Благополучно добравшись до «Хозтоваров», Прохор привычно поднялся на задние лапы и стал скоблить когтями белую стеклянную дверь. Люда не заставила себя долго ждать и впустила его внутрь. По магазинчику праздно шатались три человека, и хозяйка выжидающе смотрела на них, стоя за прилавком. Один за другим, ничего не купив и не сказав, посетители вышли на улицу, и Люда устало опустилась в то самое кресло. Прохор дежурно потерся мохнатым боком о ее ноги, дожидаясь приглашения забраться на колени, и вскоре получил его. Люда стала чесать его за правым ухом, и Прохор привычно зажмурился, однако удовольствия почему-то не получал. По известным причинам он не мог говорить, но громко замурлыкал, чтобы рассказать о приключившемся с ним сегодня чуде. А произошло вот что.
День начался прекрасно – Прохору досталась на завтрак большая и довольно свежая рыбья голова, расправившись с которой, он пришел в то привычное благостное настроение, которое всегда возникает теплым солнечным утром на сытый желудок. Приятная тяжесть в животе расслабляла и успокаивала, Прохор удобно расположился на полу в углу рыбного магазина и занялся своим туалетом. В открытую дверь заходили покупатели, в подсобке матерились грузчики, перетаскивая скользкие картонные коробки с мороженой рыбой. Разворачивался обычный, ничем не примечательный день. И вдруг прямо перед Прохором кто-то из посетителей опустил на пол легкую пластмассовую клетку, которые еще называют переносками, и через прорези ее в стенках он разглядел лежащую внутри кошку. Увиденное ослепило и ошеломило его – как молнией ударило. Молодое гибкое тело, густой длинный блестящий мех, изящные, настороженные маленькие ушки, и огромные, будто светящиеся, зеленые глаза. Ничего прекраснее Прохор не видел никогда в жизни и просто не мог отвести от клетки взгляда – кошка была белая, сверкающе белая, как снег. Бездонные изумрудные глаза и маленький розовый нос лишь подчеркивали ее абсолютную белизну. «Как же она охотится? – ошарашенно думал Прохор. – Ее же каждая мышь за версту видит!!! Ну, ничего, это ничего – я поймаю, я найду, я же принесу! – лихорадочно соображал он. – Не пропадем…» Прохор подошел к переноске вплотную и прижался мордой к входной решетке. Впервые он почувствовал некоторую неуверенность в своей внешней привлекательности, хотя самому-то ему жаловаться на окраску было грех – густая, как цигейка, серая с темными полосами шерсть делала его практически незаметным, что серьезно помогало на охоте, да и просто на улице. А тут такая белизна. Даже смотреть больно. Прохор напряженно вглядывался внутрь клетки и жадно принюхивался. Каждый вдох приносил ему все больше и больше желанных и бесценных сведений. Он уже знал, что его принцесса может позволить себе не добывать хлеб насущный охотой и воровством, так как живет с людьми, которые ее кормят и заботятся о ней. «Повезло, – подумал Прохор. – Хотя почему повезло, все закономерно, при такой красоте ее кто хочешь в дом возьмет…» Он уже знал, что живут они по крайней мере летом, в дачном поселке, расположенном напротив рынка, за каменной землей. По прямой, через лесополосу, метров пятьсот. Он уже смущенно спросил разрешения наведаться как-нибудь вечером с визитом и всей душой жаждал получить приглашение. Что-то подсказывало, что еще немного, и милостивое согласие будет дано, ну если не согласие, то обнадеживающий намек… И тут мужская рука, ухватившись за ручку на крыше клетки, легко подняла ее и понесла к выходу. Прохор поднялся на ноги и, как привязанный, затрусил следом. По счастью, редкая решетка, которая закрывала вход внутрь переноски, была обращена назад, в сторону Прохора, и через ее широкие щели кот на ходу пожирал глазами красавицу, задавая один и тот же немой вопрос: «Когда, когда, когда я тебя увижу???…» Внезапно широко распахнулась дверь большой железной коробки, и человек с переноской, неловко согнувшись, исчез внутри. Выдохнув смрадное облако сизого дыма, коробка укатила…
Кот внимательно посмотрел в лицо Люды и почувствовал, что она его не понимает. Жаль. Он уперся передними лапами ей в грудь, и, глядя прямо в глаза, замурлыкал громче, чтобы объяснить более доходчиво. Но вдруг Прохор вспомнил, что на дворе середина сентября, что стоят последние золотые деньки бабьего лета, и что сегодня утром ни кто иной, как он, убедившись, что его никто не видит, гонялся, как полугодовалый котенок, за желто-рыжим кленовым листом, кружащимся на ветру. А это значит, что первые заморозки не за горами, и если погода испортится, то дачники на следующие выходные могут и не приехать, и встреча с прекрасной незнакомкой может не состояться. Прохор мягко спрыгнул с колен Люды, подошел к двери и требовательно мяукнул. Хозяйка посмотрела на него долгим взглядом, будто не хотела, чтобы он уходил, наклонившись, почесала на прощание за ухом и выпустила на улицу. Начинало темнеть.
Времени для того чтобы выбрать, где именно лучше и безопаснее всего пересечь трассу, было достаточно, но все же Прохор спешил. Он точно знал, что перебегать широкую полосу каменной земли с бешено мчащимися по ней вонючими железными коробками лучше всего перед рассветом, когда коробок меньше всего, однако хотел все осмотреть и подготовиться при свете дня. Береженого Бог бережет. На памяти Прохора много и кошек, и собак, пытавшихся преодолеть эту границу, в мгновение ока превращались в бесформенные мешки костей и мяса, валявшиеся на обочине. Некоторых и узнать было трудно, только по запаху. Иногда железные коробки сбивали даже птиц. Прохор долго ломал голову, почему эти чудовища никогда не останавливаются и не подбирают свою добычу, но ничего вразумительного не придумал и оставил неприятную тему. Уже совсем в сумерках Прохор добрался до широкой бетонной опоры моста и притаился в жухлой траве у ее основания. Место показалось ему подходящим. Бетон защищал от холодного ночного ветра, и скоротать время до рассвета можно было довольно сносно. Кроме того, опора стояла у самой границы каменной земли, и Прохор рассчитывал, дождавшись удобного момента, внезапно выпрыгнуть из своего укрытия, и, использовав эффект неожиданности, пулей пролететь над дорогой и скрыться в кустах на той стороне. Становилось все темней, трава сделалась влажной, и на крыльях у Прохора собиралась роса. Хорошо бы добыть что-нибудь в доказательство своей охотничьей удали, полевую мышь или крота, но это вполне можно сделать в узкой лесополосе с той стороны. О том, как будет возвращаться, кот не думал, грудь была полна приятного, щемящего душу волнения от предстоящей встречи. В том, что он найдет возлюбленную в дачном поселке, Прохор не сомневался, он был даже уверен, что искать не придется вовсе, что-то шептало, что она этой ночью тоже на улице и тоже ищет его, и надо ему только перемахнуть эту чертову трассу, и они будут вместе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
