«Насколько они сильны в Искусстве?» – интересуешься ты.
«Почти сравнялись со мной. Но сложилась довольно странная ситуация: они сильны лишь тогда, когда находятся рядом.»
«Разделенное Могущество?»
«Да. И должна признать: ты пришел вовремя. Я удерживала их тут из последних сил… До ста лет в них преобладала спокойная звездная кровь, а в последние годы начал брать верх унаследованный от тебя человеческий темперамент.»
«Тебе крупно повезло, что я не северянин и не гэл, – усмехаешься ты, – иначе характер проявился бы пораньше…»
«Хвала небесам! – Ардайн мысленно поднимает очи горе. – Как ты собираешься начать разговор?»
«Представь меня.»
Коротким движением ты снимаешь чары.
Реакция у ребят великолепная: появление незнакомца «из ниоткуда» заставляет их скрыться из виду, причем настолько спешно, что ты едва успеваешь проследить направление взглядом. Лишь после того, как они замечают мать, преспокойно стоящую рядом с незнакомцем, их головы появляются из кроны ближайшего дерева – совершенно не там, кстати говоря, где скрылись. Отличный прием; здесь не только скорость важна…
– Слезайте, – с легкой улыбкой молвит Ардайн. – Это не враг.
Да, манеру бесед Рожденных-под-Звездами ты уже успел подзабыть. Наверняка Ардайн сама не говорила в этом стиле где-то последние лет сто и сейчас хочет доставить себе маленькое удовольствие, одновременно разряжая обстановку. Что ж, отлично. Как раз сейчас помощь тебе не помешает.
Арген и Илит ловко спрыгивают на землю. По твоим прикидкам, они сейчас примерно в том же возрасте, в каком был ты сам, когда пришел к Варгону в Башню Темного Стекла: для детей звезд детство заканчивается годам к двумстам, для человека твоей крови – в шестнадцать, а им, полукровкам, сейчас как раз по сто восемнадцать. Ты начал чуть раньше, но и они наверняка успели научится кое-чему небесполезному – или ты совсем не знаешь Ардайн.
– Кто это? – спрашивает Арген, обращаясь к матери.
– Один человек, с которым я давно знакома, – отвечает та.
Илит смотрит тебе в глаза, переводит взгляд на брата – и пораженно ахает. Ты киваешь головой: да, ваше сходство несомненно, но заметить его так быстро может только очень тренированный взгляд – смотреть мало, надо еще и видеть. Безусловно, дети прошли хорошую начальную школу.
– Я не могу выразить тебе соответствующую благодарность, – говоришь ты в высокопарном стиле звездного рода, – ибо даже в вашем языке нет нужных слов, дабы показать мое восхищение и уважение.
Волшебница улыбается, но очевидно, что эти слова ей приятны.
– Мама… – во взгляде Илит читается вопрос, на который она уже знает ответ, но не может поверить в это.
Арген смотрит на сестру, потом на тебя – и также замечает общие черты. Это сложнее, ведь выражение глаз у вас сейчас разное; но у него преимущество, потому что Арген уже понял, ЧТО надо искать. И отлично справляется с задачей.
– Да, – говорит он.
– Да, – одновременно молвят Илит и Ардайн.
Ты усмехаешься и кивком подтверждаешь истинность непроизнесенных слов. К чему высказывать вслух то, о чем вы и без того думаете, что называется, хором.
Интересно, насколько часто «глава семьи» чувствует себя так же, как ты в эти мгновения? Если часто, тогда заводить семью – дело, безусловно, стоящее. Даже если это случается лишь однажды за всю жизнь; такой миг стоит многих лет ожидания и Испытаний…
Миг Изменения.
Как ни странно, ты начинаешь думать, что Изменение не было для Рожденных-под-Звездами, более известных теперь как дроу, таким уж злом; они ведь тоже испытали радость перерождения, радость новой жизни. Пускай в вечной ночи подземелья-Подземья, пускай на службе жестоким Темным Богам, – но дроу обрели новую жизнь, пустив в свою кровь свежую струю Силы!
Это ведь так просто… Чтобы возродиться, надо умереть.
Поймав себя на этой мысли, ты машинально применяешь древнюю поговорку к самому себе – и понимаешь, что старые истины не изменяются. Ты умер – и родился вновь.
Каждое Испытание – это смерть. И новое рождение.
Вспоминая былины гусляров о начале начал – «долго мучился Род, долго тужился, и родил он царство небесное, а под ним создал поднебесное», – ты с почти детским восторгом заключаешь, что в процессе очередного Испытания чародей «рожает» сам себя. А это почище, чем приписываемые всяким уважающим себя богам деяния о сотворении всего сущего из Их плоти, слов и дыхания.
Каждое Испытание – это Изменение.
А главное Изменение происходит благодаря Выбору. Потому что выбор определяет судьбу не человека, а всего мироздания.
Ты сделал выбор – и изменился. А также изменил весь мир, о чем пока известно немногим…
(На самом деле ты изменился не в тот момент, а намного раньше, но это тебе предстоит осознать лишь много лет спустя…)
5. Пророчество и Знак Меча
Забудь о своих подозреньях:
Не так ты силен, чтоб Враг
Твои мог понять сновиденья
И снять Путь закрывший Знак.
За мгновение счастья приходится платить часом горя, это ты давно знаешь. Знаешь ты также и то, что счет сей предъявляет человеку Судьба, чей приговор столь же скор, сколь и безжалостен.
Ты не знаешь лишь одного: когда наступит час расплаты.
И не желаешь тратить каждую секунду счастья на трепетное ожидание Безликого Посланца, который преподнесет тебе свиток багряного пергамента с черной печатью Весов. Ты предпочитаешь вновь сделать все по-своему: о да, Судьба может явиться (и явится) к тебе, может потребовать (и потребует) заплатить все долги, но перед этим Ей предстоит как следует попотеть!
Используя как уловки, усвоенные за годы странствий по иным мирам, так и разработанные тобою все в тех же странствиях защитные чары, ты окружаешь всю Хрустальную Рощу тонкой паутиной заклинаний. Теперь ты владеешь этой техникой достаточно хорошо, чтобы не держать нити-паутинки в руках постоянно, но и не терять контроля над всей структурой. Ни знаменитому оккультному Ордену Паука, ни сведущим в тайнах мироздания каббалистам Нефилим, ни «совершенномудрым» мудрецам-даосам Голубых Гор такой прием неведом. Во-первых, это дело довольно хлопотное, во-вторых, требует специфического настроения; потом, не будешь же накладывать такие чары на каждую Башню (что было бы неизбежно, войди это заклинание в массовый обиход).
Искусство – удел избранных, говорили древние. И это правда. Но ведь и среди избранных есть такие, кто искуснее прочих. Как следствие, им и доступно больше, нежели остальным.
Искусству нельзя научить и нельзя научиться. Подлинный мастер – не важно, в какой области Искусства, – становится мастером сам. Ибо Искусство – это вовсе не сумма знаний, силы и удачи, как полагают многие; Искусство – это Дар. Дар быть неудачником среди счастливчиков, слабаком среди силачей, дураком среди мудрецов – и постоянно опережать их на шаг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
