Стоп. Магов-то больше нет.
Ардайн уцелела лишь потому, что ухитрилась, подобно тебе, сменить Путь, когда все внимание Высших Сил было обращено на ее народ, проделывающий то же самое, только в неизмеримо большем масштабе. Ваши дети, вне зависимости от таланта, чародеями не считаются, пока не проведен ритуал Посвящения. Так что на всю Вселенную осталось, наверное, всего двое магов – Ардайн и ты.
Ну, двое – это далеко не так плохо, как один. А когда эти двое представляют собой единую команду, они намного мощнее, чем каждый из них по отдельности. Мощнее, а также умнее, быстрее и в чем-то даже удачливее.
– Извини, – говоришь ты. – Я действовал не подумав. Впредь буду советоваться. – Во всяком случае, иногда. – В Бездну это пророчество, обойдусь и без него.
Волшебница кивает, заметно расслабившись.
– Отдыхай. Поговорим утром.
Ты закрываешь глаза – и неожиданно для самого себя засыпаешь и видишь красочный сон. Который, однако, не задерживается в памяти, что для тебя несколько непривычно.
Возможно, это часть платы за право быть человеком…
6. Проклятье Железных Гор
Ты думал, твой Путь закончен?
Ты думал, настал твой час?
Наивный… Уйти досрочно
Не властен никто из нас.
Врата закрываются, оставляя Радужный Мир позади.
Незачем оставаться там, где всех вас хорошо знают местные боги – ведь Ардайн обустроила убежище в Хрустальной Роще, воспользовавшись поддержкой Богини Природы. Что-то она говорила тебе насчет войны в Высших Сферах, насчет помощи, которую она оказала некоторым из Повелителей Стихий… Деталей ты не помнишь, ибо они тебя особо не интересовали, однако суть заключалась в том, что убежище держалось только благодаря поддержке Богини. После того «эксперимента» с колодцем, потрясшего если не самые основы мироздания, то, по крайней мере, стены оного, никакие Стихии не способны удержать Ищущих (различных уровней могущества) от попыток узнать личность дерзнувшего преступить мировые Законы. Ну а поскольку и за головой Ардайн, и за твоей давно идет охота (и какая охота!), не стоит испытывать судьбу больше, чем необходимо. В таких случаях лучший способ избежать внимания – просто покинуть прочесываемую наблюдателями территорию. И сей способ тебе вполне доступен.
Обычно Врата закрываются сами, если их лишить притока энергии; сейчас, однако, этот метод не подходит, поскольку он оставляет заметный след – конечно, если знать, как и куда смотреть. Охотники за вашими головами, впрочем, это знают – и потому тебе приходится начертить на закрывшихся Вратах Знак Разрушения, дополнив его соответствующим Словом. После этого вы остаетесь в Пустоте, так как от Врат не осталось и воспоминаний. А следовательно, и следов.
– Не слишком ли… – начинает Илит.
– Нет, – прерывает Ардайн. – Все правильно.
– Только куда теперь? – спрашивает Арген, которому явно неуютно в окружении бесцветного и бесплотного Ничто. По рассказам он себе Пустоту неплохо представлял, но – и это ты знаешь по собственному опыту – ни один рассказ не способен адекватно передать испытываемых здесь ощущений. Независимо от того, чья кровь течет в тебе и насколько силен твой Дар. Пустота не делает различий.
– На Дорогу Времен, – говоришь ты, употребив тот же термин, что был записан в пророчестве о колдуне-клинке.
– Ты же обещал! – возмущается Ардайн.
– Я обещал тебе не пытаться выяснить неясные аспекты пророчества, – с усмешкой заявляешь ты. – Я не обещал, что вовсе забуду о нем и не стану использовать то, что уже знаю.
Не находя подходящих слов, она замолкает. А ты начинаешь ритуал Открытия, исполняя все движения чуть-чуть медленнее, чем обычно – специально для Аргена и Илит, которые жадно следят в четыре глаза за твоими действиями. Когда-нибудь, быть может, им придется проделывать ту же операцию самостоятельно… да нет, никаких «быть может» – иная участь им вряд ли светит…
Врата распахиваются широким прямоугольником холодного пламени. Замкнувшись за вашими спинами, они оставляют вас посреди извилистой горной тропинки. На сей раз уничтожать следы Врат нет ни малейшего смысла, а посему ты, по-быстрому определив местонахождение (где-то в Голубых Горах), делаешь первый шаг по тропе, в конце которой ждет часть твоего Предназначения.
Идущая впереди Илит поднимает руку. Все останавливаются.
«Хижина, – мысленно передает она, – и внутри кто-то есть. Не похоже ни на спящего, ни на бодрствующего… что-то вроде чародея в трансе, однако нет и следа использования сил».
Ты делаешь знак «оставаться на месте» и, наложив привычные чары невидимости поверх защитного поля, направляешься к скрытой промеж скал чрезвычайно ветхой постройке. Жилище, сиречь место, где жить в принципе можно, но не стоит, невольно вспоминаешь ты принятую в Поднебесной Империи классификацию жилых строений. Подобная формулировка заставляет тебя усмехнуться, однако все хорошие новости на том и исчерпываются.
В таких хижинах обычно обитали «совершенномудрые» мудрецы-отшельники, именуемые даосами, Познающими Дао. На наречии Поднебесной «дао» означало нечто среднее между Пустотой, Целью, Истиной и Путем; впрочем, точный смысл данного слова оставался скрыт для непосвященных. Ты слышал немало рассказов о чудесах, которые творили даосы единственно «силой Изначального Дао», которая – и в этом сходились все свидетельства – определенно не была родственна Пути. То есть даосы – не чародеи (чего, собственно, ни одно сказание и не утверждало). А следовательно – эта мысль заставляет разгореться давно погасшую искру надежды! – постигшая Путь катастрофа могла и не отразиться на Следующих Дао…
Сплетенная из тонких бамбуковых прутьев дверь распахивается от легчайшего касания. Внутри хижина практически пуста; единственными предметами обстановки являются тростниковая циновка, небольшой ящик (защищенный чем-то вроде Знака) и средних размеров котелок, подвешенный над погасшим «очагом», сложенным из трех камней. Обитателя хижины также можно принять за предмет обстановки, ибо его обманчивая неподвижность делает его в точности подобным статуе из темного дерева. Обманчивая – потому что черные глаза даоса открыты и далеко не лишены разума.
– Что привело тебя в эти края, Акинак?
Тебя по-настоящему удивляет не то, что старик даос знает твое имя (ты ведь почти что мировая знаменитость), а его манера разговора. Жители Поднебесной очень редко позволяют себе сразу переходить к делу, не произнеся предварительно получасовой речи относительно печальной необходимости проявлять недостойное любопытство по столь маловажному поводу, вынуждая высокочтимого собеседника прервать серебряную колею своих возвышенных помыслов ради утоления никчемных стремлений бесполезного дряхлого отшельника… ну и все такое прочее. Ничего не имея в принципе против столь велеречивого стиля беседы, ты, однако же, предпочитаешь более краткий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
