этим, а так же жалея растения, поселившиеся в моем доме, я решила опять переехать жить к себе. Летом рано вставать было гораздо легче, и я просто решила, что буду ложиться спать раньше.
Работой я была довольна. Принятые там несколько официальные, но вежливые и доброжелательные отношения меня устраивали. Даже не напрягало современное заграничное новшество — постоянное наблюдение за рабочим процессом в офисе и запрет на отвлекающее и не относящееся к работе общение, в наказание за которое следовали штрафные санкции. Возможно, именно благодаря этому в женском коллективе царила дружеюбная атмосфера и не наблюдалось склок.
Хотя я и не сблизилась там особо ни с кем из женщин, зато стала часто видеться с Кариной. Мы почти каждые выходные встречались и отдыхали в разных местах. Это была и лыжная база, где мы проводили целый день, и бассейн в спорткомплексе, и аквапарк. А с наступлением тепла стали брать напрокат велосипеды и кататься по размеченным в парке велодорожкам. Насколько серьезным будет увлечение этим, мы еще не знали, поэтому о приобретении собственных велосипедов речь пока не шла. Мне теперь приходилось всерьез следить за своим весом, помня, насколько легко я раньше поправлялась. Так что, кроме велосипедных прогулок, я пару раз в неделю ходила в качалку, которая находилась через дорогу и так же и называлась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У меня даже появился приятель, с которым я иногда ходила на совершенно невинные встречи. Это был тот самый заместитель директора по безопасности, переживший недавно тяжелый развод и пытающийся таким образом отвлечься и занять свое свободное время. Он, как и я, ни на что не претендовал, мы, скорее — дружили. После работы сидели иногда в хорошем кафе и ужинали, чтобы не готовить для себя дома. Вот такие наши свидания с неторопливыми разговорами, а потом с провожанием меня до дома, выглядели в глазах наших сотрудников уже как отношения. Меня это избавляло от внимания других мужчин, которое имело место, и на данный момент устраивало. Новых переживаний мне сейчас не хотелось.
За это время я научилась грациозно вышагивать на высоких шпильках, совершенно не тяготясь этим, привыкла к красивому белью, чулкам. Советуясь с Кариной, обновляла свой гардероб соответственно сезону, регулярно посещала салон красоты. На работе меня тоже оценили, и даже проскочил как-то намек на повышение, от которого я не стала бы отказываться.
В общем, все у меня было неплохо, только тянуло иногда в лес, а вернее — к Мышке. Я говорила с ней довольно часто, навещая тех людей в пригороде, хороших знакомых Ярослава, у которых мы тогда останавливались и ели сырники на завтрак. Благодаря тем средствам спутниковой связи, что имелись у них, я знала, что у Мышки все нормально, Саша пишет книгу, Коровка доится, Лес ожил. Как это выражается, хотелось посмотреть, как и на русалок тоже. Но я боялась. Боялась, что своим отказом от подарка каким-то образом обидела этот необычный Лес, и мое присутствие в нем будет нежеланным и нежелательным для него. А возможно — и опасным для меня.
Что касается поисков мужа или просто мужчины, с которым я разделила бы свою холодную постель, то об этом пока не хотелось думать. Не так уж много времени прошло с моего развода, да и потом следовала череда разочарований, так что… Всему свое время — думала я. Когда-нибудь я обязательно встречу… ну, или меня встретят и вот тогда все у меня будет просто замечательно. А не только потому, что кто-то будет вынужден.
А однажды, в очередную субботу, когда мы встретились с Кариной и ужинали в ресторане, я совершенно неожиданно для себя увидела Романа Львовича, тоже отдыхающего здесь и выведшего танцевать свою спутницу. Он вернулся. И с ним была эта женщина. Очередная красавица в шикарном наряде, а как иначе? Я случайно посмотрела на танцующих и едва не встретилась с ним глазами, когда он прошелся взглядом по сидящим в зале. Наверное, слишком резко отвернувшись, я все же привлекла его внимание, потому что сразу же за этим Карина кивнула ему и улыбнулась, здороваясь. Но я сидела спиной к залу, и узнать меня он не мог. Моя светлая шевелюра, окороченная до каре, была ему совершенно не знакома. В любом случае, я не боялась его внимания, я боялась своей реакции на его реакцию на меня. Почему-то даже его приветливое безразличие было бы невыносимо.
А перед глазами стояла моментально выхваченная взглядом картинка — красивая высокая пара… крупная мужская рука на ткани ее платья… его профиль… улыбка, предназначенная не мне. Что-то сжало, передавило горло, оседая тяжелым камнем в груди. Мне нужно было время… минута-две, чтобы не дать понять, не показать Карине, как мне больно. Почему мне так больно?
И Карина, как будто почувствовав это, отпила вино из бокала и неспешно подняла новую тему для разговора, давая мне это время:
