Оказывается, наша рыжая бобруйчанка глубоко погружена в мир детективов, и не только советских. На предложение начать писать цикл произведений на эту тему, я получил жёсткую отповедь. Чисто технически Оксана была подкована получше некоторых. Но принципиально не хотела следовать американской традиции детективного жанра. В итоге, я вспомнил про неплохой рассказ «Тревожный месяц вересень» — хоть убей, не помню автора. Но сама атмосфера послевоенной Западной Украины была достаточно интересна и походила на фронтир. Можно было фантазировать и обыгрывать ситуацию в виде боевика а-ля вестерн.
Есть ещё замечательный роман Тушкана про перековку сбившегося с пути московского парня. Тоже весьма актуальная и интересная тема, которую можно было обыграть в плане работы милиции. Хотел привлечь к работе Георгия Павловича, но писатель уже умер. А ведь именно он пустил в народ понятие, под названием карамультук. Шоком для меня стало, что оказывается, Джура не таджик, а вполне себе киргиз. Даже фильм уже снят на Киргизфильме. Оказывается, есть и такая киностудия.
Только Пузик сбила полёт моей фантазии в самом начале. Мол, не позволят нам снять первый в СССР боевик, и одновременно — сериал. Надо придумывать что-то про город, и вообще отказаться от стрельбы с прочими насилиями.
Я местным кадрам верю. Поэтому предложил более универсальный аналог главного героя. Как вариант — молодого комсомольца, рекрутированного в участковые, или следователи. Заодно добавить драмы, чтобы у героя были проблемы с личной жизнью. Вот и спорим с Пузик насчёт методов работы нашего милиционера и его проблем с девушкой.
Оксана за дело взялась со всей страстью, и критиковала мои идеи в самой жёсткой манере. В итоге мы решили, что герой должен быть смесью Аниськина и Майка Хаммера в одном лице. Не знаю, что получится на ТВ, но писать цикл придётся. Пузик сначала отбрыкивалась, но потом согласилась, что в стране жуткий дефицит подобной литературы. Кроме братьев Вайнеров, даже вспомнить некого.
Понимаю, что формально, мы — государство победившего социализма, и прочее бла-бла-бла. Но даже сейчас, чуть ли не в половине фильмов рассказывается о преступлениях, особенно экономического характера. Значит, власть в курсе проблем, и пытается донести это до народа.
Но мне это неинтересно. Моя задача — создать экшен. Будто простой советский гражданин не знает, что работники торговли — жулики через одного. Ещё и Пузик со своим колоритом.
Первый набросок сценария мне, в итоге, понравился. Пусть сюжет идеологически выверен, вернее, кастрирован. Но Оксана показал себя во всей красе. В результате решили, что сначала запускаем серию рассказов про Ивана Терешко, молодого милиционера, попавшего на службу после войны. А далее уже начнём писать сценарий по мотивам будущего бестселлера.
При существующем дефиците на хорошее чтиво, я не сомневался в успехе. Советский народ радостно читал всё подряд. Достаточно слабые западные писатели были весьма востребованы у местной публики. Это из тех, кого разрешали публиковать. Я бы некоторыми «шедеврами» даже не стал подтираться, но читатель придерживается иного мнения. Вот и Пузик почитывала самых настоящих врагов советской власти, вроде Спиллейна. Для меня это дикость, в принципе — так как я не ожидал подобного.
После долгих споров договорились, что будем обмениваться идеями и постепенно переносить их на бумагу. В этом плане спешить нельзя. Главное — наброски первого советского сериала начали обретать реальность.
Ещё бы на душе стало полегче. Но на самом деле мне плохо. Можно по-разному реагировать на ситуацию. Я стараюсь о ней вообще не вспоминать, только не получается. Даже работа не спасает. И выхода просто нет.
— Оксана, как прошла ваша встреча? А то чего-то Сергей весь ушёл в себя и молчит.
Пытаюсь на правах друга узнать, что там творится в отношениях близких мне людей. Познакомил я их вроде как естественным путём, пригласив Самсона на киностудию. Вроде как Пузик он понравился, но в последнее время мне как-то не до чужих отношений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Какой-то он робкий. И вообще… — помахала Пузик ладошкой.
Королева нашлась. И такую рожицу изобразила — мол, чего смертные к ней пристают. Ну, раз так, то получи фашист гранату!
