Почти повсюду в этой богатой провинции возникали небольшие командорства вроде Бургуля (в Арканси, Эвр), которые были обязаны своим появлением щедрости Робера Креспена, сына барона д'Этрепани и Агнесы де Рувруа. В 1219 году эти командорства расширились благодаря нескольким пожертвованиям от членов той же семьи (племянник, внучатый племянник и т. д.) и в конце XIII века получили автономию.
Аналогичный процесс роста мы обнаруживаем на Юге. В Пюи-ан-Велее в 1170 году была основана обитель тамплиеров, расположенная за городской чертой, недалеко от Авиньонских ворот. Первоначальный домен Сененжоль, находившийся у подножия холма с тем же названием, постепенно увеличился за счет прилегающей части леса, луга и сельскохозяйственных построек (крытые гумна), затем охватил близлежащие приходы: Фрейсине, Бельвезе, Бенаморель. От этого весьма обширного владения были отрезаны земли в достаточном количестве, чтобы на них основать целых три командорства — Монредон, Советат и Марлетт. Командорство, из которого они выделились и от которого зависели, само подчинялось обители в Монпелье.
В Вауре (Тарн) в 1140 году было основано командорство на пожертвования местных сеньоров, рыцарей де Пенна и де Монтегю, графа Тулузского и благочестивых мужей Сетфона и Шанселада. В XIII веке местные тамплиеры имели владения в семи кантонах, а их доходы складывались из десятины, прав на выгон и на труд «подаренных» крепостных. Как и в других местах, пришлось дробить и это командорство, слишком обширное, чтобы можно было должным образом управлять им. Так появились командорства Монрику и Ла Капель-Ливрон. О тамплиерах Ваура рассказывали, что граф Тулузский уступил им все права на Кастр и его окрестности, сохранив за собой только символическое право сеньора на… хищных птиц.
В Монсопэ (верховья Гаронны) местные сеньоры Монпезат, Рокфор, Кут, Аспе и другие также выказали великодушие и пожаловали тамплиерам домены, виноградники, поля, крепостных с семьями, целые фьефы и всевозможные права. Додон граф де Комменж, кроме того, подал прекрасный пример, в 1176 году лично вступив в ряды тамплиеров и принеся щедрое приданое в командорство. Правда, еще и до него некоторые незначительные сеньоры облачались в белые плащи и отдавали Ордену все свое достояние, например, Раймон Ат д'Аспе в 1156 году или Раймон-Гилем де Кут в 1168 году. В XIII веке командорство Монсонэ включало в себя десяток приходов, что привело к появлению самостоятельного командорства Сен-Сирак. Шарль Игуне, тщательно исследовавший его картулярий (98 документов, датированных с 1156 по 1193 год), насчитал сорок безвозмездных даров, чуть больше даров за вознаграждение (под вознаграждением понимались ипотечные ссуды), прочие акты касались случаев обмена и купли.
Среди владений Монсонэ Игуне особое внимание уделил местности Плань, расположенной в кантоне Газер (верховья Гаронны). Эта небольшая лесистая долина была подарена Раймон-Гилемом де Кутом (1168) и Бернаром де Кутом (1169). Долгое время она служила войску командорства местом для учений. В конце XIII века в этом краю появилось множество мыз (или деревень новоселов). Командор (или прецептор — термины синонимичны) Монсонэ, Серебрен де Пэн, объединился с сеньором этой области Раймоном д'Аспе для строительства деревни в Плане, на очищенном от леса участке. Хартия о пожаловании привилегий этой деревне (от 1303 года, незадолго до ликвидации Ордена тамплиеров) представляет огромный интерес. Намеченная под строительство территория была разделена на участки для возведения домов с индивидуальными садами, на участки обрабатываемых земель, на которых разрешалось возводить гумна, и на коллективные пастбища для скота. Поселенцы наделялись весьма широкими правами: абсолютной гарантией личной свободы, за исключением многочисленных оброков и обязательства нести караульную службу; самоуправлением, осуществлявшимся через четверых консулов и четверых присяжных советников, правда, поставленных под контроль бальи, представлявшего интересы совладетелей — в данном случае командора Монсонэ и Раймона д'Аспе. Специальный кодекс трактовал правонарушения и положенные за них наказания: чувствуется присущий тамплиерам дух методичности! Пожалованные Планю привилегии намного опередили свою эпоху, ибо ни одна из старых деревень не могла похвалиться подобными вольностями. Возможно, храмовники с присущим им чувством реализма стремились таким способом привлечь к себе сторонников. Случай беспрецедентный, но он служит весьма убедительным доводом, опровергающим утверждение об отсутствии у тамплиеров аграрной политики и о том, что земля интересовала их только с точки зрения прибыли и они предпочитали получать десятины и прочие подати, которые легко было взимать и которые обеспечивали постоянный доход. Мы еще вернемся к Планю в конце нашего повествования.
