– Валерка, хватит! – остановила я его. – Что на тебя нашло? Всякую ерунду тут плетешь.
– Екатерина Дмитриевна – очень хорошая женщина, интеллигентная и порядочная, – вступилась за жену шефа секретарь, что было несколько странно, принимая во внимание рассказы о близких отношениях женщин подобной профессии со своими начальниками. – Я с ней часто разговариваю по телефону, и голос ее хорошо знаю. Это была не она! Это был мужчина!
– Получается, что около десяти часов вечера к Екатерине Дмитриевне пришел незнакомый человек и позвонил Гузанову, чтобы пригласить его на встречу, – сразу же сориентировался Валерий. – Гузанов согласился и поехал на Сокурский тракт, где Виктора Анатольевича и застрелили.
– То есть жена Гузанова за несколько часов до его смерти разговаривала с убийцей? – уточнила я.
– К тому же этот мужчина был знаком как с женой Гузанова, так и с ним самим! – добавил Валерий.
Мы с Гурьевым переглянулись, я к тому же рассеянно посмотрела на секретаршу.
– Да таких мужчин сколько угодно, – не открыла Америки секретарша.
– Об этом нужно разговаривать с самой Екатериной Дмитриевной, – уверенно сказал Гурьев. – Уж она-то точно знает, кто был у нее дома в половине одиннадцатого и звонил ее мужу на работу.
Мы собиралась проститься с секретаршей, и я заметила ее слегка надутые губки и обиженное личико.
– А как же интервью? – скромно поинтересовалась девушка, прижав зубками нижнюю губу, отчего вид ее стал еще более глупым.
– С вами? А зачем? Да и времени у нас нет! – отмахнулся Валерий. – Нам теперь жену Виктора Анатольевича поймать надо. Вы не переживайте, вся информация, которой вы поделились с нами, проскользнет в вечернем репортаже «Криминальной хроники»!
– А меня никогда не показывали по телевизору, – обиженно отозвалась она. – Тут такой случай представился… я даже согласна на участие в вашей программе.
– Какие ваши годы? Еще успеете! – учительским голосом ответил ей Валерка.
Мы вышли из кабинета, направившись к выходу из офиса фирмы «Мобилайн», и через минуту уже сидели в машине.
– На Зарубина! – по-хозяйски скомандовал Михалычу Гурьев.
– Куда? – переспросил тот.
– На Зарубина! – повторил Гурьев.
– Да вы что, сдурели? У меня на эту-то поездку ушло полтора часа, – возмутился Михалыч. – Если вы так увлечены своей работой, то не надо требовать этого и от других. Мне сказали, что еду подготовить только один репортаж, а теперь я вынужден колесить по всему городу. Я – не трудоголик!
Мы с Валерой переглянулись, не ожидая такой тирады от Михалыча.
– Но рабочий день еще не закончен! – напомнил Гурьев. – Так что вы совершенно напрасно возмущаетесь.
– Зато моя командировка закончена, – тем же тоном ответил ему водитель, уже включив зажигание. – Я вам не личный шофер, чтобы развозить вас по всем фирмам.
– Вы не имеете права! – воскликнул вне себя Валерий, не в силах сдержать возмущения таким поведением водителя.
– Я не имею права? Между прочим, я в отличие от остальных шоферов не намерен эксплуатировать служебную машину в личных целях!
– Это не в личных, – перебил его Гурьев, беспомощно поглядывая на меня и оператора. – Нам нужно снять репортаж с очень важным свидетелем!
– Ничем не могу вам помочь, – спокойно ответил Михалыч, выворачивая на центральную дорогу. – Меня откомандировали в офис компании «Мобилайн», и все. Ни о каких дальнейших поездках ничего сказано не было.
Водитель упорно настаивал на своем, а я дернула Валерку за рукав, зная, что спорить с Михалычем совершенно бесполезно. Именно такого инцидента я и опасалась, зная, что этот водитель отличается склочным характером и не любит перетруждаться. Переубедить Михалыча очень сложно, практически невозможно, поэтому я и не старалась. А вот Гурьев никак не хотел успокаиваться.
– Я пожалуюсь на вас начальству! – уверенно сказал Валера и, насупившись, уставился в окно.
– Ой, напугал! – нисколько не смутился Михалыч. – Пусть Шилов с вами раскатывает по всему городу, а я не собираюсь делать этого, да потом еще и по домам развозить. Машина, между прочим, служебная и не предназначена для решения личных вопросов.
– Да как вы смеете… – опять начал было возмущаться Валера, но я грубовато толкнула его в бок, и Гурьев замолчал.
– Куда мы сейчас едем? – поинтересовалась я у водителя спокойным тоном, как будто бы никаких криков в машине и не было.
– На ГТРК! – пробурчал Михалыч. – Куда ж еще…
Остановились мы на нашей стоянке, где произошла последняя стычка Гурьева с Михалычем, в результате которой оба сделали вывод, что просто так дело не оставят и обязательно сообщат об этом начальству. Нашла, как говорится, коса на камень!