— Он должен был по вашему белорусскому обычаю сразу волочь тебя на сеновал?
Когда до Пузик дошло, что я имел в виду, она чуть не подпрыгнула от возмущения.
— Не трогай Белоруссию, Мещерский! Нет у нас таких обычаев, — увидев, что я еле сдерживаю смех, наша валькирия сразу перестроилась, — Хоть бы и так! А то даже за руку взять постеснялся. Но девок с огромными сиськами наглости рисовать хватает. Знать бы ещё, где он эту бесстыжую нашёл…
Последнюю фразу Оксана произнесла сварливо, и попрощавшись, удалилась, гордо подняв голову. Двигаюсь вслед на некотором расстоянии и радуюсь про себя, что вроде Серёга понравился нашей рыжей красавице. О, на ловца и зверь бежит. Вернее, один влюблённый товарищ встречает Пузик, выхватывает у неё сумку и чуть ли не прыгает вокруг как собачка. А Оксана действительно не простая девушка с улицы. Ещё и с таким видом села на переднее сиденье, будто делает Самсону одолжение. Нет, положительно, все бабы — стервы. Не удивлюсь, если наша бобруйчанка тётю Галю, маму Серёги, на место поставит. Я у него дома не появляюсь, потому что она достанет и запилит. Но чую — нас ждёт интересное противостояние, где я бы поставил на белорусский комсомол.
Посмеялся про себя, поднял воротник пальто и двинул в сторону метро. Нужно ещё в гастроном зайти, купить кое-что. Жалко, что калужско-рижская линия пока только калужская, и до Академической приходится добираться с двумя пересадками. Не замечаю, как мысленно погружаюсь в прошедшие события.
* * *
— Ты как разговариваешь с моей дочерью, щенок? — зачем-то влез в разговор тесть.
— Да так, спросить хотел. Как наша героиня провела отпуск? — отвечаю с усмешкой.
— Не тебе, приживале, рот открывать, и в чём-то подозревать мою дочь! Ни кола, ни двора, а рот посмел открыть в моём доме. Они с Альбертом…
Чего там дальше, я слушать не стал. Кровь прилила к глазам после оскорбления этого товарища.
— Хлебало заткни! — интеллигентно говорю Филиппычу.
— Чего?
— Закрой свой рот, торгаш херов.
Почему некоторые люди думают, что если они выше, то это даёт им преимущество? Я нынешний немало лет отдал борьбе. А в своей жизни XXI века неплохо так попинал грушу и противников, занимаясь тайским боксом. Вот и вскочившего тестя, попытавшегося меня ударить, сразу взял на болевой и ткнул мясистой рожей в стол. Под крики Зои и рычание её папаши, на пол полетели тарелки. Не знаю, чем бы всё закончилось, но вдруг раздался спокойный голос тёщи.
— Лёша, не калечь моего мужа, пожалуйста.
Оборачиваюсь и вижу стоящую в дверях Анну Михайлову, из-за которой выглядывают две рыжие мордашки.
— А ты, старый дурак, успокойся, и иди умойся. Я с тобой потом поговорю.
Филиппыч как-то сразу сник и рванул с кухни, разминая плечо. Не понимаю, чего я раньше не дружил с тёщей? Ведь отличный человек, ещё и главный авторитет в семье. Думаю, многого можно было избежать, наладь Алексей с ней нормальные отношения.
— Так, и кто это у нас здесь подглядывает, как папа деду приём показывал? — улыбаясь обращаюсь к близняшкам.
— Ага, так мы и поверили, — слышу в ответ.
— Тогда марш играть с собакой, Фомы неверующие. Или спать хотите?
С воинственным криком племени команчей, две егозы убежали на улицу.
— Прибери здесь! Чего встала? И поесть мне положи, сейчас вернусь, — говорю Зое и выхожу вслед за дочками.
Рыжие оторвы бегали за собакой, затем наоборот. Во дворе слышался детский смех и собачий лай. Постепенно я стал успокаиваться. Опять ловлю себя на мысли, что излишне серьёзно отношусь к чужой жизни. Чего нервничать, если это не твоя жена? Вообще, я довольно эгоистичный и непробиваемый человек. Свой развод пережил без всяких проблем, не особо скучая по разрушенной жизни. А здесь — совсем иные эмоции. Понятно, что они не мои, но легче не становится.
