– Проходите, Ирина Анатольевна!
На журнальном столике около дивана уже стояли две чашечки кофе и вазочка с шоколадом.
– Я тут кофе сварила как раз к вашему приходу. Дома не успеваю завтракать, поэтому можем это сделать вместе.
Я присела на диван. Она – напротив и испуганно посмотрела на меня. За эти несколько дней Юлия Александровна сильно изменилась. Я припомнила нашу первую встречу с ней буквально два дня назад, когда она пришла к нам в редакцию и с увлечением рассказывала о работе фирмы. С той уверенной, настойчивой, слегка нервной женщиной Юлию Александровну нынешнюю было не сравнить. Теперь она чувствовала себя неуверенно даже в своем собственном кабинете. Помимо всего прочего, я заметила слегка заметные мешочки под глазами, которые говорили о том, что передряги не проходят для нее бесследно. И теперь Юлия Александровна, видела я, ожидала разговора со мной со страхом.
Я рассказала о встрече с Глазуновым и сообщила, как был отпразднован день рождения Нечаева. Юлия Александровна выразила восхищение организованным фейерверком, но затем сразу как-то сникла.
– А мой бизнес катится к чертовой матери, – в сердцах сказала она, но тут же добавила: – Простите, Ирина Анатольевна, что я прибегаю к таким выражениям, но уже терпения не хватает.
– Я вас понимаю. В принципе это я и хотела бы обсудить сегодня с вами. После разговора с Глазуновым и Нечаевым у меня совершенно неожиданно возникла мысль о том, что взрыв особняка Гузанова могли организовать для того, чтобы навредить именно вам.
– Мне? – удивилась Юлия Александровна и даже в волнении переменила позу, закинув ногу на ногу.
– Судите сами! В результате взрыва теперь именно вам придется возмещать все убытки. Гузанов получит страховку за дом, да еще к тому же еще и возмещение материального ущерба с вашей стороны. В то, что его бизнес на самом деле развалится, верится с большим трудом, а вот вам теперь уже вряд ли встать на ноги.
– Вы действительно думаете, что кто-то мог все это специально организовать, чтобы навредить мне? – переспросила Юлия Александровна, догадавшись, к чему я клоню.
– Да! – кивнула я. – У вас есть какие-то враги?
Юлия Александровна смотрела на меня отсутствующими глазами, не веря в то, что дело обернется таким образом. Может быть, она думала о том, что ей самой эта мысль не пришла в голову, а может быть, просто не знала, кто ей желает зла, но на мой вопрос отвечать она не торопилась. Встав со своего места с чашкой кофе в руках, Михалева подошла к окну, выглянула на улицу, покосилась в мою сторону и опять присела.
– Нет, я никого не знаю, кто хотел бы так серьезно подорвать мое финансовое положение, – рассеянно ответила она. – Даже и предположить не могу!
– У вас нет ни единого врага? – уточнила я, немного удивившись, так как у каждого человека всегда найдется пара-тройка тайных недоброжелателей, имена которых он может перечислить с закрытыми глазами.
– Ну как вам сказать, – уклончиво ответила Юлия Александровна. – Недоброжелатели – это слишком громко сказано. У меня нет врагов, просто есть люди, которым я не нравлюсь или которые не нравятся мне, но чтобы кто-то решился на такое… Нет, такого быть не может!
– Вы в этом уверены? – уточнила я.
– На все сто процентов, – не задумываясь, ответила Юлия Александровна. – Так что вашу версию можно отбросить.
– Давайте договоримся с вами так, – предложила я, не решившись все же отказаться от своих соображений. – Вы еще подумаете, вспомните своих знакомых, все обдумаете, а потом, если у вас вдруг появятся идеи на этот счет, вы мне перезвоните.
На такое предложение Михалева согласилась сразу, но тем не менее не преминула повторить, что вряд ли вспомнит что-то полезное по этому поводу.
– А сотрудники правоохранительных органов не прорабатывали круг ваших знакомых? – поинтересовалась я.
– Нет, что вы! Я для них не потерпевшая сторона, – напомнила она. – Милиция уверена, что во всем повинна именно я. Вот только они ломают голову, зачем мне самой все это было нужно. Мне следователь всякие вопросы задавал, совершенно не относящиеся к делу. Я так понимаю, что он вообще меня считает психически ненормальной.
– Ну это вряд ли, – возразила я. – Просто ему нужно что-то вписать в протокол, а не отделаться одной фразой, что вы ничего не знаете по этому поводу. Вот он и старается.
Я задумалась над словами Михалевой. Если у нее и в самом деле были враги, то она, конечно же, упомянула бы о них. Значит, Володька ошибался. Да к тому же мне не давала покоя мысль о том неизвестном человеке, по просьбе которого Доронин подложил взрывчатку в доме Гузанова. После коротких раздумий я решила рассказать Юлии Александровне о том, что нам сообщил Усатый.
