Рэндом:
Я чувствую, что краснею. Не могу произнести то, в чем только что признался самому себе, но уже хочу этого. Хочу опять ощутиь, как Шон проникает в меня. Почему мне так трудно сказать это вслух?
Шон:
— Милый, ну что ты… — я чувствую его замешательство, но не могу определить, чем оно вызвано, — Ты не хочешь больше, тогда давай спать, тебе ведь завтра рано на работу, — я начинаю укрывать нас одеялом. — И мне, я поеду с тобой…
Рэндом:
Я путаюсь в своих ощущениях. Почему я не могу сказать ему эти слова так же легко, как он говорит мне? Вот сейчас… Я же хочу этого. Но так и не смог признаться. Всего два слова: «Возьми меня»…
Шон:
Я начинаю засыпать в теплых объятьях Рэндома, сквозь дрему приходит мысль, что он так хотел сказать? — Рэндом, что? — эта мысль меня немного отрезвляет, сон пропал. — Ты как–то изменился… — или мне кажется, он опять от меня далеко… нет опять я начинаю себя накручивать…
Рэндом:
— Я хочу… — выдавливаю из себя и опять заливаюсь краской. Ну не привык я к этому. Да мне и в голову раньше не приходило, что я когда–нибудь захочу… — Не важно.
Я утыкаюсь лицом в подушку, обзывая себя трусом, но так и не в силах закончить фразу.
Шон:
— Что ты хочешь? — я пытаюсь поднять его лицо на себя. — Рэндом? — говорит, что хочет. Хочет, но не говорит чего, неужели ему так трудно признаться в чем–то мне, неужели недоверие тому причина… Я закусываю губу, в горле встает ком… Конечно, кто я для него… так и жду, что вот–вот надоем ему, наскучу… Я придвигаюсь к нему ближе, глубоко вздыхаю и закрываю глаза…
Рэндом:
«Догадайся же!», — почти кричу я.
Это слабость, я должен заставить себя признаться. Сам. Чуть поворачиваю к нему лицо, не открываю глаз. лицо полыхает.
— Я хочу тебя… — с трудом выдавливаю слова, — во мне…
Шон:
Я слышу его слова, хоть он и почти шепчет их,
— Рэндом, я все время об этом мечтаю, с тех пор, как в первый раз взял тебя, — шепчу ему, наклоняясь над ухом, какой он оказывается стеснительный… Почти силой заставляю его ко мне повернутся. Начинаю свою игру, возбуждая его… сразу берусь за член, массирую, глажу, беру в рот, оттягиваю кожицу, целую красную головку, другой рукой уже лезу под него…
Рэндом:
Я не открываю глаз, позволяю ему делать с собой все, что он хочет. Чуть приподнимаюсь, когда его рука пробирается под меня. Мысль о том, что он сейчас сделает возбуждает меня.
— Давай же, — нетерпеливо срывается с моих губ, когда он на мгновение замирает.
Шон:
— Такой нетерпеливый, прямо как я, — его желание перерастает в мое, я поднимаюсь целую его в губы. — Будет исполнено, Рэн.
Сажусь между его ног, раздвигаю, держа его под коленки, приподнимаю. Пристраиваю к своему члену, который весь уже в смазке, я нетерпелив… не могу больше.
— Тебя растянуть? — совсем забыл об этом…
Рэндом:
— Нет… скорее… — я сам двигаюсь ему навстречу. Боли почти нет, зато ощущение заполненности непередаваемое, когда он с трудом проникает в меня. — Хорошо… еще…
Шон:
Я начинаю движение сразу же, как только он сам нетерпеливо насаживается на меня… Я не могу терпеть, так долго… с силой всаживаю в него член, почти не останавливаясь, начинаю движение, короткими, но резкими толчками начинаю трахать его…
Рэндом:
Боль растворяется в наслаждении. Я обхватываю его ногами за талию, подталкиваю подгоняю. Черт, как же мне это нравится.
— Бери меня… — задыхаюсь я, — сильнее…
Шон:
Я еще сильнее ускоряю ритм, после такой просьбы… я готов совершить невозможное… быстрее, быстрее, быстрее…
— Рэндом… тебе нравиться? — Боже, если бы я был чуть больше… как бы я хотел. чтобы он почувствовал, то же, что и я, когда он входит в меня своим огромным членом… Я постепенно перехожу на более глубокие толчки…
Рэндом:
— Да! — выкрикиваю я, — Да!
Ошеломляющее чувство… Сейчас я понимаю, что значит фраза «Я твой».
Шон:
— Рэн, как же хорошо в тебе, — я все продолжаю толкаться в его бархатистую глубину, как там горячо, как хочу быть там еще и еще… — Рэн… Боже… Рэн… как хорошо… — я запрокидываю голову назад и двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь…
Рэндом:
— Я твой, — слова сами срываются с губ. После я могу только двигаться навстречу Шону, сдерживать крики, закусывая костяшки пальцев.
Шон:
Еще несколько толчков, и я начинаю кончать в него, мой член пульсирует в нем, изливаясь, я на пару секунд замираю, потом по новой начинаю вбиваться в него.
— Еще… еще… хочу тебя еще… — шепчу себе, спина моя заныла, боль то и дело пронзает мой позвоночник, но я продолжаю с громкими стонами боли и наслаждения скользить в нем…
Рэндом:
— Прикоснись ко мне, — прошу я, — ласкай меня…
Сейчас мне так легко попросить. Наверное, это потому, что я не могу думать, могу только судорожно двигаться навстречу его толчкам. Теплая сперма заполняет меня, но Шон не отпускает, всего пару мгновений передышки — и он опять продолжает это безумие…
Шон:
Да, я совсем забыл и о его наслаждении, забочусь только о себе… Кладу его ноги себе на плечи, наклоняюсь к нему всем телом, его ноги начинают сползать мне на сгиб рук… но так даже удобнее… Наращиваю движения, ранее чуть приостановленные из–за смены позиции. Беру его член одной рукой, начинаю ритмично его сжимать возле основания, иду дальше, трогаю головку большим пальцем, поглаживаю ее, размазывая при этом смазку… Как хочу взять его в рот… как хочу всего его… и сам не знаю, чего больше…
Рэндом:
Его ласки заставляют меня окончательно потерять голову. Я больше не могу сдерживать себя, вскрикиваю с каждым толчком. Чувствую приближение…
— Шон! — выплескиваюсь ему в руку, чувствуя, как все тело сводит судорога наслаждения. В глазах темнеет, как и тогда…
Шон:
— Боже! — я вскрикиваю, когда его мышцы сильнее обхватили мой член. — Рэн… я тоже скоро… Рэээн… — я начинаю кончать в него второй раз… кончать в его пульсирующую глубину… — Рэн, Рэн, ты что опять? — я на миг прекращаю всякое движение, даю ему опомниться…
Рэндом:
Постепенно в глазах проясняется, я перехватываю задумчивый взгляд юноши. С улыбкой гляжу на него:
— Что ты со мной творишь, мальчишка?
Шон:
— По–моему, то же, что и ты со мной, — выскальзываю из него и ложусь рядом. — Ты что, опять собрался сознание терять? О, неужели я так хорош? — подлизываюсь к нему, лезу, требую объятий, поцелуев…
Рэндом:
Я опять притягиваю его к себе, целую в ладонь его руку, которая ласкаля меня. Она еще слегка влажная, хранит мой вкус и запах.
