Заметив, что волшебник, подволакивая ноги, направился в его сторону, К!сдра поднял оружие, широко ухмыльнулся и прыгнул вперёд.
Из всей схватки в сознании К!сдры ярче всего зафиксировались два момента. Он помнил, как клинок волшебника сверхъестественным образом ринулся вверх и парировал его удар с такой силой, что меч молнией вылетел из рук К!сдры. Ещё всаднику запомнилось, что волшебник, вступая в поединок, прикрывал глаза одной рукой! Именно это и сгубило К!сдру, как тот впоследствии признавался.
Уходя от очередного выпада противника, К!сдра отпрыгнул назад и во весь рост растянулся на траве. С рычанием развернув огромные крылья, Псефа бросился с дерева вниз.
Но Ринсвинд уже стоял над всадником и орал:
— Скажи ему, что, если он меня обожжет, я отпущу меч! Я это сделаю! Я отпущу его, клянусь мамой! Говори, ну, говори же!
Кончик чёрного меча парил над горлом К!сдры. Клинок, было такое впечатление, жил своей жизнью, тихонько напевая себе под нос какую-то песенку.
— Псефа! — крикнул К!сдра.
Дракон вызывающе взревел, но вышел из пике, которое должно было лишить Ринсвинда головы, и, тяжело хлопая крыльями, вернулся на дерево.
— Говори! — взвизгнул волшебник.
К!сдра, прищурившись, смерил взглядом человечка, прыгающего на другом конце меча.
— И что мне говорить? — осведомился он.
— Что?
— Я сказал: «Что мне нужно говорить?»
— Где мои друзья? В смысле варвар и коротышка?
— Скорее всего, их отнесли в Червберг.
Ринсвинд отчаянно сопротивлялся порывам меча, стараясь не слышать его кровожадного гудения.
— В какой-такой Червберг?
— В тот самый. Червберг только один. Это Обитель Драконов.
— А ты, значит, меня поджидал?
К!сдра невольно взвыл, когда острие меча кольнуло его кадык, выдавив каплю крови.
— Ага, не хотите, чтобы люди знали, что у вас тут есть драконы? — прорычал Ринсвинд.
Всадник забылся настолько, что кивнул. И едва не проткнул себе горло.
Ринсвинд в отчаянии оглянулся по сторонам и осознал, что выхода у него нет. Это дело ему придется довести до конца.
— Ладно, — произнёс он как можно более равнодушно. — Может, ты все-таки отвезёшь меня в этот свой Червберг?
— Предполагалось, что я доставлю тебя туда мёртвым, — угрюмо пробормотал К!сдра.
Ринсвинд посмотрел на него и медленно ухмыльнулся. Это была широкая, безумная и абсолютно лишенная юмора гримаса. Это была одна из тех улыбок, во время которых маленькие речные птички снуют туда-сюда среди твоих зубов и выклевывают застрявшие кусочки пищи.
— Ничего, доставишь живым, — заверил он. — Кстати, о мертвецах, ты вспомни, кто из нас двоих держит в руке меч.
— Но после того, как ты меня убьешь, ничто не помешает Псефе расправиться с тобой! — крикнул распростертый на земле всадник.
— В таком случае я буду шинковать тебя постепенно, — согласился Ринсвинд и ещё раз испробовал действие своей ухмылки.
— Хорошо, хорошо, — мрачно сказал К!сдра. — Ты что, думаешь, у меня совсем нет воображения?
Он, извиваясь, выбрался из-под меча и махнул рукой дракону, который опять снялся с дерева и направился в их сторону. Ринсвинд сглотнул.
— Хочешь сказать, мы полетим на этой твари? — уточнил он.
К!сдра, на чье горло по-прежнему кровожадно нацеливался Кринг, с презрением посмотрел на волшебника.
— Как же ещё попасть на Червберг?
— Не знаю, — признался волшебник. — Ну и как?
— Я хочу сказать, другого способа нет. Либо по воздуху, либо никак.
Ринсвинд снова взглянул на дракона, который опустился совсем рядом с ними. Он отчетливо видел сквозь его тушу примятую траву. Однако когда волшебник осторожно прикоснулся к чешуйке, которая казалась всего лишь золотистым сиянием в чистом воздухе, то почувствовал, что на ощупь она достаточно материальна. Ринсвинду подумалось, что драконы должны либо существовать полностью, либо не существовать вовсе. Дракон, существующий наполовину, куда хуже, чем обе эти крайности.
— Я и не знал, что сквозь драконов всё просвечивает, — сказал он.
— Неужели? — пожал плечами К!сдра и неуклюже вскочил на дракона.
Ринсвинд, вцепившись в его пояс, запрыгнул следом. Неловко поёрзав на спине ящера, волшебник переместил побелевшие от напряжения пальцы на подходящий кусок сбруи и слегка ткнул К!сдру мечом.
— Ты раньше когда-нибудь летал? — не оборачиваясь, спросил тот.
