— Я схожу на чердак и посмотрю, что еще я могу там сделать, — сказала Мелани, засовывая телефон в карман.
На самом деле она хотела позвонить Кате, но Ханна, конечно, сказала бы, что она может сделать это и в салоне.
— Иди, дитя мое, а я на минутку загляну в свой кабинет. Терпеть не могу сидеть без дела.
— Ты по-прежнему ходишь в кабинет?
— А почему бы и нет? — задала вопрос Ханна. — Может быть, я и стара, но все еще хочу хоть немного поработать. Пусть даже я больше не могу держать в руках иголку. Я занимаюсь бухгалтерскими книгами и размышляю о том, что бы еще придумать с этой виллой. Кроме всего прочего, у меня ведь есть еще доля в швейной мастерской в Сайгоне.
— Ты имеешь в виду в Хошимине? — поправила ее Мелани, подмигнув, потому что знала: прабабушка не признает нового названия города.
— Для меня этот город навсегда останется Сайгоном, как бы его ни назвали.
Они вместе прошли часть коридора, а затем Ханна исчезла за дверью своего кабинета. Это было маленькое помещение, заставленное книгами и старыми папками с документами. Некоторым из них было уже лет пятьдесят, но Ханна просто не могла расстаться со старыми деловыми бумагами.
— В них находится бо́льшая часть моей жизни, — говорила она, когда ее дочь пыталась убедить ее выбросить эти папки. — Если кто-то когда-нибудь захочет написать мою биографию, они ему понадобятся.
Мелани вспомнила об истории, которую рассказывала ей Ханна, и ей очень захотелось услышать продолжение. Но сначала ей надо спросить, как дела у Роберта.
На чердаке девушка уселась на один из еще не раскрытых ящиков. Несколько минут она смотрела на телефон, прислушиваясь к шуму дождя, барабанящего по крыше. Затем набрала номер Кати.
Пока в трубке раздавались гудки, сердце Мелани билось так, будто готово было выскочить из груди.
Катя не отвечала. После четырех звонков отозвался электронный почтовый ящик. Мелани вздохнула и нажала на «отбой».
Гора ящиков и сундуков вдруг показалась ей непреодолимой. Но здесь, наверху, девушка, как ни странно, чувствовала себя хорошо.
Мелани сунула мобильный телефон в карман и снова принялась за работу.
«Может быть, мне надо взять один из этих ящиков, чтобы складывать туда вещи, которые смогут пригодиться», — подумала она, подтягивая к себе пустой ящик. В него Мелани уложила платье с пайетками, пару шляпок и перчатки.
Она повернулась к очередному, еще не распакованному ящику, когда зажужжал мобильный телефон. Голос Кати был довольно усталым.
— Я уже думала, что они никогда не закончат обследование. Врач считает, что как будто все в порядке. То, что они увидели на снимке, было всего лишь остатками старого бронхита. Следовательно, нет оснований для беспокойства.
Мелани облегченно вздохнула. Значит, Роберт преодолел и это.
— Елена сказала мне, что ты взяла небольшой тайм-аут. — В словах Кати был какой-то скрытый смысл, и это заставило Мелани насторожиться.
— Я на пару дней уехала к своей прабабушке. Моя мать, конечно, объяснила вам причину.
— Да, обморок. За прошедшие недели произошло так много всего. Не каждый способен вынести столь большую нагрузку.
Облегчение, которое испытала Мелани, моментально превратилось в дым, и та злость, которую она носила в себе со времени первой стычки с Катей, снова вернулась.
Причина была незначительной. Во время одного из первых совместных посещений больницы у Мелани закружилась голова, и ей пришлось выйти из комнаты. С тех пор в глазах Кати она была слабой женщиной, и та указывала ей, что делать. Но прежде всего будущая свекровь давала Мелани почувствовать, что именно она, Катя, будет решать, что будет с ее сыном.
У Кати тоже было очень тяжело на душе, но она нравилась себе в роли сильной личности, которая ни за что не сдастся, что бы ни произошло. Таким образом, у нее был повод демонстрировать Мелани свое превосходство.
— Ну ладно, желаю тебе хорошо отдохнуть. У меня все под контролем, — еще раз уколола будущую невестку Катя, когда не услышала ответа. — Буду держать тебя в курсе.
С этими словами она нажала на «отбой».
Мелани чувствовала себя так, словно ее выпороли. Больше всего ей хотелось сейчас спуститься вниз и рассказать все Ханне. Но она была уже не маленьким ребенком, который бежит к взрослым, как только у него возникают проблемы.
Этот звонок продолжал лежать тяжким грузом на душе Мелани даже после того, как они поужинали и монотонный шум посудомоечной машины разнесся по помещениям верхнего этажа.
Мария рано попрощалась с ними и отправилась спать, потому что этот день сильно ее утомил. Кроме того, на завтрашний день был запланирован визит к стекольщику.
Мелани нервно ходила взад-вперед по своей комнате. Что же ей делать? Неужели мало того, что произошло? И как бы отреагировала Катя, если бы Роберту стало хуже? Или если бы у Мелани еще раз случился обморок? Неужели будущая свекровь когда-нибудь запретит Мелани показываться у Роберта?
Девушка растерянно вздохнула. Может быть, Ханна еще не спит? Откуда-то издалека доносились раскаты грома. Мелани знала, что прабабушка отправлялась спать только тогда, когда была уверена в том, что больше ничего не случится.
Однако девушка нашла Ханну не в ее комнате, а в салоне. Закутавшись в одеяло, прабабушка сидела в большом кресле из ротанга и смотрела на луну, свет которой время от времени пробивался на землю сквозь дождевые тучи.
— Ах, ты тоже еще не спишь? — спросила Ханна, когда Мелани вошла в салон. — Ты не устала от всей этой суеты на чердаке?
Мелани действительно устала, но знала, что внутреннее беспокойство все равно не даст ей уснуть.
— Да ничего, — ответила она и опустилась на одну из табуреток.
— Ты ведь еще не рассказала, звонила ли тебе твоя свекровь. Или Елена.
Да, за ужином она не сказала об этом ни слова. Погрузившись в свои мысли, Мелани слушала отчет Марии о переговорах со стекольщиком.
— Звонила Катя, — ответила девушка, стараясь не смотреть на Ханну. — Все прошло хорошо, врачи ничего не нашли.
— Но?..
Мелани вздохнула:
— Никаких «но». Вот только с тех пор, как Роберт лежит в коме, Катя с каждым днем все хуже и хуже относится ко мне.
Собственно говоря, она не хотела жаловаться Ханне, но эти слова вырвались у нее помимо ее воли.
— Она думает, что я слишком слабая, что я не та женщина, которая нужна Роберту. Разумеется, она супермама, которой не требуется сон и которая не знает, что такое усталость, и она не упускает ни малейшей возможности, чтобы показать мне, что она сильнее меня! Лишь она одна имеет право решать, что должно происходить с ее сыном, и теперь, через столько лет, у нее снова появилась возможность для этого!
