И.О.ЗАВ. КАФЕДРОЙ ТЕОРФИЗИКИ
ДОЦЕНТ Г.И. АЛМАЗОВ
Чуть пониже кто-то нацарапал от руки:
Раньше ездил на верблюде,
А теперь сидит в «ауди».
Гарун толкнул дверь и вошел в кабинет. Он увидел длинный зеленый стол для совещаний, профессорское кресло с высокой черной спинкой, книжный шкаф, отделанный белым пластиком, гнутые стулья с жесткими сиденьями. Вся мебель была чужой и незнакомой. Старательно загнанная в подсознание тоска по украденному прошлому вдруг распрямилась стальной пружиной и вырвалась наружу. Его охватило бешеное желание закричать, схватить дубину, топор, сокрушить в щепки эту стильную итальянскую мебель и бежать, бежать куда глаза глядят, потом рухнуть и забыться навсегда. Пошатнувшись, он опустился на стул с гнутыми ножками. Руссич деликатно кашлянул. Гарун, покачав головой, указал на портрет Пуанкаре, криво висевший на стене. Кари подошел к портрету и поправил его. Из-под рамы выпала пачка пожелтевших листов, оклеенных бумажной лентой. Кари поднял бумаги и подал Гаруну. Узнав свою подпись, бывший аспирант сорвал бандероль.
«Докладная записка Ученому совету», – прочитал он на титульном листе. Схватив бумаги, он лихорадочно зарылся в них, передавая прочитанные листы руссичу. Отложив последнюю страницу, Кари сочувственно посмотрел на Гаруна. Затем приоткрыл дверь в коридор.
– Савва! – крикнул он.
Глава 11
Потеряв связь с Землей, бортовой компьютер «Джотто» мгновенно переключился на автономное управление. Спасая аппарат, он направил его в видимый просвет между двумя снежными облаками. Проскочив край облака, «Джотто» оказался в чистом пространстве прямо над идеально гладкой поверхностью объекта Э-1, ослепительно засверкавшей на солнце, появившемся на мгновение в просвете облаков. Пытаясь избежать столкновения с ядром кометы, «Джотто» включил оба радиальных двигателя. Но в этот момент круглый камешек массой в сто граммов, летящий со скоростью восемьдесят километров в секунду, угодил прямо в борт космического зонда. Прошив насквозь два слоя противометеорной брони, камешек взорвался внутри вычислительного блока, превратив космический аппарат стоимостью триста миллионов долларов в груду металлолома.
Несущиеся с относительной скоростью семьдесят километров в секунду двести килограммов магниевого сплава пробили двухметровый лед, отделявший внутреннюю полость кометы от космического пространства. Врезавшись в поверхность тысячелетия назад застывшего озера, «Джотто» взорвался, мгновенно распавшись на атомы. Взрыв раздробил насыщенный вирусами слой льда на мельчайшие гранулы. Внутри воронки на месте взрыва лед кипел, превращаясь в пар, который захватывал гранулы с вирусами и мощной струей выбивался в открытое пространство. Через два часа комета Хэлли удалилась от места катастрофы на полмиллиона километров, оставив в плоскости земной орбиты зараженное вирусами облако.
Американский сателлит «ИКЭ», пролетавший двадцать пятого марта на расстоянии 30 миллионов километров от узловой точки, зарегистрировал облако ледяной пыли поперечником около ста тысяч километров, которое дрейфовало со скоростью сорок километров в секунду в направлении от Солнца. Спутник передал данные с параметрами движения облака в Западный центр наблюдения за кометой. В тот же день данные об облаке были переданы в Бамберг. К несчастью, никто из аналитиков, занятых составлением отчета о предполагаемых обстоятельствах гибели «Джотто», не догадался связать его появление с прохождением кометы. Принятую из Пасадины информацию отправили в архив до лучших времен, которые так и не наступили.
15 апреля 1986 года Земля встретилась с облаком.
Глава 12
Лемех сладко потянулся и открыл глаза. Он сидел за столиком возле стеклянного павильона, который украшала вывеска с надписью:
ШАШЛЫЧНАЯ «ШАШЛЫК»
Из открытого окна тянуло жареным луком.
– Как долго я спал? – лениво подумал Лемех. – Куда все подевались? Где Анри и Элберт?
Дверь павильона открылась. На пороге появился аспирант третьего курса Гарун Алмазов. Он ловко нес поднос с бутылкой вина и блюдом, на котором лежали шампуры с дымящимся кусками мяса.
– Кирога! – рявкнул аспирант в открытую дверь. – Еще два поставь, – он сбежал по ступенькам и поставил поднос перед Лемехом.
– Кушайте, профессор, – Гарун придвинул стул и уселся напротив. – Кушайте на здоровье.
– Я ничего не заказывал, – удивился Лемех. – Откуда ты взялся?
– За все заплачено, – подмигнул аспирант, разливая вино по стаканам. – Прошу отведать вина. Это настоящий марочный кагор из Шемахи, урожай 83-го года. Подарок Хантамирова.
– Какой урожай, какая Шемаха, ничего не понимаю, – Лемех промокнул платком вспотевший лоб. – Куда пропал Пуанкаре? Где Элберт?
– Их уже нет, – ответил Гарун и посмотрел стакан на свет.
– Как нет? – растерялся Лемех.
– Просто нету, – пояснил аспирант. – Пуанкаре умер в 1912-м, Эйнштейна не стало в 1955-м. Предлагаю почтить их светлую память бокалом этого благородного вина! – он поднял стакан и медленно выпил рубиновую влагу.
– Значит, всё кончено, – Лемех со стуком поставил стакан. – Дискуссия умерла, не успев разгореться.
Все еще только начинается, – возразил Гарун, рассеянно поглядывая на одинокое облачко, возникшее на горизонте. – Вы поезжайте в Цюрих и спросите.
– Куда поезжайте? – растерялся профессор.
– Вы поезжайте в Цюрих, – повторил Гарун, вставая из-за стола, – И спросите, какая геометрия имеет место в природе, Римана или Евклида? Вам любой швейцарец скажет, что прямая тропинка всегда пряма, будь ее длина равна десять, или десять тысяч шагов.
– Не любой, – возразил Лемех. – Элберта, к примеру, не беспокоило, что эти геометрии совпадают только в бесконечно малой области пространства. Сие теоретически означает, что прямая Римана разойдется с прямой Евклида уже на первом шаге.
– Вы абсолютно правы, – согласился Гарун, нервно поглядывая на облако, закрывшее уже полнеба. – Так примите же решение, по какой линии вам следовать дальше. Лично я рекомендую прямые дороги. Прошу подписать счет, – он протянул Лемеху вечное перо. – Извините, профессор, мне пора. – Гарун щелкнул зажигалкой и поджег бумагу с подписью Лемеха. Затем схватил поднос и скрылся в павильоне.
– Гарун, что ты имел в виду? – крикнул вдогонку Лемех.
В небе грянул гром. Из облака высунулся черный смерч, который гигантским молотом ударил по крыше павильона и вдавил его в траву, как картонную коробку. Воздушная волна смела Лемеха со стула и отбросила в сторону. Он упал на землю и потерял сознание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