— Нет. Вот так, как летают, — нет.
— Пососать не хочешь?
Ринсвинд растерянно уставился в затылок всадника, после чего уронил взгляд на протянутый мешочек с красными и жёлтыми леденцами.
— А это обязательно? — осведомился он.
— Традиция такая, — ответил К!сдра. — Ну, как хочешь.
Дракон поднялся на ноги, тяжело прошлёпал по лугу и вспорхнул в воздух.
У Ринсвинда временами бывали кошмары, в которых он раскачивался на чем-то неосязаемом, но невероятно высоком и видел, как внизу проплывает ужасно далёкий, затянутый синевой, усеянный точками облаков пейзаж. Обычно после таких снов он просыпался с трясущимися поджилками. Впрочем, он обеспокоился бы куда больше, если б знал, что головокружение, которым страдает большинство жителей Плоского мира, тут ни при чём. Это была обратная память о событии в будущем Ринсвинда — событии настолько ужасающем, что оно распространило гармоники страха вдоль всей линии его жизни.
Полёт на драконе был всего-навсего прелюдией к этому событию.
Псефа, сделав несколько сотрясающих позвоночник прыжков, проложил себе путь в воздух. На вершине последнего из подпрыгов его широкие крылья, громко хлопнув, раскрылись, а затем расправились с глухим ударом, от которого содрогнулся лес.
Потом земля исчезла, провалилась вниз серией мягких толчков. Псефа с внезапной грацией поднимался в небо, и полуденное солнце сверкало на его крыльях, которые, как и прежде, выглядели не более чем золотистой пленкой. Ринсвинд неосторожно опустил глаза и обнаружил, что смотрит сквозь дракона на верхушки растущих внизу деревьев. Деревья росли очень далеко внизу. Его желудок сжался при виде этого зрелища.
Ринсвинд быстро закрыл глаза, но это не помогло, поскольку за дело тут же взялось воображение. Волшебник вышел из ситуации, уставившись на проплывающие в некотором отдалении болота и лес, на которые можно было смотреть почти без содрогания.
Ветер вцепился в него изо всех сил. К!сдра обернулся к волшебнику:
— Вот он, Червберг! — прокричал всадник прямо в ухо Ринсвинду.
Легонько уперев меч в драконью спину, Ринсвинд медленно повернул голову. Его слезящиеся глаза узрели перевёрнутую гору, вздымающуюся над поросшей густыми лесами долиной. Гора смахивала на этакий рупор, торчащий из корыта со мхом. Даже с такого расстояния Ринсвинд различил слабое октариновое свечение, которое указывало на стабильную магическую ауру по меньшей мере в — у него перехватило дыхание — несколько миллипраймов? По меньшей мере!
— О нет, — простонал он.
Уж лучше смотреть на землю, чем на это. Он быстро отвёл глаза и обнаружил, что землю сквозь дракона уже не видно. Они скользили по широкой дуге в сторону Червберга, и дракон становился всё более осязаемым, как будто его тело заполнялось золотистым туманом. К тому времени, как дико раскачивающийся в небе Червберг оказался прямо перед ними, дракон стал таким же твёрдым и непроницаемым, как скала.
Ринсвинду показалось, что он заметил в воздухе еле различимую струйку, словно что-то протянулось из горы и коснулось летящей бестии. У него возникло странное ощущение, что дракона делают более настоящим.
Возвышающийся перед ними Червберг превратился из далекой игрушки в несколько миллиардов тонн камня, застывших между небом и землёй. Ринсвинд разглядел крошечные поля, лес и озеро, из которого вытекала река, переливающаяся через край…
Он машинально проводил глазами ниточку пенящейся воды и еле успел отшатнуться.
Переходящая в плато вершина перевёрнутой горы плыла в их сторону. Но дракон и не думал замедлять свой полёт.
Когда гора нависла над Ринсвиндом, словно величайшая во вселенной мухобойка, волшебник заметил вход в туннель. Псефа устремился в дыру. на его плечах вздувались и опадали мускулы.
Волшебник вскрикнул, увидев, как темнота расступается, чтобы поглотить его. Мимо промелькнул смазанный огромной скоростью камень, и дракон снова вылетел на открытое пространство.
Они очутились внутри пещеры, которая превосходила своими размерами всё, на что имеет право какая бы то ни было пещера. Дракон, пересекающий её необъятную пустоту, выглядел позолоченной мухой в банкетном зале.
Здесь были и другие драконы — золотистые, серебристые, чёрные, белые — они неторопливо взмахивали крыльями, направляясь по своим делами в пронизанном лучами солнца воздухе, или сидели на выступах скал. Высоко под сводом свисали с огромных колец десятки таких же бестий — обернувшись крыльями, они дремали, точно летучие мыши. А ещё там, наверху, были люди. Увидев их, Ринсвинд с усилием сглотнул слюну, поскольку люди эти расхаживали по бескрайним просторам потолка, словно мухи.
