пока не упёрся во Владимира, кивнувшего на вопрос.
— Да, товарищ Топорков. Это моё.
— Вообще-то я грандов всех знаю. Работа такая. Откуда же вы, вылезли, извините за грубое сравнение.
— Так, откуда всё это зверьё вылезает, Семён Михайлович? — Маршал Балаян, устало присел на стул Владимира. — Так, — он оглядел своих людей. — Нечего тут толкаться, давайте на выход, а трое пусть останутся у дверей.
— Да, друзья. — Топорков обратился к трём грандам. — Думаю мы тут вполне разберёмся, и, если что, я поставлю вас в известность.
Когда все вышли, Топорков достал из пиджака пачку бумаг, завёрнутых в полиэтиленовый пакет, вытащил, переложил документы в карман, и сплетя крошечный вихрь, стал аккуратно собирать твёрдую эфирную субстанцию в пакет, стараясь не пропустить ни крупинки.
— Вы ведь наверняка не знаете, какая это редкость… — ворчливо произнёс Топорков, рассматривая собранный порошок, и бережно убирая его в карман. — Так. Я не знаю, что там у вас за игры, с армией или разведкой, но как гранд, вы обязаны встать на воинский учёт, и сдать норматив по безопасности. А то не хватало нам отстраивать после вас город.
— Ну, полковнику егерских войск, вставать на учёт как-то поздно — Константин, коротким жестом дал понять камер-юнкеринам, и девицы поставили ещё несколько кресел, стол, и сервировали его, для продолжения обеда. — Семён Михайлович, Александр Петрович, Геннадий Михайлович, прошу вас, садитесь. Побеседуем с комфортом. А то меня всё время отвлекают. Кстати, не желаете ознакомиться что этот юноша и его фамильяры обнаружили в наших подвалах, или где они тут шлялись. — Император кивнул на столик, где всё ещё лежали книга в почерневшем кожаном переплёте, кинжал и жезл.
По мере того, как сильнейший гранд России подходил, лицо его сменяла череда эмоций, от брезгливого скептицизма, до восторга, при касании книги, благоговейного ужаса от разглядывания жезла, и чистого страха, при узнавании кинжала.
— Не уверен, но возможно этим вещам лучше оставаться бы там, где они лежали до сих пор.
— Вообще не вопрос, товарищ Топорков. — Владимир усмехнулся. — Сейчас дам команду котам, и они унесут и спрячут это так, что и до скончания века никто не найдёт. Например, в фундамент кремлёвской башни, или куда-нибудь на глубину в метров триста. Но не вижу в этом смысла. Наши враги, не прячут оружие, которое находят. Нет, они охотно пускают его в ход, в том числе и против нас. И никто не мучается моральными страданиями.
— Считаете, что нам нужно стать такими же беспринципными сволочами как например британцы? — С желчью в голосе спросил гранд.
— Считаю, что мы ответственны за судьбы наших женщин, детей, и стариков. — Ответил Владимир. — А мораль… — Полковник вздохнул. — Мораль — это здорово, когда твой противник придерживается таких же норм, как и ты. Но мы играем не просто с жуликами. Мы в силу ряда причин столкнулись с бандой кровавых подонков отрицающих любую мораль кроме той, которая им выгодна в текущий момент. И они не успокоятся пока нас не станет на свете. Поэтому если завтра я получу, или придумаю или ещё как-то выгрызу у мироздания какое-нибудь страшное оружие, я не стану прятать его в подвал, а сделаю так, чтобы все наши враги сдохли, и по возможности не сильно воняли после смерти.
Маршал усмехнулся, и бросил взгляд на гранда.
— А что вы хотели от егерского полковника? Всепрощения и непротивления злу?
— Да понимаю, что он прав. — Семён Михайлович Топорков, взмахнул рукой, и благодарно кивнув камер-юнкерине подавшей ему салат, стал быстро работать вилкой. — Но просто каждый раз, такое облако некроэнергии, на месте боёв скручивается, и после медленно растекается по окружающим землям… и рассеивается очень медленно — не приведи светлые боги. Вот недавно егеря, опять учинили… Несколько дивизий в ущелье накрыли. И там теперь просто кромешный ужас творится. Призраков ладно, разогнали, да и умертвиям не дали подняться. Но некрофон просто ужасающий. А там же ущелье, вот и будет то облако стоять ещё лет пятьдесят.
— Ну не то, чтобы вообще егеря, но, да. Один конкретный тогда ещё подполковник к этому имеет прямое отношение. — Добавил Константин. — Но заметьте, не детский сад, или больницу разрушил, а ударил по вооружённым людям вражеского государства, которые собирались телепортироваться вглубь нашей страны. Представляете какой некрофон возник бы на месте, где прошли эти войска? Причём всё это на сельскохозяйственных землях, и из мирных жителей. А у нас не Индия. У нас люди наперечёт. А с ущельем тем, очень неплохо получилось. Сейчас проложим туда узкоколейку, и будем через эпицентр гонять металлопрокат. Для бронетехники самый лучший верхний слой корпусов. — Константин подмигнул Владимиру. — И в связи с этим, возникает уже осточертевший для всех вопрос, чем награждать этого головореза. Не генерала же ему давать в самом деле.
Балаян покачал головой.
— В теории конечно можно. Но выглядит как-то глупо. Нет для него должности. Всё же ни полком, ни батальоном не командовал, да и на ниве планирования операций не проявил себя. Так что пусть пока в полковниках походит. А вот наградить… Логичным я вижу вручение второй золотой звезды, с мечами. В статуте же указано, что и за спасение члена императорской фамилии.
— Что-ж, Александр Петрович. Положусь на ваш выбор. — Константин Первый кинул взгляд, куда-то вдаль, и через считанные секунды, рядом возник адъютант с чёрной деревянной коробочкой на подносе.
— Ты, Владимир Алексеевич, просто коллекционер какой-то. — Проворчал государь, прикрепляя награду к куртке Владимира. — Скоро придётся новые ордена придумывать для тебя. — Он улыбнулся. — А вообще — молодец. Отдал долги за такую кучу народа. — Император занял своё место, и кивнул Соколову чтобы тот тоже сел. — Теперь будем смотреть где у них грохнуло, и кто внезапно умер в ходе несчастного случая. Но пробить портал, даже при наличии маячка-подпитки с этой стороны, очень непросто. Кремль хорошо защищён от вторжений подобного рода. Поэтому там, с той стороны умерло не менее десятка грандов.
— И это очень оптимистичная оценка, государь. — Произнёс Топорков. — Я так полагаю, что там, легло не менее двух десятков. Что для любой страны — катастрофа.
В разговорах, приятных и приличествующих случаю, прошёл обед, и Владимир наконец вновь оказался один, в непосредственной близости от государя, вернувшегося к работе.
—
