Кеша устраивает скандалы, хотя и не кричит в это время на Олю. Ее он не трогает. Не оскорбляет, не винит. Но разбитая в доме посуда и техника не красит их семейную жизнь. Тетя Мила даже хотела забрать Кешу к себе. Родители очень обеспокоены поведением сына. Больше всего волнует состояние невестки Оли, которая к зиме должна родить сына.
— Катюш, она уже себя наказала, — начинает читать мне нотации Нина. — Если еще и мы будем на нее кидаться, она совсем сдаст. Того и гляди, руки на себя наложит. Так что…
— Я не кидаюсь на нее, — прерываю тираду сестры. — Мне просто не хочется говорить с ней о ее сыне.
— Аааа, — как будто что-то понимает Нина. — Ты в этом смысле.
Сестра слегка хихикает, но потом с улыбкой начинает объяснять мне:
— Знаешь, Кать, мы с мамой были шокированы, когда увидели его здесь на участке. Мы были уверены, что ты пинками его отсюда погонишь. Андрей — парень добрый и отзывчивый. Он всегда придет на помощь. Не оставит друга в беде. Да и врага, наверное, тоже. Но после развода с женой он будто совсем забыл о себе и своей личной жизни. Ему всего ведь тридцать. Он же мой одноклассник. Ну, получилось у него в жизни так неудачно, что ж теперь. Если жена оказалась распутной девкой, кидающейся на толстый кошелек, значит, и надо ее послать, а самому радоваться жизни. А он…
Нина пожимает плечами. Ей немного обидно за одноклассника. Мне почему-то стало тоже. Тоже обидно. Теперь понятно, почему про него так отзывался Никита.
— Понимаешь, Катюш, неудачи в жизни, включая и личную жизнь, — говорил мне тогда Никита, — влекут зарождение чувства зависти. К более успешным и богатым.
Тогда я немного не поняла его слов. Судя по дому, его семью нельзя назвать бедной. Возможно, конечно, он сидел на шее матери, а дом этот был построен его родителями и давно. Хотя я не помню в детстве эту постройку. Очевидно, что дом нестарый, но насколько.
— А тут еще и с детства проблемы, — продолжал Никита. — Отсутствие друзей и просто приятелей во взрослом возрасте… Это всегда плохо.
Вот мне и показалось, что Андрей — это типичный местный и нелюдимый человек. Которого в детстве недолюбливали, не брали в свою компанию. Сейчас он живет с мамой, является местным бирюком. Не кутит с друзьями в кабаках, которых здесь не так много. Не проводит время с женщинами. Ведь не просто так он тогда накинулся на меня с таким страстным поцелуем… Будь у него постоянные отношения, ну или хотя бы амурные развлечения по выходным, такого напора не было бы.
— А ты не знаешь, Нин, куда он сейчас мог уехать? — не могу остановиться, пока не узнаю всей правды о своем соседе.
— Понятия не имею, — опять пожимает плечом сестра. — Но он востребованный программист. У него хорошие заработки. Может быть, уехал путешествовать?
Путешествовать… Странно.
— Он бы, наверное, сказал мне… — проговариваюсь вслух.
— Ааа, то есть уже должен был тебе сказать, — улыбается Нина, прекрасно понимая меня и мой далеко не соседский интерес.
— Да нет, — отмахиваюсь, — просто мы сидели тогда на качелях. У него во дворе. Он помогал успокаивать Тимурика. Мы общались, а на следующий день я его уже не увидела.
— Как давно это было? — еще раз уточняет сестра.
— Две недели назад.
— Ммм, может быть уехал насовсем? — предполагает Нина со спокойным выражением лица.
Меня же от этого предположения коробит изнутри. Вот так просто взял и уехал. Разбередил душу и уехал. Он уехал, а мне теперь что делать?
Каждое утро только и бегу к окну, чтобы посмотреть, не видать ли там уже знакомый мужской силуэт. Не видать. Расстраиваюсь еще больше, когда понимаю, что и к вечеру не слышен даже его голос где-то в доме. Андрей немногословный. Но его присутствие дома всегда было заметным. Он разговаривал с матерью, периодически беседовал по телефону, стоя возле открытого окна. А сейчас его просто нет. Складывается ощущение, что и матери его тоже дома нет. Дом словно вымер. Совсем. Никого и ничего. И никого никогда не было. Только от матери своей узнаю, что хозяйка дома все еще здесь. Ее не забрали в СИЗО. Она просто ждет суда, не занимаясь своей адвокатской деятельностью.
— А что у тебя все-таки с Никоновым? — прищуривается сестра, обращаясь ко мне будто с претензией.
— Да ничего особенного… — не хотя объясняю. — Ходим гулять. Иногда просто общаемся вечером по телефону. Зовет замуж. Хочет меня в Москву увезти.
— Даже так, — округляет глаза Нина. — Странно…
— Почему странно? — от реакции сестры даже начинаю бунтовать. — Я что, не могу понравиться мужчине так, что он захотел бы на мне жениться?
— Ты-то можешь, — смотрит на меня со скепсисом. — Вот только Никонов и жениться… Это две разные вещи, Катюх.
— Он говорит, что давно искал такую, как я, — прекращаю скепсис сестры. — Говорит, что я умна, красива, верна и порядочна. Говорит убедительно. В этом я ему верю. Потому как сама так считаю, — ухмыляюсь, но как-то уже горько.
— А Тимурик как? — спрашивает Нина после непродолжительной паузы.
— А что Тимурик? — удивляюсь вопросу. — Тимурик, разумеется, поедет со мной в Москву.
Нина смотрит на меня с жалостью. Это начинает пугать и раздражать одновременно. Я и хочу начать с ней спор, и не знаю, как его начать. Ведь доля правды в словах Нины есть. Но я настолько сейчас погрузилась в раздумья об Андрее, что мне уже не столь важно, что там вообще говорит во время наших встреч Никита.
— Ой, Катюш… Не знаю даже… — продолжает пессимистично причитать Нина. — Ты присмотрись к нему внимательней, пожалуйста. Не пори горячку. Не ведись на деньги и возможности. Ты не сможешь быть с человеком только из-за денег. Ты слишком ранима. Очередное предательство тебя погубит…
Не хочется этого признавать, но вот слова сестры я понимаю, и даже принимаю. Я хочу в Москву. Но не уверена, что хочу с Никитой…
Глава 18. Катя
— Катерина, вы уверены, что вам это нужно?
— А почему вы спрашиваете? — не понимаю заданного вопроса.
Через два дня после разговора с Ниной я уже сидела возле администратора местного бизнес-центра, если это здание можно было так назвать. Строение старенькое, но выкрашенный фасад придавал ему ухоженный вид. Находилось оно в центре города, на главной улице, которая здесь всего одна. Почему мой выбор пал именно на него? Потому что здесь, по словам Нины, находились все местные «акулы» бизнеса. А
