— Проникаюсь уважением к нашему турецкому адмиралу. Что дальше?
— В одном из боев матросы Пири Рейса захватили в плен какого-то опытного моряка, то ли генуэзца, то ли португальца, который, спасаясь от виселицы, попросил свести его с адмиралом. В разговоре тет-а-тет он поведал Пири Рейсу, что ходил лоцманом-рулевым на одном из кораблей Колумба и своими глазами видел карту, которой пользовался этот мореплаватель.
— Услышав это, адмирал-картограф завистливо вздрогнул.
— Еще бы! Рулевой клялся, что очертания берегов Америки, которую Колумб якобы открыл, уже давно были… нанесены на карту, которой он пользовался. Как были нанесены и очертаниям еще одного неведомого материка, известного нам теперь под названием Антарктида. Просто Колумб держал все это в секрете.
— Адмирал Рейс, конечно же, загорелся идеей заполучить эту карту, а лоцман-рулевой точно так же загорелся идеей сохранить свою жизнь, — подзадорил рассказчика Отто Скорцени.
— Фрагмент этой карты был спрятан моряком на его судне, и он предложил вполне полноценный обмен: жизнь на карту.
— На вашем месте я бы не стал осуждать этого португальца, вполне достойный обмен, — постепенно входил в азарт Отта Скорцени. Он всегда представал своеобразным слушателем, которого как слушателя хватало ненадолго, поскольку он тут же превращался в сорассказчика. — Иметь бы у себя в рукаве такую карту в судное время! Так ведь не окажется же, Ридэ, не окажется!
— Не наговаривайте на себя, Скорцени, у вас — окажется.
— А посему вернемся к нашему неспокойному адмиралу.
— О том, что Рейс, основываясь на данных карты этого генуэзца и других старинных чертежах и сведениях, начертил собственную карту мира, было известно давно. Вот только карте этой не повезло, точно так же, как и ее составителю. В 1554-м то ли в 1555 году адмирал чем-то очень провинился перед султаном Османской империи Сулейманом Вторым Кануни и был казнен.
— Даже имея в рукаве такую карту?! — в свойственной ему ироничной манере прокомментировал Скорцени. — Вот как иногда случается, доктор Ридэ! А вы даже не позволяете мне поплакаться на судьбу. Однако не отвлекайтесь, хранитель имен казненных, не отвлекайтесь.
— После казни адмирала — карта его на столетия исчезла из поля зрения мореплавателей и ученых, так что само существование ее некоторыми исследователями ставилось под сомнение дескать, быть такого не могло! Обнаружили ее случайно, уже то ли в 1928, то ли в 1929 году, на полке, в одной из секретных комнат-чуланов султанского дворца, куда публику обычно не впускали.
— Странно: столько лет не знать о существовании карты, находящейся в султанском дворце! Сразу же наталкивает на мысль о фальсификации.
— Согласен, наталкивает. Но в данном случае ее не было. Тем более что обнаружил карту наш германский ученый Дейсман.
— Мы его все еще не казнили? — поспешил уточнить Скорцени.
— По-моему, не успели, он успел уйти из жизни по собственному желанию.
— На всякий случай надо бы уточнить. После казни адмирала — создателя этой карты во все века казни подлежали все люди, которые эту карту или ее копии, — вежливо ухмыльнулся Скорцени, — где-либо обнаруживали. Должна же существовать некая романтическая традиция!
Ридэ натужно покряхтел, пытаясь напомнить о том, что к числу обнаруживателей относится теперь и он сам. Однако Скорцени это его напоминание не смутило.
— Точнее, это был всего лишь фрагмент карты, начерченной на шкуре газели, — продолжил он свой рассказ, с трудом приспосабливаясь к манере общения, навязываемой ему обер-диверсантом рейха. — Атлантическое побережье Антарктиды там определялось очень легко, поскольку оно располагалось рядом с вполне узнаваемым побережьем Южной Америки и Западной Африки.
— Но в таком случае получается, что у нас в руках старинная карта Новой Швабии?[29]. По существу, карта наземного мира Рейх-Атлантиды?
— Причем наши специалисты-картографы утверждают, что территория, именуемая ныне Новой Швабией, обозначена на карте турка-адмирала с поразительной точностью. Словно допотопный картограф старался специально для нас. Взгляните-ка на карту Новой Швабии, составленную нашими картографами по данным аэрофотосъемки. Впрочем, с такой же точностью на нее нанесены Южная Америка, с обозначением Андской горной гряды и реки Амазонки, острова, которые мы называем Фолклендскими и несколько других островов.
