В сезоне 1973 года в опасной близости от вылета оказалась команда «Динамо» из Минска – единственный представитель Белоруссии в высшей лиге. Она выступала в высшей лиге с 1960 года сначала под названием «Беларусь» и быстро добилась успехов – уже через три года заняла 3-е место. А в 1965 и 1967 годах взошла на четвертую ступеньку пьедестала. Короче, сильная была команда, которую пестовало республиканское руководство в лице 1-го и 2-го секретарей ЦК КП БССР Кирилла Мазурова и Петра Машерова. В 1965 году Мазурова отозвали в Москву на повышение – ввели в Политбюро и сделали 1-м замом председателя Совета Министров СССР, а Машеров вместо него возглавил Белоруссию, продолжая курировать и минское «Динамо». Однако дела у команды пошли хуже – она скатилась в разряд середняков. Но вопроса о ее вылете в низший дивизион никогда не стояло. Так, в 1970 году команда заняла 9-е место, в 1971-м – 11-е, в 1972-м – 8-е. Но в 1973 году она к последним турам откатилась на 14-е место и имела все шансы оказаться в первой лиге. В этой же опасной зоне находилась еще одна республиканская команда – ташкентский «Пахтакор». Но с ней ситуация благополучно разрешилась в сентябре, когда Брежнев был с официальным визитом в Узбекистане, где наградил республику Орденом Дружбы народов. После таких поездок и высоких наград обычно считалось нехорошим тоном платить принимающей стороне неблагодарностью – не помочь ее команде остаться в высшей лиге, если та была в шаге от вылета. Поэтому о судьбе «Пахтакора» у Смородина голова не болела. А вот с минским «Динамо» ситуация была неясной. Именно для этого сегодня утром его шеф – председатель Спорткомитета – и отправился на Старую площадь, в отдел культуры ЦК КПСС, где был сектор спорта, решавший подобные вопросы.
Когда Смородин вошел в кабинет шефа, тот разговаривал с кем-то по телефону. Но едва председатель увидел своего зама, он тут же закончил разговор и предложил пришедшему присесть на стул напротив себя.
– Глеб Андреевич, ситуация серьезная – минчан сохранять не будем, – сообщил хозяин кабинета, сурово насупив брови.
Это сообщение повергло Смородина в легкий шок, но он, будучи опытным царедворцем, даже не показал вида. И, сохраняя на лице невозмутимость, спросил:
– А кого будем?
– Наших земляков торпедовцев и львовские «Карпаты».
– А последних с какого перепугу? – вырвался у Смородина вопрос, который не был случайным.
«Карпаты» еще в прошлом году должны были вылететь из высшей лиги, но украинские власти надавили на Москву, пользуясь тем, что сразу две их команды вышли в лидеры первенства – луганская «Заря» (1-e место) и киевское «Динамо» (2-е место). А тут еще за год до этого руководителем отдела футбола в Спорткомитете СССР был назначен ворошиловградский выдвиженец Леонард Земченко. За его выдвижением стоял член Политбюро и 1-й зампред Совета Министров СССР Дмитрий Полянский – уроженец Луганска (нынешнего Ворошиловграда). Используя все эти факторы, украинцы и добились того, чтобы «Карпаты» остались в высшей лиге. Но тогда им было заявлено, что в следующем году, если их команда вновь угодит в зону вылета, то никаких поблажек для нее делаться не будет. И вдруг такой разворот на 180 градусов – львовян снова решено оставить в высшем дивизионе.
– Этот перепуг выяснился только что, – после небольшой паузы ответил своему заму председатель. – На днях во Львове поменяют хозяина – вместо Куцевола поставят Добрика. А тот, к вашему сведению, приятель Самого.
Под последним скрывался генсек Леонид Брежнев. Уроженец города Днепродзержинска, он тянул наверх всех своих земляков, вроде Виктора Добрика, с которым они были знакомы с молодых лет: когда Брежнев занимал должность секретаря парткома на заводе в Днепродзержинске, Добрик был у него комсоргом. В 1950 году он окончил Днепропетровский институт инженеров железнодорожного транспорта и стал работать на стройках в Днепропетровской области. А затем, по протекции все того же Леонида Ильича, перешел на партийную работу. В 1963–1969 годах он занимал должность первого секретаря Днепродзержинского горкома КП Украины. Естественно, назначив своего приятеля главным во Львов, генсек не мог позволить себе отправить его футбольную команду в низший дивизион. Ведь, встречаясь на матчах, можно было решать проблемы самых разных масштабов – от республиканских до общесоюзных.
– Ну, что вы на меня так смотрите? – поймав на себе взгляд своего заместителя, спросил председатель.
– А как мне на вас смотреть, если каких-нибудь пять лет назад вот в этом же кабинете мы обсуждали вопрос по тем же «Карпатам», причем решили его уже не в их пользу.
– В таких случаях французы обычно говорят «се ля ви», – развел руками председатель.
Смородин имел в виду историю ноября 1968 года, когда «Карпаты» боролись за выход из первой лиги в высшую и вполне могли это сделать. Но для этого в финале, который состоялся 28 ноября в Сочи, им надо было пройти свердловский «Уралмаш», который опережал их на одно очко. Но случилась ничья 1:1, причем рукотворная – ее задумали именно здесь, в Спорткомитете. Дело в том, что руководство Свердловского обкома, который тогда возглавлял Константин Николаев, вышло на члена Политбюро Андрея Кириленко. Он хоть и был уроженцем Днепропетровска, но семь лет (1955–1962) проработал 1-м секретарем Свердловского обкома. В этом кресле его сменил как раз Николаев (до этого он 14 лет возглавлял местный облисполком), при котором область продолжила свою победную поступь – она значилась в передовых и успешно развивалась. Николаев инициировал и организовал строительство новых цехов на крупных предприятиях области – НТМК, Ураласбесте, Уралхиммаше, Качканарском ГОКе. Область явно шла на то, чтобы получить второй орден Ленина (первой такой награды она удостоилась в 1959 году). Поэтому выход местной футбольной команды в высшую лигу (причем впервые) тоже рассматривался, как продолжение этой же победной поступи.
В итоге на самом верху было решено эту просьбу свердловчан удовлетворить. Тем более, что в высшей лиге уже играло четыре украинские команды, поэтому непопадание туда «Карпат» не было смертельным. Учитывалось также и то, что уралмашевцев возглавлял московский тренер Виктор Марьенко – бывший игрок донецкого «Шахтера» (1950–1953), который затем играл в московском «Торпедо» (1954–1959), а потом стал его тренером и даже начальником команды (1964–1966), сделавшим ее чемпионом СССР (1965).
В том финальном матче в Сочи «Карпаты» должна была остановить судейская бригада, «заряженная» из Москвы. А конкретно все решил боковой лайсмен Еуген Хярмс из Эстонии. К концу матча львовяне вели по (мяч забил Броварский) и явно собирались сохранить этот результат до финального свистка. Однако затем Хярмс специально не заметил офсайда у нападающего свердловчан Епишина, который вышел один на один с вратарем «Карпат» Луполом и сравнял счет. После этой ничьей в высшую лигу вышел «Уралмаш», а львовский клуб остался за бортом. Теперь, пять лет спустя, в точно такой же ситуации должны были оказаться динамовцы из Минска. Но с ними возникала куда более серьезная дилемма: в обиженных оставался лидер республиканского значения – глава Белоруссии Петр Машеров. Именно об этом и был следующий вопрос Смородина – о нелепости ситуации, когда областная команда перебегает дорогу республиканской. Но ответ председателя расставил все по местам:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
