Шумя и толкаясь, ученики факультета Салазара Слизерина, как самые обычные дети, бросились к выходу из класса. Гарри задумчиво смотрел им вслед. С преподавательского стола он так и не слез.
***
Вечером Гермиона пришла в директорский кабинет. За прошедшие дни у них начала складываться привычка встречаться по вечерам, чтобы обсудить прошедший день и наметить планы на следующий. В гостиной преподавателей Гермиона чувствовала себя неуютно, а Гарри, как командир боевого корабля, должен был ждать приглашения в кают-компанию. Формального запрета посещать директору учительскую гостиную, конечно, не было, но пока Гарри туда никто не приглашал, а по собственной инициативе идти он не хотел. Да и вообще, по словам Гермионы, делать там было нечего, поскольку гостиная обычно пустовала — учителя предпочитали днем находиться в учебных классах и кабинетах, а вечерами расходились по своим комнатам.
Гарри по секрету договорился с эльфами-домовиками, и они каждый вечер притаскивали для Гермионы что-нибудь вкусненькое.
— Ну, как прошли твои занятия? — спросил Гарри, глядя, как Гермиона ест мороженое, стараясь выбирать его ложечкой так, чтобы сложное сооружение из шариков разного цвета, цукатов, фруктов и шоколада не развалилось.
— Сначала было ужас как трудно! — ответила Гермиона, — сейчас полегче. Ты знаешь, Гарри, по-моему, нынешние школьники слабенькие какие-то… Ну, не физически, ты понимаешь, а соображают туговато. Мы такими не были!
— Ага, особенно мы с Роном! — засмеялся Гарри, — прямо светочи волшебной мысли. Ты лучше вспомни, как мы у тебя наперебой просили домашние задания сдуть! Да один Долгопупс у Снегга столько котлов расплавил, что на целый факультет бы, наверное, хватило. И ничего, теперь он — профессор травологии. Ты по себе-то не суди, Гермиона. Нормальные они дети. Кто-то лучше учится, кто-то хуже, но в целом — не хуже нашего курса.
— Гарри, а ты знаешь, что директор должен время от времени посещать занятия преподавателей? Хочешь, я тебе график составлю?
— Знаю, буду ходить, когда время будет, не надо графика. К Дуэгару надо бы сходить, не знаю я его совсем. А к Трелони не пойду, чего я у неё не видел? К тебе, наверное, тоже не пойду, всё равно я в твоей высшей трансфигурации не пойму ничего. Ты, кстати, уже начала анимагию читать?
— Пока только теорию, она ведь очень сложная, Гарри, даже до тестов еще далеко.
— Что за тесты?
— Ну, сначала надо понять, в какое животное может превратиться школьник. Если в какое-нибудь маленькое, вроде бабочки, мухи или жука, то в классе ему превращаться опасно — раздавить могут. Или, если, наоборот, во что-нибудь очень уж громоздкое или опасное — тоже нельзя. Так что сначала я должна понять, с кем можно в классе работать. Да и потом, я думаю, пока мало у кого хватит магических силенок на превращение.
— А проверь меня, Гермиона! — загорелся Гарри. Мне же интересно знать, в кого я могу превратиться!
— Ну… — замялась Гермиона, — понимаешь… Я тут посчитала кое-что… Словом, тебе лучше не надо.
— Почему это? Я что, по твоим расчётам, в муху, что ли, превращусь, — засмеялся Гарри, — или в крокодила? Ты, Гермиона, чего-то не договариваешь…
— Хорошо, я скажу, чего опасаюсь, — тихо ответила Гермиона. — Вспомни, Гарри, кем ты себя ощущал, когда в отделе тайн министерства пострадал Артур Уизли?
Гарри нахмурился:
— Ах, вот ты о чём… То есть ты считаешь, что моё животное — змея? Даже, скажем точнее, змея Волан-де-Морта Нагайна?
— Да, Гарри, понимаешь, у меня ведь ещё совсем мало опыта, может быть, изначально у тебя было совсем другое анимагическое животное, но после того, как Волан-де-Морт заполучил твою кровь… В общем, лучше не надо, пожалуйста, Гарри!
— Итак, ты боишься, что при анимагической трансформации я могу стать змеёй, и не просто змеёй, а змеёй Волан-де-Морта, так, Гермиона?
— Гарри, пойми, я всего боюсь! — жалобно ответила Гермиона, — я вижу множество, как бы сказать, боковых ходов в трансформе, которые не видишь ты, я не знаю, куда они ведут, и можно ли из них вернуться! Я не могу взвалить на себя такую ответственность! Что будет, если…?
— Всё равно, — упрямо сказал Гарри, — я должен попробовать. Мы с тобой должны этот вопрос исследовать и закрыть. Не может быть, чтобы я оказался слабее змеюки, которой двадцать лет назад снёс башку Долгопупс!
— Хорошо, — опустила голову Гермиона, — я знала, что этим всё равно кончится, будь по-твоему. Но мне нужно подготовиться! Когда всё будет готово, я скажу, и, пожалуйста, не торопи меня, Гарри!
— Отлично, Гермиона! — весело сказал Гарри, и, видя, как она расстроена, предложил: — а хочешь посмотреть библиотеку Дамблдора?
— Ой, конечно, хочу! — Гермиона сразу преисполнилась энергии. — Она большая? Где она?
— Там, — Гарри кивнул головой на дверь, ведущую в директорские покои, — целая комната; я, собственно, её и не смотрел толком, так, заглянул разок.
— Пошли скорее!
Библиотека Дамблдора размещалась в большой полукруглой комнате, занимавшей целый этаж замковой башни. От пола до потолка в ней стояли стеллажи из древнего мореного дуба, а вдоль стен были расставлены кресла, столики, пюпитры и какие-то магические приборы, назначения которых Гарри не знал, и поэтому трогать опасался. В библиотеке было темно.
— Люмос! — сказал Гарри, и в библиотеке разом вспыхнули магические лампы под стеклянными матовыми колпаками на причудливых птичьих лапах из бронзы.
Гермиона, забыв о Гарри, бросилась к стеллажам. Подписей на полках не было, видимо, Дамблдор расставлял книги в соответствии с какими-то одному ему известными правилами, поэтому она начала снимать книги наугад.
— Так… Эту я читала, и эту читала, эта есть в школьной библиотеке, ой, а эта на каком языке?
Скоро оказалось, что бóльшая часть книг и свитков в библиотеке Дамблдора написана на иностранных языках, причем ни Гарри, ни Гермиона не могли даже понять, что это за языки. На отдельной полке стояло двенадцать довольно толстых книг без названия, переплетенных в темно-красную кожу. На обложке каждой был вытиснен летящий феникс. Гермиона открыла одну из них и удивленно охнула:
— Смотри, Гарри, а здесь буквы бегают!
— Как это бегают?
— Да вот так! Сам посмотри!
Гарри подошёл и взял из рук Гермионы книгу. Действительно, буквы в строчках постоянно меняли очертания и как бы переливались. У Гарри закружилась голова.
— Н-да… — сказал он, — нам с тобой в научном наследии Дамблдора и до конца жизни не разобраться… Что это может быть?
— Это же шифр, Гарри! — воскликнула Гермиона, глаза её округлились, — а книги — наверняка дневники Дамблдора, видишь, феникс на обложке?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