— Однако ценность этой карты только в том, что она старинная. У любителей старины это, может быть, и вызвало бы какие-то особые чувства, но мы-то больше думаем о современной Рейх-Атлантиде и мудрим над современными картами.
— Карта адмирала Рейса — всего лишь начало нашего удивительного экскурса в прошлое Антарктиды. Еще большее удивление вызывает карта, составленная неким картографом, кажется испанцем, Оронтеусом Финеусом (или Финиусом) в 1531 году. Больше всего поражает тот факт, что на средневековой карте Финеуса указаны горы, острова, проливы. В частности, картографы сумели вычленить на ней очертания Берега Принца Харальда, полуострова Пальмера, мыса Герлахера на Земле Мэри Бэрд, мыса Норвегия, хребта Регулла, острова Падда в заливе Лютцова-Хольма и многих других объектов.
— Но и это еще не все, — подсказал Ридэ личный агент фюрера, внимательно, сквозь лупу, всматриваясь в очертания какого-то островка неподалеку от Антарктиды, который на обычной карте этого материка, с которой он знакомился перед путешествием в Рейх-Атлантиду, в глаза ему почему-то не бросился.
— Действительно, не все, поскольку справа от вас лежит еще одна карта, на сей раз составленная уже значительно позже, в 1739 году, французским картографом Филиппом Буаше.
— Легкомысленный француз — в роли картографа! — покачал головой Скорцени. — Стоит ли полагаться в таком святом деле, как мореплавание, на карты французов, как считаете, доктор Ридэ?
— Ценю ваш неувядаемый юмор, оберштурмбаннфюрер, — все же не удержался хранитель аненэрбовской вечности. — Признаюсь, по-человечески он мне даже импонирует. Однако прошу взглянуть на эту карту. Из нее следует, что на самом деле Антарктида — не целостный континент. На карте Буаше он разделен проливом на два субконтинента, которые в свое время были соединены ледовым панцирем. Мало того, сами эти субконтиненты тоже как бы подразделяются на близко лежащие друг от друга острова.
— Вдобавок ко всему это еще и не единый материк?
— Похоже, что на самом деле речь идет об архипелаге больших островов, по размерам своим сопоставимым, скажем, с островами Калимантан и Новая Гвинея. Но, как уверяют наши мудрецы из института «Аненэрбе», мореплаватели могли видеть эти острова только за четыре тысячи лет до нашей эры, когда Антарктида еще не была покрыта многокилометровым ледовым панцирем. Мало того, они убеждены, что такую карту можно было составить, только пользуясь данными фотосъемки из воздуха, точнее из космоса. Однако земной науке неизвестна цивилизация, которая бы в столь древние и, по нашим понятиям, первобытно-дикие времена могла любоваться пейзажами Антарктиды из поднебесья.
Ридэ умолк, а Скорцени, словно бы забыв о его существовании, еще минут пять рассматривал и эти карты, и карту, надпись на которой свидетельствовала, что она была составлена в 1559 году турецким картографом Хаджи Ахмедом, и на которой внимание его сразу же привлекла солидная полоса суши, соединяющая полуостров Сьюард, что в американском штате Аляска, с современным российским полуостровом Чукотка.
— …Причем в данном случае подделка, я так понимаю, тоже исключается? — наконец произнес он.
— Об этом не Может быть и речи. Точно установлено, что все эти карты появились задолго до официального открытия Антарктиды. Адмирал Рейс еще даже не догадывался, какая печальная участь ждет его при дворе султана, а картограф Оронтеус Финеус уже наслаждался собственной картой мира, работу над которой, напомню, завершил в 1532 году.
— Из чего, следует, что существовали первоисточники, которыми картограф Финеус пользовался независимо от турецкого адмирала. Они пользовались совершенно разными первоисточниками.
— И это заставляет склоняться перед всеми этими картографами с еще большим почтением. Еще раз обратите внимание, насколько отчетливо просматриваются очертания Антарктиды на всех картах. Тут есть над чем призадуматься людям, которые решили сотворять новый рейх в подземельях этого континента.
* * *
Еще какое-то время Скорцени внимательно рассматривал картежные чертежи, сравнивая по ним очертания Антарктиды и. в частности, Новой Швабии. Как инженер-строитель по образованию он имел представление о том, что такое чертеж вообще и мог себе представить, какую работу пришлось провести древним картографам. Но особое внимание его занимала все же карта турецкого адмирала. Изобразить материк таким, каким он представал без многокилометрового ледового покрытия! И это в первой половине XVI века! В такое действительно трудно поверить.
