Включаю автоответчик, сигнализацию, закрываю галерею и бодрым шагом семилетней девчушки направляюсь в сторону Бастилии. Вовсе не для того, чтобы позавтракать или выпить чашку кофе. Без какой– либо иной причины, кроме как броситься в пасть волку, не являющемуся моим мужем.
Невероятное ощущение. Преодолев собственную цензуру, я будто повзрослела.
* * *
Второй раунд с Ральфом оказался более содержательным. Во– первых, он открыл мне дверь в черном шелковом пеньюаре. Во– вторых, даже не поздоровавшись, – впрочем, он сделал это по телефону, – он жадно завладел моими губами, носом, ресницами…
– Ве11е figlia dell'amore![47]
Влажными губами Ральф шепчет мне на ухо слова, доносящиеся из динамиков музыкального центра:
– Schiavo son de'vezzi tuoi…[48] Растягивает слова. Итальянский заставляет меня трепетать. Его рот. Тише продолжает:
– Con un detto sol tu puoi…[49]
Тише. Еще тише. Прочь от избитых путей.
– Le mie pene consolar…[50]
Представить невозможно, какое это блаженство, когда тебя щекочут языком между пальцами ног. Новая эрогенная зона на большом пальце. Моя рука ползет по его животу вниз.
– vieni et senti del mio cor…[51]
Я сдаюсь.
– Il frequente… Palpitar.[52]
Да. Секс как единственный способ самовыражения. Половые выделения вместо росписи.
Чистокровная лошадь под седлом жокея. Пересекает финишную отметку. Смесь силы и благородства. Мне это нравится. Я не думаю о Марке. Не думаю о Ральфе. И тем более о Верди. Я думаю о себе. О себе. Победительнице.
Когда все заканчивается, Ральф приносит мне стакан сока. В другой руке держит что– то, а после с нежностью кладет мне на живот:
– Возьмите, Клео, я купил вам цветок!
Меня захлестывает волна нежности, он наклоняется и целует меня в подмышку. Оба улыбаемся. Сжимаем руки, и он подносит мою ладонь к губам. Снова улыбаемся.
– I got to go.[53]
Он исчезает в ванной комнате, выходит оттуда одетый и еще мокрый. Я любуюсь лежащим на моем животе розовым бальзамином в крошечном горшочке. Такая хрупкость после столь неистовых перипетий. Ральф льет на него немного минеральной воды и промокает пальцем капельку, смешанную с землей, которая остается на моей коже.
– Чао, Джильда! Когда будете уходить, просто захлопните дверь!
Улетел.
Риголетто тоже замолчал. Невыносимая тишина. Отсутствие Ральфа, который заполнял собой пространство, для меня болезненно. Я принимаю душ и убегаю.
* * *
– Теперь ты разводишь растения?
Марк возникает передо мной, словно статуя Командора. Я не заметила, как он подошел.
– Правда, забавный? Я купила его… на распродаже у набережной.
После виновности, утаивания теперь еще и ложь. Она не уменьшает первой, но служит второму. Но Марк ни о чем не догадывается. Стоя передо мной, он играет прядью моих волос, загибая ее за ухо.
– Знаешь, детка, ты прямо светишься! От тебя исходит… внутренняя радость. Я давно не видел тебя такой!
Осторожно! Тело выдает меня. Лицо. Поведение. Я знаю Марка. Он сейчас спросит, что повлекло за собой такие изменения.
– Это пчелиное молочко. Я была такая измотанная, что решила принимать витамины.
Обнимая Марка за плечи, я одариваю его лучезарной улыбкой.
– Ты действительно находишь, что я стала лучше? Это так приятно!
Сколько времени он не делал мне комплименты? Марк замечает волоски в подмышках, целлюлит, обвисший живот, это да. А еще прыщи. Но до сих пор мое внутреннее сияние было ему безразлично. И тем не менее муж хвалит мою внешность после двенадцати лет совместной жизни! Я польщена. Счастлива.
– Ты с кем– нибудь встречаешься?
Вздрагиваю.
– Да нет же, ни с кем я не встречаюсь!
Теперь удивлен он. Бросает на меня странный взгляд.
– Я по поводу витаминов: ты встречаешься с доктором, диетологом?
Идиотка. Сумасшедшая. Такими вот поспешными ответами и выдают себя.
– Нет, зачем?
Глажу его по спине. Нужно установить физический контакт. Поддерживать связь. Сделать усилие.
– Знаешь, детка… У тебя вроде бы получается, но… Лучше все– таки, чтобы этим занимался профессионал.
Я смотрю ему в глаза. Не могу определить, поверил он или начинает в чем– то сомневаться. Марк улыбается, прижимает меня к себе, целует. Нежно. Чувствуя себя комфортно в его теплых объятиях, я испытываю отвращение к собственной двуличности.
– Пойдем ужинать?
Я чувствую зверский аппетит. Ничего за день не съела.
– Мне нужно кое– что закончить, а потом… я не очень голодна.
Не осмелюсь провести пару часов с ним вдвоем в ресторане. Еще слишком рано. Пребывая во власти воспоминаний о Ральфе, которые я хочу удержать, сберечь и лелеять в полном душевном спокойствии, я ощущаю потребность в одиночестве. Необходимо дать рассудку время на то, чтобы переключиться с одного объекта на другой, при этом никого не предав. Марк имеет законное право на мое внимание, но на данный момент я не готова ему его предоставить.
Мне нужен промежуток в несколько часов между близостью с двумя мужчинами.
– Ладно. – Огорченный голос, плечи опущены. Он раздосадован. – Тогда я иду домой. Встретимся там.
Чтобы загладить свою вину, я целую его.
– До скорого, Марк! Я люблю тебя.
Он почти восторженно смотрит на меня, вдохновленный. Улыбается.
Я с удивлением ловлю себя на мысли: насколько же легко быть стервой!
Через час я уже вхожу в квартиру. Час – это компромисс, который я себе позволила, чтобы дать флюидам моего любовника испариться, и в то же время не насторожить мужа. Прийти позже было бы неблагоразумным. Оставаясь один слишком долго, Марк начнет задумываться, задаваться вопросами. Однако у него есть особенность, которая сегодня сослужит мне неплохую службу: Марк абсолютно уверен в себе, у него никогда не было и намека на ревность. И мне совсем не хочется ее вызывать.
Не успеваю вставить в дверь ключ, а Марк уже открывает ее. Протягиваю ему бутылку калифорнийского шардоннэ, купленного в винном магазине рядом с домом. Он улыбается. Забавно. Будто я, придя в гости, приношу вино. Я так никогда не делала – обычно мы заказываем вино у производителей напрямую. Секунду я раздумываю, не совершила ли ошибку: не добавила ли я своим спонтанным жестом уверенной в себе женщины новых подозрений? К счастью, нет. Марк снова улыбается, довольный моей инициативой. Она внесла некоторую пикантность в нашу повседневную жизнь.
– Как вкусно пахнет!
– Спагетти вонголе. Я не сомневался, что их запах заманит тебя домой!
Открываю вино и протягиваю ему бокал. Наши пальцы встречаются.
Во время ужина Марк рассказывает мне, как провел день. Когда мы едим десерт, он расспрашивает меня о том же, я сажусь к нему на колени. Видя, что он смотрит на меня с вожделением, я расстегиваю платье, не мешая ему упасть на пол.
