Поговорить им так и не довелось. Леди Элла, неимоверно быстро оказавшись беременной, сразу же объявила, что переносить это тяжелое состояние согласна, только уцепившись мужу за полу орада. И лорд Рейвен, никогда не выносивший чужого давления, смиренно вздохнул и затворился у себя в замке. Меери сочинил по этому поводу глумливый куплет и распевал его по всем тавернам Хаяроса.
И вот теперь он стоял, усмехаясь, покручивая в руках мечи, словно в той же самой таверне, повздорив с каким-нибудь пьяным тейо, собирался научить его уму-разуму. Орад он уже сбросил. Солнце, казалось, попрощавшееся до завтра, по злой иронии судьбы снова выскочило из-за туч, и мелкий крап на породистых перьях Дар-Кауда выглядел под его лучами как частички слюды, нанесенные на черное, бархатистое полотно. С веселым ожиданием Меери наблюдал, как спускается по лестнице Китти. Ее Китти! Ее ребенок! Койя непроизвольно дернулась вслед за ним и только тут обнаружила, какая железная хватка у мужа и какие холодно-осуждающие глаза бывают у Хетти. Скинула его руку с плеча, уселась, вцепившись ладонями в колени, зубами в нижнюю губу, ни на мужа, ни на брата не глядя.
И увидела. Как лорд Рейвен в первых рядах, чуть обернувшись, посмотрел на нее коротко и обреченно и опять голову склонил к списку участников, который держал в ладони. От этого взгляда снова надежда завелась в ее сердце: в нем было не сочувствие, нет, в нем была собственная беда, спускавшаяся сейчас на арену в облике Китти.
Неужели с Меери что-то не так? Что-то случилось с лучшим фехтовальщиком дома Дар-Кауда, что он может сейчас проиграть неумехе Китти?
А Меери действительно был у Дар-Кауда лучшим. Об этом много раз говорил Элджи, оправдываясь после очередной потасовки с назойливыми братцами, когда Ко и Хетти, подпрыгивая на стожках приготовленного для лошадей сена, наперебой верещали «Убей уже их! Смерть Дар-Кауда! Элдж, почему ты их не прикончил?!!» Элдж отвечал рассудительно: «Рейвена одного я давно бы убил. Но пришибить его вместе с Меери — это, Хетти, ты, пожалуйста, сам. Меери остервенительно быстро соображает. И у него потрясающая координация рук, ног и крыльев. Во внутреннем времени он отстает, но ухитряется парировать на чистых рефлексах. Иначе бы я ему уже уши отрезал».
В любом случае он выше Китти на голову, физически много сильнее и опытнее. Койя сама себя оборвала. Да о чем она рассуждает! Китти медленнее и неповоротливее любого, кто уже выходил или выйдет сегодня на эту арену. Опыт и боевые навыки Меери — это всего лишь вопрос времени, за которое он доберется до нашего мальчика.
Китти тем временем тоже снял орад и устроился напротив Меери. Тот улыбаться не прекращал, словно перед фокусником на ярмарке, слегка салютнул одним из мечей. Китти ответил. Он был небывало серьезен сейчас, воспринимая этот бой как возможность реабилитировать себя перед теми, кто, насмотревшись его «мастерства» на детских поединках, больше на турниры в Хаярос Китти не приглашал.
- Ичита!
В воздух плеснули крылья, звякнули первый раз друг о друга мечи. Койя закрыла глаза. Ни в одном бое на этом турнире разница в классе не была так ощутима уже на первой секунде: Меери не просто сразу оказался сверху над Китти, он еще заставил его развернуться так, чтобы было удобнее бить. нет, погоди-ка, что это я? Неужели трансформация до такой степени меняет восприятие боя? Это ведь Китти так удобнее! Он левша, и Меери об этом знает. Он же не может так ошибаться? Сознательно подставлять Китти подмышку, не закрытую кожаным нагрудником, под левую руку! Вытяни меч, малыш, просто вытяни меч! Не успел.
- Ух ты, а у тебя есть внутреннее время, сестрица, — ошарашенно и одобрительно шепчет Хетти справа. — Ты только поосторожней его запускай, а то заметит кто. Развлекайся, когда я рядом.
Действительно, у Хетти сейчас внутренний водоворот во всей его красе. Некоторые лорды Дар- Умбра даже отодвигаются потихонечку. Им неуютно рядом с воинственно настроенным Дар- Халемом. Но сестре и брату так даже удобнее — никто не мешает им следить за поединком в их собственном темпе, не только видя, но и предвидя удары. Обсудить они, конечно, их не успевают, но все понятно без слов: Меери делает что-то невообразимое. Вот он опять открылся — незаметно для других, но очевидно для Дар-Халемов, подставляя Китти уже даже не подмышку, а спину, лишь частично прикрытую кольчужной защитой.
- Самоубийца, — восторженно бормочет Хетти.
- Бей же, беееей, — беззвучно артикулируют губы Койи. Китти снова не успевает.
На пятой минуте боя к Хетти возвращается рассудительность. Он дергает сестру за рукав платья: «Койя!». Дергает сильно, забыв, что рядом не Ко в черном ораде, и лиф сползает, полуобнажая грудь. Хетти краснеет, заслоняет сестру рукой, натягивает платье обратно.
- Койя! Чего это с ним? С Меери? Он умом повредился?
- Не знаю, — губы у Койи пересохли от напряжения. — Молчи. Никто пока не догадывается. Самое удивительное — это то, что все время боя Меери не перестает улыбаться. То широко, по- мальчишечьи, подманивая Китти к новому переходу, после которого тому опять останется только вытянуть меч и. он опять промахнется. Тогда Меери усмехнется уже досадливо и снова затеет свою тактическую игру, смысл которой ускользает даже от тех, кто ее заметил.
Лорд Хару тоже улыбается — счастливо и довольно. Накрывает своей широкой лапищей руку жены:
- Вот видишь! Видишь, Койя? Какой молодец! А ты сомневалась. Это в нем говорит кровь леди Асы.
Койе не хочется разочаровывать мужа, но упоминание леди Асы выводит ее из себя:
- Замолчи! Ты сам ничего не видишь и не понимаешь. Опустись с небес на землю, Хару! Меери просто играет с ним, и скоро эта игра ему наскучит. Не веришь — спроси у Хетти.
Лорд Хару недоуменно переводит взгляд с жены на Хетти. Тот, не отрываясь от поединка, окончательно переместившегося в воздух, кивает. Ему, в отличие от Хару, видно, что Меери теперь не просто улыбается, он что-то говорит Китти, словно подначивая, словно. Святая Лулулла! Больше всего это напоминает танцевальное «раз-два-три», когда более опытный партнер ведет свою менее искушенную пару: раз-два-три, раз-два-три. все выше и выше, над землей, от земли. А солнце, не желающее снова уйти за тучи, мешает всем, даже Хетти, приставившему ладонь козырьком над глазами, рассмотреть, что там происходит.
А потом солнце прячется. Неожиданно и мгновенно — за краем тучки. Ни один сражающийся в небе мечник Аккалабата никогда не пропустит такой момент, и вниз, прямо на мраморный песок турнирной арены, несутся два переплетенных тела — две пары крыльев: черно-белые крапчатые Дар-Кауда и черные с двумя рыжими подпалинами по бокам Дар-Умбра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
