Рэндом:
— Не пущу, — я крепко обхватил его за талию обеими руками, сам не зная, почему так упорствую. — Я не отпущу тебя… Не могу… — я покачал головой, словно подтверждая свои слова. Я сам не мог бы объяснить, почему поступаю так. Но сейчас я хотел, чтобы он оставался со мной, и у меня хватало сил, чтобы удерживать его.
Шон:
— Рэндом, не будь эгоистом, — начал я серьезно, — мне нужно переодеться и идти на работу, — я снова попытался вырваться, но он держал крепко, прям как Торн… — Рэндом, — в моих глазах опять появились слезы, от собственного бессилия перед кем–либо, кто захочет, тот берет, а на мои чувства как бы плевать… ему неужели тоже?
Рэндом:
— Прости, — я разжал руки, увидев в его глазах слезы. — Прости, я так хочу, чтобы ты остался… Но я не буду принуждать тебя… Иди, куда тебе надо… Только возвращайся. Ладно?
Шон:
— Ладно, — я улыбнулся ему и стер предательски скатившуюся слезинку. — Увидимся завтра, — я поцеловал его в щеку в знак благодарности, ведь мне действительно надо идти, времени хватит только на то, чтобы переодеться, даже перекусить не удастся, хотя так хочется, я сегодня ел только утром, а в клубе еще и коктейль попробовал, на голодный–то желудок… и сейчас голова у меня немного кружилась…
Рэндом:
Я с сожалением отпустил его. Как бы мне хотелось послать к черту его работу, увезти его к себе… Но он ни за что не согласился бы на это, он такой гордый… Шон выскочил из машины, почти бегом направился к дому. Я смотрел ему вслед.
Шон:
Сегодня я был вялым, постоянно клевал носом, голова разболелась к тому же… Начальник, сволочь, еще и погонял меня, как мула, он как будто специально считал, сколько и чего я выгрузил, в конце концов я запнулся о какой–то камень и рухнул прямо с грузом на землю…
— Ай! — упал я на спину, больно ударился головой о землю, еще и груз сверху меня придавил. Черт, там было молоко, и оно сейчас стекало по моей одежде…
— Ты чего делаешь, придурок! Под ноги смотреть надо! — орал на меня начальник, но я был как будто во сне и слышал его откуда–то издалека, в ушах звон, пред глазами все расплывается…
Рэндом:
Я вернулся домой. Бесцельно слонялся по пустой квартире. Я уже несколько лет жил один, но сегодня мое одиночество было особенно острым, потому что я знал, кто мог бы его разрушить. Шон… Я не мог не думать о нем. За какие–то пару дней он стал частью моей жизни. И очень важной, как оказалось… Более важной, чем все остальное, если честно.
Вдруг зазвонил телефон. Я удивился: обчно, в такое время меня уже не беспокоят. С легкой тревогой беру трубку:
— Рэндом Кейн. Слушаю вас…
Шон:
Я слышал, как возле меня начали суетиться, куда–то тащат, кажется они вызывают мне скорую, по тому как они кому–то начали описывали мое состояние… Я зажмурился от боли, когда меня потревожили, я весь мокрый от пролившегося молока, ай… моя спина…
Рэндом:
Я почти ничего не понял, кроме того, что Шону стало плохо.
— Я сейчас приеду за ним, — бросаю в трубку, быстро одеваюсь.
По указанному адресу я добрался за несколько минут. Шон лежит на каком–то диванчике, мокрый, несчастный… От сострадания у меня сжимается сердце.
— Мальчик мой, — присаживаюсь возле него, — я тут…
Шон:
— Рэндом? — я видел его сквозь пелену в своих глазах, — Что–то мне нехорошо, отвези меня домой, скажи начальнику, что деньги за молоко я с зарплаты верну… — я начал терять сознание, в глазах уже окончательно потемнело…
Рэндом:
Я велел прислать счет за молоко на мое имя, подхватил юношу на руки и отнес в машину. Он просил отвезти его домой… Но не сказал к кому. Я чуть улыбнулся, сворачивая в сторону своего дома. Мальчик так и не приходил в себя. Я занес его в квартиру, уложил на диван в гостиной. Нашел нашатырный спирт, приоткрыл пузырек и помахал перед носом Шона.
— Давай же, мальчик, очнись…
Шон:
— Ммм… — я качнул головой в сторону от резкого запаха, тут же все мое тело пронзила боль. — Не надо, — я не понимал, где нахожусь, глаза не открывались, я потянулся к голове, она была мокрая, кажется в молоке или крови, я не видел. Но жутко болела, кажется, по ней часа два долбили отбойным молотком… Я опять застонал, укладываясь обратно…
Рэндом:
Он пришел в себя, но глаз так и не открыл. На лице отразилась боль от резкого движения. Мое сердце тут же отзвалось на нее острым уколом.
— Тссс, Шон, не дергайся, — прошептал я, ласково прикасаясь к его лбу. Черт, он весть в этом дурацком молоке. — Сейчас я дам тебе таблетку, выпей ее. А потом я отнесу тебя в душ.
Шон:
Мое сознание ко мне окончательно вернулось, я чувствовал, как заботливые руки поднимают меня, несут, омывают теплой водой, голова, как каменная, но пошевелится я был в состоянии, немного при этом спина побаливала…
— Где я? Рэндом, ты? Я дома?
Рэндом:
— Дома, — я не могу сдержать улыбку, хотя ситуация совсем не располагает к веселью. — У меня. Я же не знаю, где ты живешь… Тут тебе будет удобнее, и я присмотрю за тобой.
Пока я мою его и говорю, руки исследуют его тело — я ищу последствия падения. На затылке нащупываю небольшую шишку. Ясно, он же ударился головой. Наверняка, заработал сотрясение. И спину, наверняка ушиб. Пара ссадин на лопатках… Может, вызвать к нему врача?
Шон:
— Хорошо, — я согласно кивнул, сил спорить сейчас не было. — Что, со мной все в порядке? Кажется, я ударил спину, — шепчу пересохшими губами. — И голова болит, я посплю немного, ладно?
Рэндом:
— Поспи, малыш, — я завернул его в полотенце и отнес в свою спальню, уложил на кровать. — Я вызову врача, пусть осмотрит тебя.
Я вышел из комнаты и позвонил своему врачу. Извинился за поздний звонок и попросил приехать, пообещав хорошо оплатить визит.
Шон:
Я как–то неуютно чувствовал себя в его доме, а спальня такая большая, кровать под стать. Я разлепил глаза и осматриваюсь, пока Рэндома нет рядом… Вскоре приехал врач и осмотрел меня, но мне ничего не сказал, только Рэндому, кажется, пару слов…
Рэндом:
Поговорив с врачом, я вошел в спальню.
— Привет, малыш, — я присел возле него на кровать, погладил по щеке. — Как самочувствие? Кушать хочешь?
Шон:
— Вроде, в порядке, — я чуть приподнялся на локтях. — Кушать ужасно хочется, — почему–то при этих словах я покраснел, мне стало не очень удобно, по–моему, я его немного стесняюсь, или себя…
Рэндом:
— Что тебе принести на завтрак? — я наслаждаюсь ситуацией, мне нравится видеть его в моей постели, мне нравится заботиться о нем.