– Девушка, которую вы видели в кафе, наверное, жена Доронина, – предположила Юлия Александровна. – Я знаю, что она моложе его на несколько лет и довольно симпатичная. Кстати, Доронин по моей просьбе ездил в особняк Гузанова. Несмотря на то, что он проработал в нашей фирме чуть больше месяца, мы с ним до этого были хорошо знакомы. Я Константину Эдуардовичу доверяю больше, чем кому бы то ни было среди своих людей. А перед взрывом я просила его проконтроливать, как продвигается работа. Так что Доронин совершенно необоснованно вызвал ваши подозрения.
– Не наши, а одного из рабочих, того, что с усами, – напомнила я.
– Ой, нашли кому доверять, – усмехнулась она. – Богачева, то есть того усатого, самого можно заподозрить в чем угодно. Я вообще-то очень неохотно его приняла на работу, с его биографией. Он, между прочим, в тюрьме отсидел несколько лет. Конечно, это ни о чем еще не говорит, но все равно не характеризует Олега Ивановича с положительной стороны.
– Сидел в тюрьме? – Я сразу же вспомнила о том, что и Гузанов в свое время побывал в местах лишения свободы.
– И между прочим, вышел Богачев совсем недавно, – добавила Юлия Александровна. – Около года назад!
– А за что сидел? – поинтересовалась я.
Юлия Александровна пожала плечами.
– Зачем же вы его приняли на работу с судимостью? – спросила я.
– Богачев знает свое дело и, кстати, в подрывных работах очень хорошо разбирается, – объяснила Юлия Александровна. – К сожалению, его сегодня нет на работе, у него что-то с матерью случилось, а то бы вы сами с ним поговорили.
– Я с ним обязательно встречусь! – пообещала я. – Или поговорю с Гузановым!
Надо же! Как же это мы упустили из виду Усатого, то есть Богачева? Если бы я знала, что он с ним встречался, то обязательно бы обратила на него внимание. Может быть, он знаком с Гузановым? Как это выяснить?
– Ирина Анатольевна, мне пора на допрос к следователю, – перебила мои размышления Юлия Александровна. – Уже почти девять, так что мне надо ехать. Вас куда-то подбросить?
– Если несложно, то к студии телевидения, – попросила я.
Юлия Александровна без возражений согласилась, и мы обе вышли из офиса.
* * *
На работу я приехала, опоздав всего на пятнадцать минут, но тем не менее на меня тут же набросились все сотрудники. Даже Валерка Гурьев, который оказался у нас в кабинете.
– Ира, где это ты пропадаешь? – требовательно спросил он. – Мы тебе домой уже устали названивать.
– Что, я не могу раз в жизни опоздать на работу? – спросила я, не обращаясь ни к кому лично.
– Можешь, но не в тот момент, когда тут такое происходит! – Возбужденная Галина Сергеевна сделала ударение на последнем слове.
– Что происходит? – спросила я в свою очередь.
– А ты догадайся, – игриво предложил Павлик.
– Опять Кошелев вызывал на ковер? – сообразила я.
– Нет, – помотал головой Гурьев. – Ты лучше сядь, а то еще ненароком упадешь, тогда еще будет один труп.
– Какой труп? Говорите быстрее! – нетерпеливо попросила я.
– Ну, ты села? – переспросил Валерка и, убедившись, что я последовала его совету, сказал: – Гузанов убит!
– Что? – От неожиданности я вскочила со своего места и посмотрела на Валерку в ожидании подробностей, которые он наверняка знал.
– Да, убит, Ирочка, – подтвердил Павлик. – А ты гуляешь…
– Где? Когда это случилось? – Терпение мое кончалось, поэтому я неприлично взвизгнула: – Объяснит мне кто-нибудь, в чем вообще дело?!
– Ты садись, сейчас я тебе все расскажу, – пообещал Гурьев.
Я опустилась в почетное кресло, стоящее посередине кабинета, потому что оно стояло ко мне ближе всех.
– Мы с Пашкой вчера расстались с тобой в ресторане, – начал он издалека. – Ты с Шиловым поехала домой, а мы остались. Гулянка продолжалась практически до самого утра. Мы разъехались уже около четырех часов. Павлик поехал к себе, я – к себе.
– С теми девчонками у нас, кстати, ничего не получилось, – перебил его Павлик. – Так что мы зря старались.
– Сейчас не об этом! – остановил его Гурьев и продолжил: – Так вот, только я захожу к себе домой, а мне Санька Смирницкий говорит по телефону, что меня срочно на работу вызывают – весь телефон оборвали. Ну я набрал номер своего рабочего, а там никто трубку не берет. Я с перепугу даже Кошелеву позвонил, думал, что, может, что-то серьезное случилось, но все бесполезно. Хотя серьезное на самом деле случилось.