В Лангедоке, подчеркивает Жерар, командорства тамплиеров процветали с самого возникновения Ордена, что объяснялось, так же как в Провансе и в Испании, близостью сарацин. Жерар указывает, что в Каркассоне и Брюкафеле храмовники появились в 1132–1133 годах, в Ма-де-Куре — в 1136 году, в Пома — в 1138 году, в Пьёссе — в 1139 году, в Эспера-зе — в 1140 году, в Сен-жан-де-Карьере — в 1153 году. Более подробно он исследовал командорство Дузан (Од), опубликовав его замечательный и содержа тельный картулярий. Я могу лишь отослать любознательного читателя к этому источнику. Как и Монсонэ, Дузан образовался в 1133 году благодаря щедрости местных сеньоров, семей Барбейра и Кане, к которым вскоре присоединился самый могущественный местный аристократ — виконт Роже де Безье. Как и в Монсонэ, имущество тамплиеров складывалось из пожалований, безвозмездных или за вознаграждение, обменов и покупок. К этому добавлялись особые права. Однако существовало и отличие: здесь рыцари Храма стремились приобрести мельницы на реках Ода, эксплуатация которых сулила значительные выгоды.
ДаренияИсследование картуляриев позволяет сделать ряд замечаний общего характера. Прежде всего, главный способ приумножения богатств Ордена совершенно естественно состоял в дарениях, которые, однако, принимали различные формы и иногда прикрывались юридическими сделками, в наши дни получившими иное название. Во-вторых, обильные и частые в XII столетии, в первой половине XIII века дарения проявляют тенденцию к сокращению, а с 1250 года становятся единичными. Свидетельствует ли это об охлаждении общества к тамплиерам? Коснулись ли Ордена первые, губительные для его репутации подозрения? По всей вероятности, все же нет, несмотря на известную критику, вызванную алчностью некоторых командоров или столкновениями с духовенством по поводу взимания десятин. Между тем знатные семьи, так же как мелкие и средние сеньоры, больше не проявляли щедрости. Не потому, что Орден пал в их глазах, а просто сами они в целом сделались менее богатыми. Крестовые походы заметно истощили их. Кроме того, после потери Иерусалима Святая Земля считалась уже утраченной, и дух Крестовых походов отошел в прошлое, несмотря на неудачную авантюру Людовика Святого в Мансуре, а возможно, благодаря ей. Правда, общество еще не решалось возложить на храмовников ответственность за все невзгоды, пока еще нет! Но оно склонялось к этому, учитывая неблагоприятный ход событий. Наконец, в обществе не без зависти взирали на увеличение богатства Ордена: почему, собственно, они так богаты? И на что в дальнейшем послужит им это богатство? Так зарождался ропот, через пятьдесят лет вылившийся во вспышку ненависти и приведший тамплиеров к гибели…
Но вернемся назад, то есть в ту эпоху, когда дарения в изобилии сыпались на командорства храмовников. Понятно, что, вступив в ряды Ордена, богатый человек желал принести с собой какое-то имущество, своего рода приданое, — так поступил и граф де Комменж, принятый в Монсонэ. Можно понять и тех, кто дарил Ордену, чтобы в конце жизни быть допущенным в его ряды и чтобы после смерти их тела, облаченные в белые плащи, погребались на кладбище тамплиеров. А что же другие? Вспомним еще раз, насколько глубока и горяча была вера в ту эпоху, насколько она была живой и как тесно соприкасалась с повседневной жизнью. Какой ужас испытывали люди перед адом и дьяволом и какая надежда на обретение рая двигала ими! Дарение, если оно носило добровольный характер, прямо или косвенно обусловливалось религиозной концепцией, даже если дарили из чувства восхищения (порой неосознанного) тамплиерами. Рыцарям Храма жертвовали из христианского милосердия, потому что они величали себя бедным воинством Христовым и потому что действительно ни один из них не владел собственным имуществом. Однако гораздо чаще дарение совершалось «pro amove Dei et remissionepeccatorum» — ради любви к Всевышнему и отпущения грехов, а нередко — просто в благодарность за определенные услуги. Случалось и так, что дарители, исполненные желания снискать духовные блага и воспользоваться молитвами рыцарей Ордена тамплиеров, не имели возможности уступить свое имущество без компенсации. В таком случае составлялся документ дарения-продажи — дарения части имущества и продажи другой его части в виде вознаграждения за понесенный ущерб. Бывало, что даритель сохранял за собой право собственности или взимания платы за наем, и тогда дарение приобретало характер долгосрочной аренды. В иных случаях дарение покрывалось займом, гарантированным земельной собственностью, — по типу ипотеки.