В редакции никого не было, когда я открыла дверь кабинета своим ключом. Мы с Гурьевым договорились, что он попытается найти другого водителя, и потом отправимся к Екатерине Дмитриевне, поэтому я в кабинете уселась на почетное кресло в ожидании звонка Валеры. Лениво осматривая кабинет, я даже не заметила, как мое уединение нарушил Шилов.
– Ирина, вы уже возвратились? Там Михалыч пришел, возмущается. Я в курсе скандала!
– Гурьев с ним поцапался!
Я сообщила ему подробности, а затем выразила сожаление по поводу того, что у нас нет водителя и придется самим на общественном транспорте отправляться к Гузановой.
– Почему же самим? – удивился Костик. – А я на что?
– У тебя же там какая-то важная поездка намечалась, – напомнила я.
– А теперь уже свободен, – сообщил Костик. – Я так понял, что вам нужно как можно быстрее, так что я готов.
– Вот здорово! – не сдержала я радости. – И даже не жалею о том, что мы с Михалычем разругались. Зато теперь с тобой поедем!
Костик коротко кивнул, и я тотчас перезвонила Гурьеву, застав его в его кабинете. Он обрадовался и пообещал, что подойдет ко мне после того, как разберется с Михалычем. Через десять минут он влетел в наш кабинет в том же возмущенном состоянии.
– Ирина, ты представляешь, этот гад еще мне угрожал, что никогда больше не поедет со мной на съемки! – выкрикнул он с порога. – Ну ничего! Я это так просто не оставлю!
– Валерий, успокойся, сейчас у нас совершенно другие заботы, – напомнила я. – Тем более что и водитель у нас есть. Костик готов ехать с нами хоть на край света!
– Ну, на край света не надо, а вот к Екатерине Дмитриевне желательно отправиться как можно быстрее, – оттаял Гурьев.
– Оператора с собой брать не будем? – уточнила я, заметив, что Гурьев уже приготовился на выход.
– В принципе можно, – согласился Валера. – Только я сомневаюсь, что Екатерина Дмитриевна согласится дать нам интервью перед объективом камеры и скажет, кто вчера вечером был у нее в гостях.
– Разве тебе не нужен материал для «Криминальной хроники»?
– Нужен, – ответил Валерий. – Только не хочется связываться с нашими работниками. Одного Михалыча мне на сегодня хватило, а если еще и оператор строптивый попадется, то это уже выше моих сил! К тому же мне кажется, что Гузанова будет чувствовать себя скованно в присутствии камеры и многого не скажет.
– Тогда едем втроем! – решительно сказала я, оглядев оценивающим взглядом своих спутников. – Если что, то оператора можно потом вызвать и все заснять!
Из здания мы вышли вместе и прошли через проходную, где столкнулись нос к носу с Михалычем. Он бросил взгляд в нашу сторону, демонстративно хмыкнул и поднял голову вверх, выражая этим полное презрение к нашим персонам, потом сел в свою «Газель», но не торопился выезжать со стоянки.
– Видимо, взбучку от начальства уже получил, – предположила я, заметив весьма своеобразное поведение водителя.
– Еще бы! Я там такой скандал закатил! – гордо доложил Валерка, усаживаясь на заднее сиденье «Волги». – Будет знать, как со мной связываться.
– Что-то ты уж больно расхрабрился, – одернула я коллегу. – Забудь об этом инциденте, у нас и так проблем хватает.
– И главная проблема – убийство Гузанова! – многозначительно сказал Валерка.
Глава 13
Голос Екатерины Дмитриевны, которая по счастливой случайности оказалась дома, я сразу же узнала по домофону.
– Никаких комментариев по поводу убийства мужа я давать не буду, – сразу же ответила она нам, даже не открыв еще дверь и решив отмахнуться от встречи с нами.
– Екатерина Дмитриевна, мы пришли без камер и совсем по другому поводу, – предупредил ее Гурьев, нагло соврав хозяйке дома.
Гузанова не торопилась ответить, видно, обдумывая, стоит ли нас вообще пускать к себе.
– Смею вас заверить, что в этом разговоре заинтересованы и вы тоже, – сообщил Гурьев спокойно. – Поэтому в ваших интересах пустить нас в дом.
– Хорошо, заходите, – согласилась наконец Екатерина Дмитриевна, и замок ворот щелкнул.
Гузанова сама открыла нам дверь, но на этот раз вид ее был просто сногсшибательный. Мне вспомнился простенький халатик, в котором я увидела ее во время нашего первого посещения. Он ни в какое сравнение не шел с элегантным костюмом, который был на женщине сейчас. Помимо всего прочего, я отметила, что Гузанова была ярко накрашена, что тоже было несколько необычно: даже в день рождения мужа она предпочитала более спокойный макияж. Сейчас же стрелки на ее глазах были такой длины, что чуть не доходили до виска, а губы отливали кровавым красным цветом. Волосы были аккуратно уложены с использованием всевозможных косметических средств. Гузанова или собиралась куда-то уходить, или же только откуда-то вернулась, как я решила. Не станет же она делать макияж и укладку только для того, чтобы покрасоваться дома, тем более в такой печальный день.
