быть не может. Извольте выполнять свои обязанности в полном, так сказать, объёме!
Это всё, господа! Совещание объявляю закрытым!
Сердитое сопение, которым отреагировали высшие офицеры на распоряжение своего сюзерена никак не отразилось на чувствах или действиях лорда Говарда. Он молча раскланялся со всеми, после чего подошёл к карте, висящей на стене штабной палатки. Карту дорисовывали каждый день штабные офицеры, нанося все объекты как природного, так и не природного происхождения: реки, поля, леса, фермы, склады сена, бараки…
Но не карту рассматривал лорд Говард, уставившись в неё невидящими глазами. Он пальцами правой руки всё ещё сминал и расправлял в кармане записку от лорда Дилени, начинавшуюся словами: «Милорд Главнокомандующий! Я собираюсь сделать вопиющую глупость, и при этом продолжаю рассчитывать если не на Ваше одобрение, то хотя бы на прикрытие моей глупой до храбрости (или наоборот) задницы. Я думаю вот что…»
Сзади к лорду Говарду подошёл его Величество. Приобнял пожилого ветерана за плечи:
— Не нужно считать меня совсем уж идиотом, лорд Говард.
— Так вы, сир!.. — лорд Говард порывисто обернулся.
— Естественно. Ваш король совсем не такой отчаянный и безоглядный тупой рубака, как кажется, наверное, со стороны. И сложить два и два я умею. Не вы приказали лорду Дилени постараться захватить замок лорда Хлодгара, пока лорд Борис будет пытаться найти и сохранить для меня Машину омоложения. А он сам придумал этот, не то смелый, не то — глупый план. Который, впрочем, имеет шансы на успех.
— Вы тоже так считаете, ваше Величество? — лорд Говард даже не сделал попытки отказаться от обвинения, поскольку в глазах сира Вателя была хитрая усмешка, и становилось понятно, что он и правда — всё про своих «хитрых» офицеров понял.
— Разумеется. Потому что он — болеет за дело. И не глуп. Понимает, что если среди моих высших офицеров имеется предатель, обо всех наших планах чёрному Властелину отлично известно. Так что реально добиться хоть чего-нибудь можно только вот такими, не высказанными на заседании Штаба, решениями и действиями. Неожиданными! Одобрить… Не могу. (Официально, разумеется!) Так что не обессудьте: если у вашего протеже ничего не получится, и замок не будет захвачен, я разжалую лорда Дилени в сержанты, а вас смещу. Заменив собой.
Потому что ни одному из своих штабных, высших, офицеров, я пока не могу доверять так, как вам, лорду Дилени, и… себе!
Огромный механизм за спиной лорда Бориса вдруг басовито загудел, и щёлкнул.
Затем в его необъятных пучинах что-то тоненько звенькнуло — совсем как маленький колокольчик. Правда, слышать это мог только один лорд Борис, сейчас стоящий спиной почти вплотную к агрегату, и уже доставший свой меч: то один, то другой боец из последнего, третьего взвода, выкрикивал: «У меня — всё, сержант!», после чего тоже выхватывал меч. Встречать набегающих с гребня вала, высящегося уже чуть не на три человеческих роста ящеров, приходилось, подступив к его подножию вплотную: но и так огромная преграда продолжала увеличиваться и в высоту и в ширину, потому что твари почему-то и не думали заканчиваться. Лорд Борис крикнул:
— Внимание, бойцы! Первый и второй взводы! Стоять вплотную к валу из трупов. Убитых врагов откидывать за спины! Третий взвод! Откинутых — добивать, и трупы оттаскивать и наваливать вплотную к боковым стенам, и машине, начав тоже с боков!
Он посчитал, что лезть его людям сейчас наверх вала, по скользким и ненадёжным телам, совершенно ни к чему: нет опоры для ног — нет и нормальной работы: ни луком, ни мечом. И поскольку у них ещё осталось около пятнадцати шагов пустого и не залитого кровью, начавшей гораздо обильней вытекать из под вала, (Под ногами омерзительно хлюпало!) пространства, нужно это пространство использовать максимально эффективно. А именно — для маневренного сражения.
Твари разнообразием действий не баловали: всё так же набегали с оружием в руках, и всё так же наивно полагали, что их коротенькие лапки и плохонькие навыки и дохленькие мускулы помогут им нанести хоть какой-то ущерб тренированным и закалённым профессионалам! Борис с удовлетворением отметил, что пока ни один из его людей не ранен, но сам в битву вступать не спешил: оборона «рубежей» пока проходила вполне успешно. Вдруг он услышал, как за его спиной зашипело, и стукнуло — так, как стучит, отворяясь, дверь. Но посмотреть, что это было, не удалось. Вернее, ему сразу стало не до странного звука: свет на потолке, словно только этого момента и ждавший, погас!
Вот хорошо, что сержанты Остерманн и Пауэрс продолжали держать высоко отлично разгоревшиеся факелы — по два каждый! И хоть перемена освещения оказалась очень сильной, видно нападающих всё ещё было неплохо. Теперь их рожи с оскаленными пастями и блеск выпученных глаз казались поистине кровавыми — в неверных сполохах и отсветах! Острые зубы и правда могли бы вселить страх — в чьи-то более нежные и романтичные души. Но в подразделении лорда Бориса таких попросту не имелось.
Но биться стало разумеется, сложней. В полумраке твари явно видели лучше, и их натиск словно стал куда свирепей. Чёртова чёрная в отсветах сполохов факелов кровь покрывала пол уже на добрый дюйм, мешая встать как следует, а уж про то, что омерзительный медный запах крови забивал ноздри, мешая дышать, можно и не упоминать!
Лорд Борис крикнул:
— Продолжаем биться, как бились! Факельщики! Зажечь ещё по факелу! Капрал Норрис! — Борис видел, что капралу перекусили левое предплечье, и боец из него сейчас аховый! — Новые факелы принесите сюда, в центр: встаньте с ними за моей спиной!
Теперь и углы, и центр пещеры освещались получше, и биться снова стало удобней. Тем более, что огонь слепил глаза нападавших, заставляя моргать и щуриться. Людям лорда Бориса, стоявших к свету спиной, хотя бы это неудобство не мешало. Однако количество набегавших сверху врагов казалось, всё нарастало!
Вскоре лорд Борис, решив, что подошло и его время, пододвинулся к переднему краю сражения, а затем и вступил в кровавую сечу, щедро раздавая мощные рубящие удары налево и направо! Он старался как всегда, попадать в место соединения головы с туловищем, условно носившем название шеи: не было у ящеров никакой шеи, и голова просто плавно переходила в это самое туловище. Но перерубаться этому месту отсутствие названия не мешало. А это — главное.
Он успел справиться с дюжиной тварей, с удовлетворением отметив, что бойцы третьего взвода, пусть пыхтят, поскольку двигаться приходится бегом, но справляются с добиванием и перетаскиванием уже недвижных тел к стенам и основанию машины,
